Я указываю на дверь и посылаю на нее свет, чтобы открыть.
– Я кое-кого привел с собой.
Входит Филипп. Когда он видит Навиен, у него на глазах выступают слезы. Он подходит к нам, и я поднимаюсь, чтобы он мог сесть рядом с ней на мое место.
– Он должен стать правителем княжества Истины, – тихо говорю я Серре.
– Почему? – спрашивает она, недоуменно моргая.
– Потому что так написано в апокрифах. При настоящем правителе оно сделается самым сильным из всех. Только так мы сможем остановить войну в Джараскае.
– Остановить? Короновав одного из князей? Марви, это безумие.
Я кладу руку ей на плечо и вывожу ее из комнаты. Веду ее до общего зала, а потом показываю скипетр, который я до этого маскировал магией света.
– Возьми его. И загляни туда, – говорю я.
Она колеблется, но выполняет просьбу, берет золотой посох и всматривается в изумруд. Глаза у нее расширяются. На несколько секунд она замирает, затем смотрит на меня.
– Это безумие, Марви.
– Но это правда, – с грустной обреченностью отвечаю я.
Серра кладет скипетр на стол и проводит по волосам. Позади я слышу, как в комнату входит Эсп.
– Что с вами такое?
Его обычно веселый голос звучит серьезно. Мы не отвечаем. Эсп подходит ближе и смотрит в скипетр.
– Вы ведь знаете, что правду можно толковать по-разному, да?
– Здесь все однозначно, – говорит Серра, грустно глядя на меня.
Мне трудно выдержать ее взгляд. Она словно умоляет меня отрицать то, что там показано. Я должен еще раз убедиться. Поэтому хватаю скипетр и снова вглядываюсь в зеленый изумруд.
Первое, что я вижу – это прекрасное лицо Навиен. Ее лилия, которую я светом нанес ей на кожу. Потом я узнаю себя. В глазах у меня стоят слезы. И хотя я вижу эту картину уже второй раз, я только сейчас понимаю, что она означает. Я не сразу заметил безжизненные глаза и мертвенно-бледную кожу Навиен. Теперь я понимаю, что ее больше нет в живых. И душа у меня разбита.
– Все в порядке, – звучит ее голос. – Так и должно быть.
Позади нас я вижу, что мир охвачен огнем. Выползает тьма, гасит его и одновременно убивает все вокруг.
– Пообещай мне, что заглянешь в него еще раз, как только она проснется, Марви, – хрипло просит Серра. С мольбой и надеждой.
Но дело в том, что сердце у меня уже давно знало эту правду и долго пыталось ее игнорировать.
– Если бы я мог повернуть время вспять, Серра. Если бы я раньше сказал ей, что я чувствую, и показал, как много она для меня значит. Если бы я смог убедить ее пойти со мной тогда, я бы сделал это. Здесь и сейчас я бы поклонился Люциферу только ради того, чтобы он позволил мне это сделать. Мне жаль, что я не послушал вас. Я бы просто забрал ее с собой. И она не осталась бы с ним так надолго. Я…
У меня срывается голос.
– Если бы я мог вернуть нас в прошлое. Я бы сделал это. Но я не могу.
Сердце у меня жжет нечеловеческим огнем. Легкие словно наполняются ядом. Горло сжимается. На глазах выступают слезы, которые разъедают кожу, как кислота.
– Это я убил ее.
– Ты этого не делал, – шепчет Серра и тоже плачет.
Я сжимаю кулак и бью им по столу. По стене. По двери. Но исправить ничего нельзя.
– Я так долго любил ее, что… забыл, как можно жить без нее. Я не смогу.
– Это просто глупый скипетр, Марви! – кричит Серра.
Эсп немного отступает от нее.
– Он показывает правду, которая верна лишь на данный момент. Я изменю ее.
– Ты не сможешь ее изменить! – выкрикиваю я, чувствуя на щеках слезы.
Самое ужасное, что они делают все это реальным. Окончательным. Словно выжигают правду на моей коже.
– Я смогу, – говорит Серра с такой безумной уверенностью, что я поднимаю на нее взгляд и вижу в ее глазах решимость.
Она берет короткий меч и режет себе запястье. Потом приставляет лезвие к груди и вонзает его туда. Затем роняет меч.
Я бросаюсь вперед. Эсп хватает меня и сдерживает.
– Что это значит?! – кричу я, когда Серра обмакивает правую руку в кровь и рисует у себя на лице какие-то знаки.
– Заклинаю тебя, Самиэль, ядом твоего отца.
– Нет! – Я в ужасе распахиваю глаза, когда Серра начинает светиться. – Нет, Серра! Останови это!
Она переводит взгляд на меня.
– Он потребует в обмен на услугу твою жизнь. Он всегда охотился за тобой!
Я грубо вырываюсь из хватки Эспа, бью его кулаком в челюсть и бросаюсь к ней. Трясу ее.
– Серра! – я выкрикиваю ее имя. С отчаянием и чувством вины. – Не проси его ни о чем.
– Ради тебя я сделаю все что угодно, – шепчет она, плача. – То, что в скипетре, не должно стать твоей судьбой. Твоей правдой.
– Серра!
В голосе у меня осталась только хриплая мольба. Я держу ее. Продолжаю трясти. Впиваюсь пальцами в ее руку и пытаюсь стереть кровь с ее лица. Смачиваю пальцы в слюне и вытираю эту кровь. Пытаюсь поймать ее взгляд.
– Останови это, Серра! Пожалуйста!
Она не должна это делать.
