Я подчеркнуто спокойно дышу и так хочу, чтобы у меня появилась возможность когда-нибудь ей все это рассказать.
Ремиэль прокашливается.
– В какой-то момент мы услышали от нашего шпиона, что Авиелл на стороне Лирана. И что они вынашивают план поставить Навиен в зависимость от себя, чтобы она сражалась на их стороне и вернула на землю подземный мир. Незадолго до этого сюда вернулись вы, ангелы. Мы не знаем, по какой причине, Навиен – недостающая часть, чтобы пробудить ее. Преисподнюю.
Он смотрит на Серру. Она сразу же отводит взгляд. Холодно и спокойно. Но я чувствую у нее в груди смущение. Он ей нравится.
– Итак, было ясно, что мог появиться Несущий свет, но кто это был, мы не знали. Мы думали, что Навиен – предвестница апокалипсиса. Затем, когда исчез Тарон и начались поиски регента, мы послали Филиппа, который появился как Густа. Конечно, с помощью заклинания света, которое, в сущности, не меняло его внешность, но в глазах окружающих он выглядел иначе. Поэтому Навиен его и не узнала. Он быстро понял, что она стала другой, а Лиран ее просто использует. Филиппу все равно пришлось притворяться, что он продолжает следовать плану Лирана. Чтобы узнать больше обо всем этом. Но Лиран на самом деле не хотел вдаваться в подробности. Однако он продолжал упоминать, как важно, чтобы Навиен прочитала тот апокриф.
– Апокриф, который он так хочет прочитать, – это сборник моих пророчеств.
– Там может оказаться то, что ему нужно?
Я задумчиво морщу лоб. Я не знаю, что это может быть. Текстов бесчисленное множество. Но лишь в немногих из них речь идет о Навиен и ее силе. Но что, если его интересует какое-нибудь другое пророчество? То, которое я никогда не считал важным?
– Не знаю, – честно признаюсь я, а затем наклоняюсь вперед и серьезно смотрю на Ремиэля.
– Теперь ты знаешь факты, Ремиэль. Ваша клятва верности распространяется и на меня?
Его выражение лица становится жестким, холодным и непроницаемым, он откидывается на стуле назад.
В этот момент начинается такое мощное землетрясение, что люди вокруг кричат. Звенят стаканы и бутылки. Факелы падают со стен, с грохотом валятся люстры. От них загораются занавески. Мы вскакиваем и посылаем световую энергию, чтобы потушить огонь. Но какая-то истерически кричащая женщина распахивает дверь, и огонь вспыхивает еще сильнее. Он отбрасывает меня назад. Внутри меня растекается боль. Но это не моя боль. Это боль Навиен, которую я чувствую. Она пока не очнулась, но… что-то происходит. Ее боль и вызывает это землетрясение.
Я смотрю на Серру, которая чувствует мои эмоции. Бесконечные секунды мы просто смотрим друг на друга.
– Я должен каким-то образом оказаться рядом с ней, – шепчу я, ощущая, что Навиен борется.
Это землетрясение не означает, что подземный мир уже победил. Оно возникло, потому что она вступила в борьбу.
Глава 20
Первое, о чем я думаю, когда просыпаюсь, – это то, что лишение света опустошило меня совсем не так сильно, как я предполагала. Затем я слышу незнакомые звуки. Крики и какой-то неумолкающий гул.
Где я нахожусь?
Здесь темно, но не полностью. Похоже, где-то горит огонь. Но я не вижу его источника. Даже когда начинаю двигаться, чтобы его найти. В какой-то момент я понимаю, что не лежу, и очень удивляюсь. Разве я не только что проснулась?
Я иду по направлению к свету через похожее на пещеру подземелье и попадаю в пещеру побольше. Слышу голоса людей, а потом вижу их, они стоят впереди. За ними в выложенном из камня камине горит огонь.
– А, Натара, – говорит кто-то странно знакомым голосом и рукой манит меня к себе.
Я моргаю, пытаясь разглядеть этого человека. Это женщина. Высокая, рыжеволосая, глаза зеленые. Похожа на Серру, но это не она.
– Натара? – с вопросительной интонацией опять обращается она ко мне, заметив, что я стою на месте, а на лице у меня растерянное выражение.
Я смотрю вниз. На платье, которое на мне надето. Оно черное с темно-красным и выглядит как платье королевы давних времен. Когда я снова поднимаю глаза, мужчины, стоящие рядом с женщиной, как-то странно на меня смотрят. На мгновение мне кажется, что среди них Лиран. Но этот молодой человек выше ростом и более худощавый. Его черты лица немного резче, а глаза скорее темно-синие, чем карие.
– Это случилось снова? – ласково спрашивает женщина, кладя руку мне на грудь. Однако при этом она поворачивается к одному из мужчин. Так что вопрос обращен не ко мне. Но он явно меня касается, потому что мужчина подходит, двумя пальцами приподнимает мне подбородок и смотрит в глаза.
– Навиен, – говорит он, словно приветствуя меня после долгой разлуки.
И да, у меня именно такое чувство, будто я знала их всех, но много лет назад. Но…
– Натара – твой футляр. Твой сосуд.
Я удивленно моргаю. В апокрифах я когда-то читала, что люди могут быть сосудами, в которые другие люди могут проникнуть. Однако до этого момента я в это не верила. Я снова оглядываюсь и тут узнаю одного из окружающих. Выглядит он осторожным и сдержанным. Как и всегда.
