– Мы знакомы уже давно. Ты уже и сама это поняла… Мы встретились в лесу в княжестве Гнева. Ты была помолвлена с Тароном.
– Да. Это я помню, – коротко отвечаю я.
– Но мы встречались еще много раз, Навиен. Однажды, когда ты спала после отравления. Я показал тебе царство Истины. Потом я был в лесу, когда Миел хотел увезти тебя в княжество Высокомерия. Я был рядом, когда они посадили тебя в тюрьму, а двое охранников хотели тебя убить. И я присутствовал при том, как Лиран сказал «да» твоей сестре.
Я тупо смотрю на него. Ничего из этого я не помню. Но ведь все это может быть ложью. Он может все придумывать, чтобы удержать меня здесь.
– А потом я был во дворце Высокомерия и хотел тебя забрать.
– Забрать меня? – растерянно повторяю я.
Он говорит такие слова, которые мне непривычно слышать. Будто он разговаривает с другим человеком. Неужели я когда-то была таким человеком? И просто забыла об этом? Что-то во всем этом кажется знакомым. Но мое сознание не может вспомнить образы, связанные с этими воспоминаниями. В памяти ничего нет. Но опять же кажется, что сердце у меня знает больше, чем разум. Оно уверено, что он там действительно был. И что я там тоже была, и что-то во мне было другим.
– Помню, я собирался тебя похитить. У меня была такая возможность. Но я этого не сделал… не смог.
– Точно так же, как сейчас ты не хочешь меня здесь насильно удерживать, – замечаю я.
– Да. Однако ты сама решила уйти со мной, потому что узнала, что Лиран и Миел тебе лгали и просто хотели использовать.
– Использовать для чего?
– Я предполагаю, что они знают, что ты – Несущая свет.
– Что это значит?
– Я и сам не до конца понимаю. Просто знаю, что в тебе что-то проснулось. Свет, который освещает и меня, и других. Он призвал потомков Люцифера к действию и пробудил светлый мир. Мы услышали своего рода зов и последовали ему. Только, похоже, Лиран знал о тебе еще до этого и разработал план, как тебя использовать. Как именно, я не могу тебе сказать.
– А почему, по-твоему, я не могу ничего вспомнить?
– Потому что Арк стер твои воспоминания. По крайней мере, я предполагаю, что это был он. Он из них самый могущественный.
– Арк, – шепчу я, думая о замкнутом брате Лирана и Миела.
Он тоже кажется очень знакомым, больше, чем мне запомнилось. Это он сказал мне, что ангел ранил меня в голову. Но должна ли я действительно в это верить? Разве тогда у меня не было бы травмы головы? Швы у меня на животе почти свежие, а рана все еще кровоточит. Как долго я на самом деле могла быть без сознания?
– А какое отношение все это имеет к тебе? Почему ты не хочешь, чтобы я клялась на своей крови? Моя клятва относилась бы только к Авиелл.
– Авиелл хуже их всех, – говорит он с такой горечью и гневом, что у меня перехватывает дыхание.
Он сжимает кулаки.
– Ты ее знаешь?
– Имел честь с ней познакомиться, когда тебя истязали два жалких ублюдка.
Он кивнул в сторону моей груди.
Я немного приподнимаю рубашку и смотрю вниз. Там, на моей метке в виде черного сердца, едва зажившая рана. Когда я перебинтовывала ее во дворце Высокомерия, то решила, что это засохшая кровь. Но это явно корочка. И она тоже не может быть старой.
– Но какое отношение к этому имеет Авиелл?
– Она решила, что пусть лучше эти двое будут мучить тебя вместо нее.
– Что ж, такова моя природа. Я бы и сама не захотела, чтобы было по-другому. И не решила бы иначе.
– Разумеется. – Он тяжело дышит, будто задыхается. – Я вижу, ты ищешь для всех них оправдание.
– Может быть, я просто понимаю их правду.
– Его правду. – Архангел смеется. – У этого типа нет никакой правды. Он использует тебя. Женился на твоей сестре, хотя так же хорошо, как и я, видел, как сильно это разбило тебе сердце.
– Это совсем не так. Я знала, что Лиран собирается жениться на Авиелл.
– Однако ты должна помнить, что испытывала к нему чувства.
– Ну ладно, хватит, – бурчу я. – Чего ты от меня хочешь? Только не говори мне сейчас, что речь идет о моей безопасности. Тебе что-то нужно.
– Я хочу, чтобы ты снова взяла себе Вьюнка.
– Вьюнка?
– Это квири, ты ее повелительница и, строго говоря, обязана это сделать.
– Ага, – отвечаю я, потому что больше ничего не могу придумать.
– И еще я хочу, чтобы ты сюда вернулась. Мне нужно знать, что с тобой все в порядке, и ты можешь уйти оттуда, когда захочешь.
– А разве я не должна сама этого пожелать?
– Ты должна здесь появиться. Иначе я разнесу весь дворец и не оставлю в живых никого. Этот момент не подлежит обсуждению. Я хочу, чтобы ты пришла сюда через неделю и я увидел, что ты не пленница.
– Это все еще не дает мне ответа на вопрос, чего ты на самом деле хочешь. Для чего тебе все это нужно. Понятно, что все это делается не из милосердия.
На долю секунды его веки вздрагивают.