– Рад тебя видеть, сын мой.
Когда я слышу его голос, то падаю на колени. Но не обращаю на это внимания и сосредоточиваюсь на Серре, которая теперь смотрит на меня так же, как обычно. В ее глазах немного заметно сожаление. Но в основном там непоколебимая решимость.
– Как долго я ждал дня, когда твоя прекрасная и могущественная Серрафина призовет меня к себе. Что я могу для тебя сделать?
Тело у меня охватывает дрожь. Серра только что подписала свой смертный приговор, и я должен найти способ сделать его недействительным.
Тем более мой отец ничего не скрывает. Я встаю, вытираю слезы с лица, расправляю плечи и поворачиваюсь к нему.
– Привет, отец.
Глава 22
– Это ты вызываешь землетрясения? – Марви подозрительно меня разглядывает. Как предательницу, которую он впустил в свой лагерь, а она собирается его уничтожить. – Или те люди, от которых ты бежала?
– Я…
Что я должна ему сказать? Да, эти землетрясения из-за меня, потому что я вовсе не Натара, а Навиен, которая находится в теле Натары, как в сосуде, а ее настоящее тело только что пробудил именно ты? Думаю, правда сейчас будет неуместна. Поэтому я пытаюсь придумать ложь, которая сможет заставить его больше мне доверять.
– Иногда у меня бывают видения. Я слышу пророчества, а потом происходят землетрясения, – смущенно шепчу я, и по моей щеке скатывается слеза. Не из-за моей лжи, а из-за него. Потому что сейчас он так близко, и в глазах у него такое тепло.
– И что ты увидела?
Я делаю глубокий вдох. Больше всего мне хотелось бы рассказать ему пророчество о конце этой войны. Но этого я сделать не могу. Вместо этого я выбираю то, что он давно мог узнать сам.
– Она будет любить тебя. Однажды она полюбит тебя. Даже если сейчас это кажется невозможным.
Он прищуривается и сжимает челюсти.
Земля снова вздрагивает. Но на этот раз виной тому не я. Это подземный мир. Он поднимается на поверхность. Я чувствую это, потому что вместе с ним поднимается какая-то часть меня. Словно мы одно целое. Будто преисподняя – это я сама.
– Это уже начинается, – мягко говорит Серра, выходя к нам на улицу.
Я падаю на землю. Стряхиваю с себя грязь и позволяю Марви помочь мне подняться. Когда я поворачиваюсь в ту сторону, куда они смотрят, на небе словно что-то горит, а за этим заревом лишь черная тьма. Теневые существа летят на нас, посылая перед собой огонь. Все ангелы вокруг собирают свои магические силы и направляют на них световые лучи.
– Сделай что-нибудь! – приказывает мне Марви, превращая одно из теневых созданий рядом с собой в пепел.
Я хочу подбежать к нему и схватить за руку. Поцеловать его и придать ему сил на следующие две тысячи лет. Но вместо этого я ищу в теле Натары ее силу и извлекаю ее наружу. Когда сквозь меня начинает проникать свет, я ощущаю древнюю мощь. Дар силы. Нечто… Я испускаю стон и падаю на колени. Тело и разум объяты болью. Передо мной всплывают образы князей. Я пытаюсь прогнать эти картинки. Слышу, как кричат Серра и Марви. И эти высокие, отвратительные звуки, которые издают тени. Вдруг я чувствую на затылке руку Марви.
– Ты сейчас видишь пророчество?
Голос у него обрывается, и в этот момент я понимаю, что это именно так.
Я заставляю себя ненадолго открыть глаза, смотрю на Марви и вижу, что веки у него дрожат. Теперь и у него возникает видение, и он неспособен себя защитить. Я собираю все силы, встаю и тащу его за руку.
– Не отключайся еще хоть минуту! – призываю я его и тащу за собой в лес.
Серра и Эсп остаются позади, не давая фигурам приблизиться к нам, а мы падаем на землю, не видя перед собой ничего, кроме темноты. Передо мной всплывают все новые образы, я задыхаюсь. А потом мои веки вдруг ощущают впереди свет. Я открываю глаза. И почти слепну, когда вижу яркий свет и растущие рядом со мной цветы и виноградные лозы. Лилии. Я вглядываюсь. Пытаюсь все четко рассмотреть и прояснить запутанные мысли.
Я знаю это место. Но только когда мох под нами превращается в камни, а белые розы образуют вокруг нас круг, я понимаю, почему оно кажется мне таким знакомым. Именно эту сцену я видела, когда читала апокриф Лирану. Там была та женщина и этот сад. И ее голос, говорящий мне, что я еще не готова к этим словам. Дыхание у меня учащается. Я начинаю задыхаться от волнения. Разрываю красно-черное платье, которое теперь кажется мне тюрьмой из ткани. Змеей, обвивающей мое тело, чтобы раздавить его. Я рву платье, пока оно не распадается на клочки и не падает на землю. Под ним на мне оказывается белое нижнее платье.
Или нет… оно гораздо больше похоже на одеяние священника. Вроде той накидки, которую носила женщина из апокрифа. Могла ли это быть… Натара? Значит, я видела тогда себя?
Марви начинает произносить нечто непонятное. Быстро и неистово, и каждое из этих слов вызывает у меня в голове новый образ. Я опускаю веки и пытаюсь их понять. Ухватить суть. И вдруг слышу, как растения вокруг нас начинают звучать. Я снова открываю глаза. За розами и лилиями теперь растут деревья. Как в том апокрифе. Лилии поднимаются все выше и выше.