Я подползаю к Марви, трясу его за плечо. Но он просто продолжает говорить на чужом языке. Языке ангелов. Я принимаю решение.
– Марви! – произношу я громко и четко, и он на мгновение замолкает и останавливает на мне взгляд.
– Откуда…
– Это неважно. Тебе нужно прийти в себя. Я не могу разобрать твои слова.
В панике я смотрю за его спину на лилии, которые становятся все гуще и гуще. Словно угрожают нас поглотить. Они из подземного мира? Или это всего лишь плод воображения и часть этого пророчества?
Он что-то говорит, и его слова превращаются передо мной в буквы апокрифа. Я концентрируюсь. Соединяю себя со словами, и они предстают передо мной в виде сияющего текста. Они словно горят.
«Скипетр Истины».
Я вижу перед собой скипетр. Тот самый, который Марви взял из княжества Истины.
Марви произносит следующее слово. На этот раз оно проявляется передо мной быстрее.
«Амулет Сладострастия».
Этот предмет я тоже узнаю сразу, как только вижу. Это амулет моей матери. Я знаю, что она четвертая дочь бывшего князя Сладострастия. По крайней мере, я это знала. Но никогда не задумывалась об этом. И о том, что отвратительный Лакрос, оказывается, ее племянник.
Марви снова говорит. Постепенно передо мной складываются слова:
«Кинжал Зависти.
Браслет Скупости.
Кольцо Высокомерия.
Венец Гнева.
Флакон Лени.
Чаша Обжорства».
Марви без сознания и погружен в себя, а я уже полностью возвращаюсь к действительности и осматриваюсь. Лилии все еще там.
– Берегите слова! – Я больше умоляю их, чем приказываю.
Они раскачиваются взад и вперед. Я поднимаюсь на ноги. Иду к ним навстречу. Чувствую лилии и их неуверенность, как и тогда. Я должна убедиться, что будущее, которое я уже пережила, наступит.
Я должна убедиться, что они не дадут мне доступа к словам, когда я буду здесь по просьбе Лирана, чтобы узнать эти слова. Он не должен их услышать. И я тоже не буду иметь права узнать их в то время. Это все изменит. Тогда я бы рассказала о них Лирану и Авиелл.
– Эти слова должны быть защищены! – кричу я.
Раздается какое-то жужжание, и внезапно в ладонях у меня возникает жгучая боль. Я поднимаю их. С недоверием наблюдаю, как слова горят у меня на ладонях, а затем лилии наконец освобождают мне путь. Я иду сквозь них. Несу драгоценные слова на коже к черной книге, лежащей на каменной колонне. Я узнаю ее сразу. И тут же понимаю, что мне нужно сделать. Я кладу руки на книгу и передаю ей слова.
Это апокриф. Недоступный никому, кроме меня. Я в теле Натары, и я единственный герой, достаточно могущественный, чтобы его прочитать. Только потому, что я его создала.
Теперь я наконец понимаю, почему женщина из апокрифа – я уверена, что это была Натара, – удивлялась, что я не узнала этого места. Потому что только после я смогу увидеть слова. Пророчество словно ждало, когда я приду. Словно оно предназначено только для меня и Марви. Я уверена, что эти предметы смогут нас спасти. Чувствую, благодаря силам во мне, что в мире смертных они и есть якоря князей, которые дают им власть.
Я отхожу назад.
Марви поднимается:
– Натара.
От звука его голоса лилии и свет исчезают, и мы снова стоим в темном лесу.
– Что сейчас произошло?
Я оборачиваюсь. Смотрю в его молодое лицо, которое выражает силу и решительность, подхожу к нему. Не задумываясь о том, что я не Навиен, а он не тот Марви, который столько раз доказывал мне, сколько искренности и любви он заслуживает, я подношу руку к его щеке.
– Когда-нибудь я тебе это расскажу, – шепчу я.
– Для этого нам нужно хотя бы выжить здесь, – ворчит он и поворачивается, чтобы улететь обратно на поле боя.
Его крылья вздрагивают. Как и земля под нами.
Я слышу голос Серры. Моей дорогой Серры в реальном мире. Слышу, как она умоляет меня очнуться. И на мгновение закрываю глаза.
– Лиран вызвал его заклинанием.
У меня перехватывает дыхание. Я моргаю и смотрю на Марви.
– Нет… – шепчу я.
Он выглядит растерянным, но сейчас это не имеет значения.
– Я люблю тебя, – говорю я то, что еще не могу ему сказать в своем теле.
Его глаза расширяются, и тогда я целую его. Целую с обещанием спасти его так же, как он всегда спасал меня. Сознание тащит меня за собой. В тело Навиен. В мое тело.
В теле Натары у меня подкашиваются ноги. Все вокруг начинает вращаться. У меня кружится голова. Марви держит меня, а я закрываю глаза и постепенно снова начинаю чувствовать себя по-настоящему и правильно. Вернувшись в свое тело. С уверенностью, что я выдержала испытание в преисподней. Хотя я никогда бы не подумала, что оно могло заключаться в том, чтобы закрыть от всех пророчество и не изменить прошлое.
…Я открываю глаза. Передо мной стоит Серра. Я вижу ее залитое кровью лицо. Небо позади нее, как и балконное окно, залито красным тусклым светом. Когда она обнаруживает, что я очнулась, то заходится кашлем.
Я ищу ее взгляд, ее зеленые глаза и выдавливаю «Что?», чтобы она повторила то, что сказала до этого.
– Марви. Он вызвал его заклинанием. Лиран вызвал его. Марви ушел.