– Ради меня ты позволила себя застрелить. Я думаю, что кое-чем тебе обязан. – Он прокашливается. – Кроме того, я уверен, что ты сможешь нам помочь. Мне и моему народу.
– Ангелам?
– Да, я думаю, что, как Несущая свет, ты вернешь к жизни мир света.
– А я и мне подобные будут изгнаны обратно в ад?
– Герои вовсе не плохие, Навиен. Даже если тебе говорили иначе.
Я фыркаю. Я точно знаю, кто я такая. Ни один ангел не сможет убедить меня в обратном.
– У тебя по-прежнему есть возможность остаться здесь. Я бы предпочел, чтобы ты…
– Была в безопасности? – спрашиваю я, закатывая глаза.
– Рядом со мной, – поправляет он меня. – Я хорошо переношу твои особенности. За недолгое время мы успели через многое пройти.
Я глубоко дышу. Успокоив нервы и мысли, встаю:
– Это все? Могу я уйти прямо сейчас?
Он прикрывает глаза, но кивает, а затем встает сам и через мгновение оказывается прямо передо мной. Очень мягко, будто опасаясь моей реакции, он кладет руки мне на плечи и ищет мой взгляд. Не просто смотрит. Он ищет в моих глазах что-то глубоко спрятанное. Одновременно этим взглядом он заставляет меня почувствовать себя кем-то большим, чем той, кем я сейчас являюсь.
– Ты не должна клясться ей в вечной верности, Навиен.
– Это часть нашего соглашения. Так что я вообще не имею права отказаться от клятвы.
– Но можешь.
Я не говорю ему, что не хочу это делать, потому что это означало бы признать, что его слова произвели на меня впечатление и, прежде всего, заставили меня сомневаться. В моей собственной сестре и в человеке, которому последние несколько недель я доверяла больше, чем кому бы то ни было. В Лиране.
Архангел поднимает руку и убирает прядь волос с моего лица.
– Ты заслуживаешь большего, чем то, что тебя там ждет.
– И ты можешь мне это дать?
– О, я подарил бы тебе целый мир, если бы ты меня об этом попросила.
Я даже немного пугаюсь, потому что эти слова звучат так честно. Они полны страсти и решимости.
– Сейчас я перенесу тебя обратно. Но не обещаю, что буду стараться быть с ними милым.
Он усмехается, и в следующее мгновение нас окутывают белый свет и туман. Потом все вокруг оказывается залито красноватым приглушенным светом, и я узнаю тронный зал дворца Высокомерия. Здесь никого нет, но я слышу голоса. Архангел держит передо мной руку, чтобы сделать меня невидимой, – так я могу их подслушать.
– И где она? – кричит где-то Авиелл. – Что, если она никогда не вернется?
Она плачет.
– Он ее вернет, – раздается голос Арка.
– А где Лиран?
– Ему нужен покой, Авиелл. Все это нелегко ему далось. Еще эта история с Миелом. Он страдает.
– Неужели он забыл, что это его план? Неужели он думает, что мне доставляет удовольствие так обращаться со своей сестрой и лгать ей?
При ее словах я отступаю на шаг, но архангел тут же оказывается позади меня, я упираюсь в его крупное сильное тело. И спиной чувствую, как у него поднимается и опускается грудь. От него исходит тепло.
– Неужели она так много для тебя значит?
Арк презрительно смеется. Я никогда не слышала, чтобы он так разговаривал.
– Навиен?
Внезапно раздавшийся рядом с нами голос кажется знакомым, но при этом совершенно чужим.
Я вижу Лирана. У него темные тени под глазами. Волосы растрепаны, он немного шатается. В руке он держит темно-зеленую бутылку. Но когда понимает, что это действительно я, на глаза у него наворачиваются слезы. Затем он подходит ко мне, но архангел крепко меня хватает и притягивает к себе.
– Не прикасайся к ней! – рявкает он.
Лиран останавливается и смотрит на него поверх моего плеча.
– Ты ее похитил. Не говори мне теперь, как я должен с ней обращаться, – фыркает он, и я понимаю, что Лиран пьян.
– Навиен. Я… я думал, ты ушла навсегда. Как и он…
В его голосе столько боли. Как это совместить с тем, что он просто хочет меня использовать? И о ком еще он говорит? Что-то случилось с Миелом?
– Я наделал ошибок. Но я исправлю их. Я…
– Лиран?.. Навиен?
В зал входит Авиелл и беспокойно переводит взгляд с меня на Лирана:
– Что все это значит?
Похоже, ее скорее рассердили мы с Лираном, чем появление архангела.
– Мне действительно нужно держать себя в руках, малышка. Я так не хочу оставлять тебя с ними, – бормочет архангел.
– Но ты это сделаешь, – отвечаю я шепотом, потому что он говорит мне на ухо.
Это немного необычно, получается, будто есть какой-то секрет, который нас странным образом связывает.
– Она вернулась, – констатирует Лиран заплетающимся языком.
Авиелл закатывает глаза:
– Я вижу. А тебе что здесь нужно?
Она смотрит прямо на архангела, и я немного от него отодвигаюсь.
Он чуть заметно усмехается:
– С тобой я не разговариваю.
– Что ты сказал?
– Ты меня прекрасно поняла, княжна.
Авиелл фыркает, а во мне пробуждается странное чувство. Да, что-то во мне снова хочет пойти с ним. Не оставаться здесь. Но Авиелл – моя семья. Мой долг – защищать ее и быть рядом с ней.