– Микаэль? – спрашиваю я, сглатывая комок в горле.
– Значит, мы друг друга узнали? – Он дружелюбно мне улыбается. – Не пойми меня неправильно. Ты уже бывала у нас в теле Натары. Но раньше в своем мире ты не была со мной знакома.
– Как часто это происходило и, самое главное, как? – спрашиваю я и замечаю, что все восемь присутствующих внимательно на меня смотрят.
Мужчина, который сказал мне про сосуд, по-прежнему держит меня за подбородок.
Я перевожу на него взгляд. Он кажется мне знакомым, но никого конкретно не напоминает. У него светлые длинные волосы, серо-голубые глаза, и он выглядит как мой ровесник.
– Обычно она задает другие вопросы, – говорит мужчина, похожий на Лирана.
Я давно поняла, кто он такой. С тех пор как я узнала Микаэля, существует только одно объяснение их сходства. Это Люцифер.
– О чем я обычно спрашиваю? – Я распрямляю плечи.
– Где мы находимся.
– И где же мы находимся?
Он наклоняет голову набок. Будто восхищенный моей пытливостью. Так же, как Лиран смотрел на меня несколько раз, когда я задавала ему вопросы. У меня начинает жечь в сердце.
– Мы в преисподней, Навиен. Микаэль пришел вести переговоры о мире.
Когда я пытаюсь осознать, что здесь происходит, то понимаю, что они находятся на грани войны, и у меня выступают слезы на глазах. Значит, Микаэль здесь по поручению Марви, получается, они… скоро проиграют и опять будут сосланы в подземный мир.
Я подхожу к нему, но мне преграждает путь женщина и прикладывает мне к губам палец.
– Тсс. Сначала хорошенько обдумай, что скажешь. Будущее опасно, Навиен. А знать и менять его еще опаснее. Ничто не останется как есть. Ты можешь исчезнуть и никогда здесь не появиться. Так что ничего не меняй.
– Что должно произойти? – спрашиваю я, потому что само мое присутствие все меняет.
– Вот это и есть то, что происходит, произойдет и произошло. Не больше и не меньше. – Ее сходство с Серрой меня поражает, и я уверена, что они наверняка родственники. Она ее мать? Жена Рафаэля?
Я смотрю на покрытый слоем какой-то пыли пол. И только сейчас понимаю, что мы стоим на массе пепла. Откуда мне знать, что я могу сделать или, если я действительно бывала здесь раньше, собираюсь сделать? Если Натара – мой сосуд, то вполне возможно, что она забрала меня к себе в прошлое и время откатилось на две тысячи лет назад. А Марви уже тогда знал, что однажды я появлюсь.
– Что вы решили? – прямо спрашиваю я Люцифера.
Он снова одобрительно улыбается.
– Мы за войну.
Сама не знаю, почему задала этот вопрос, ведь ответ я знаю с детства. Все это уже произошло.
Но что я здесь делаю? В чем заключается моя задача? Мой взгляд снова обращается к мужчине со светлыми длинными волосами. Он непохож на князя преисподней. Кто он такой? И кто я такая на самом деле? Демон?
– Тогда что я здесь делаю?
Я пристально смотрю на него. В надежде, что он будет честен со мной, – возможно, я просто чувствую, что он не станет мне лгать.
– Давай позволим им закончить переговоры, – предлагает Люцифер, протягивая мне руку. – Это займет еще немного времени.
Я соглашаюсь и позволяю ему проводить меня из пещеры, при этом меня удивляет спокойная атмосфера. Конечно, Люцифер и Микаэль – братья. Но в то время они воевали по разные стороны, и по вине Люцифера Микаэль был заперт в подземном мире на две тысячи лет.
Мы идем по темному коридору. Камни, похоже, светятся сами по себе. Как лава.
Когда мы входим в помещение под каменным сводом, я сразу замечаю большое отверстие, за которым каменный выступ ведет внутрь этого своеобразного вулкана. Стоящий там мужчина, очевидно, замечает мой взгляд и указывает внутрь.
– Давай. Посмотри на это.
Я подхожу, держась за перила, чтобы унять головокружение. Выступ спускается на тысячи метров. Из раскаленного темного ущелья наверх доносятся крики и звуки, которых я никогда раньше не слышала. Они кажутся нечеловеческими.
– Я Рафаэль.
Я сжимаю губы, потому что знаю, что он умрет в этой войне.
– Сейчас ты находишься в состоянии оцепенения. Когда это происходит, моя задача провести человека через рай и ад. Человека здесь ожидают испытания, как и Тнугдаля, который первый из людей прошел через это. Потом человек должен вернуться в мир и рассказать о своем опыте и полученных уроках.
Я пытаюсь забыть о картине этих бесчисленных уступов и огней и перевожу на него взгляд. И при этом стараюсь не думать о том, что я знаю его дочь и что он скоро умрет. Или он уже мертв и поэтому находится в подземном мире? Это вполне возможно, потому что Серру растил Микаэль и к тому времени, когда начнется война, она должна была быть старше. Однако я не осмеливаюсь об этом спрашивать. Что, если от такого вопроса я изменю свое настоящее?
– Но что я должна сделать? Зачем я здесь очутилась?
– Ну, мы оба знаем, что ты здесь не ради того, чтобы что-то сделать. Однако ты не сможешь покинуть подземный мир без испытания. Таков закон.