Сердце у меня словно начинает наполнять вены ядом, и я изгибаюсь от боли. Тьма внутри меня все еще сильна. Но теперь я стала сильнее. Благодаря им. Да, то зрелище, когда они пытались сделать все возможное, чтобы защитить мир, сделало меня сильнее. Я буду сражаться. Ради них.
– Что с тобой случилось? – спрашиваю я, разглядывая кровь у нее на лице и руках.
Когда она собирается ответить, я вижу позади нее фигуру, входящую в комнату. И сразу узнаю, кто это.
– Люцифер! – бормочу я и приподнимаюсь, еще немного неловкая, но готовая к бою.
– Рад снова видеть тебя, Навиен, – вкрадчиво произносит он, улыбаясь уголком рта.
Как и раньше, когда я очнулась в теле Натары, он так сильно напоминает мне Лирана, что становится больно.
– Что он здесь делает? – спрашиваю я Серру, потому что она не предпринимает никаких попыток с ним сражаться.
– Я… это я его вызвала. – Она опускает глаза.
Я хватаюсь за меч у нее на бедре, но Люцифер спокойно поднимает руку и заставляет меня замереть, даже не используя силу.
– Я здесь не затем, чтобы причинить вам вред. Серрафина вызвала меня, и теперь я в долгу перед ней за услугу.
– И что вы получите за то, что она вас вызвала? – шиплю я.
– Я получу ее.
Он говорит так, будто это ничего не значащий пустяк. Будто это справедливая сделка.
– Долго я была без сознания? – обращаюсь я к Серре, которая по-прежнему стоит с опущенной головой.
– Месяц.
Не может быть!
– И за какую услугу вы ей теперь обязаны?
Он ухмыляется и подходит ко мне на несколько шагов. Затем берет мою руку и поднимает. У меня перехватывает дыхание, когда я замечаю там Вьюнка. Она тихонько попискивает, но ничего не говорит. Я растерянно моргаю. Серра отдала свою жизнь за жизнь Вьюнка?
– Нет, дорогая, – отвечает Люцифер, который, очевидно, может читать мои мысли. (Хотя меня не удивляет, что он на это способен.) – Мой сын увидел в скипетре Истины твое будущее. Ты должна была умереть. Тогда Серра связала свою жизнь со мной клятвой, чтобы я подарил жизнь тебе. А квири следит за тем, чтобы твои тени не захватили тебя полностью.
Я сглатываю горькую желчь. Я люблю Вьюнка. Но есть и другие квири. Почему Серра должна была отдать за нее свою жизнь?
«Я связана с тобой», – шепчет Вьюнок.
Кажется, она не обижается на мои мысли, хотя мне они сейчас кажутся отвратительными.
«Ведь я была в тебе, когда ты еще была Несущей свет, и теперь я несу в себе часть этого света. И даже больше, потому что одновременно я часть тебя».
Я помню, как Вьюнок, если можно так сказать, растворилась во мне. Стала мной. Но я по-прежнему не понимаю, почему Серра считает мою жизнь более важной, чем свою. Ответ приходит ко мне почти сразу. Она сделала это ради Марви. Она любит его больше, чем собственную жизнь.
– Мы должны его вернуть, – говорю я, когда наконец прихожу в себя и вспоминаю о том, что сказала Серра.
Марви у Лирана. И да, возможно, только я способна убить его, но Лиран может сделать с ним ужасные вещи. Вещи, о которых я даже не хочу думать.
Я перевожу взгляд на Люцифера. Вероятно, в надежде, что он знает решение.
Люцифер приподнимает брови:
– Я похож на того, кто делает что-то безвозмездно?
– Он ваш сын! – буквально выплевываю я ему в лицо. – Разве этого недостаточно, чтобы вы не отнимали у него его родственную душу? Она же его часть!
Я смотрю на Серру, которая в отчаянии поджимает губы.
– Я хотел бы получить еще кое-что.
– Что? Одеяло, чтобы вам в аду было уютно? Именно туда вы вернетесь, как только сделка будет завершена.
– Ты жива, девочка, так что я вполне мог бы взять Серрафину и отправиться в то место, которое ты называешь адом. Но я все еще здесь.
– И почему же? – Я фыркаю.
– Знаешь ли, я сейчас не в аду и не был там.
– Откуда же еще вы выбрались?
– Из ниоткуда. Из вечной тьмы. Я не подумал об этом, когда вышел на поверхность вместе с князьями. Мы уже пали. Мы никогда не были людьми. Мы были вечны. А преисподней больше нет. Когда часть ее находится здесь, ее власть кончается.
Я прищуриваюсь.
– Значит, если умереть, то больше не попадешь в преисподнюю? А как насчет Царства Небесного?
Он качает головой.
– Мы закрыли его для людей. Для умерших. Все, что осталось, – это царство света на земле, которое Марви и Серра защитили и привязали к твоему княжеству. И место, которое, хотя и является подземным миром, остается домом для существ, обитавших там всегда. Но подземный мир больше не является каким-то «другим уровнем». Чем-то, куда можно попасть после смерти. Мы превратили смерть в небытие. А в ничто нельзя отправиться.
Как ни странно, это меня огорчает. Я никогда не хотела после смерти попасть в преисподнюю. Хотя, как демон, я бы оказалась именно там. Но попасть в темное ничто? Просто перестать существовать? Этого я тоже не хочу. Когда я перевожу взгляд с Серры на Люцифера и обнаруживаю у него в глазах то же чувство, что