– И что это за момент? – Я тоже пью и наклоняюсь вперед, мне важно услышать, что она скажет.
– Когда ты хочешь сказать об этом другому. Когда твое чувство становится настолько сильным, что тебе хочется кричать об этом. И ты хочешь рассказать об этом своему избраннику. Тогда, по-моему, это значит, что ты любишь. Ты говоришь это не для того, чтобы чего-то добиться, и не потому, что считаешь это своей обязанностью. Нет. Ты чувствуешь, что ничего из того, что ты произнесешь, не может объяснить тебя и твое сердце. Только эти слова: «я тебя люблю». Они сами заставляют тебя их выговорить, борются за то, чтобы ты их произнесла, и жгут тебе грудь огнем. Я думаю, тогда можно быть совершенно уверенным, что это действительно любовь.
Я чувствую, что улыбаюсь, и эта улыбка проникает до глубины души.
– И все, что тебе нужно сделать, – это прислушаться к себе. Осознать свои чувства, и ты узнаешь, что для тебя есть любовь.
– Спасибо.
– Эй, ты ведь ради меня прошла через этот ритуал. Так что я у тебя в долгу. – Серра подмигивает.
– Завтра утром мне нужно отправиться в Устерс.
– И когда же ты попросишь меня пойти с тобой?
– А ты бы пошла? – У меня становится чуть легче на сердце.
– Я же только что призналась тебе, что неравнодушна к правителю Устерса. Так что это чисто личный интерес.
– Ты говорила, что я должна сделать это в одиночку.
– Имелось в виду без Марви. Но решать тебе. Хотя он постарается сделать все, чтобы предотвратить твою смерть. Имей это в виду.
Она бросает взгляд на окно.
– У нас еще остается время до восхода солнца. Ты можешь это обдумать, и еще мы можем обсудить какие-нибудь важные для тебя темы.
Я киваю улыбаясь. И мы беседуем еще несколько часов, пока небо не окрашивается в красный цвет и к нам наконец не присоединяется Марви. Если до этого момента я еще колебалась, то теперь решаюсь окончательно.
– Мы должны попасть в Устерс.
Марви смотрит на меня долгим взглядом.
– Нужно сделать Филиппа правителем княжества Истины, напомнить Ремиэлю и его людям об их обещании и повести их за собой. – Я встаю и чувствую, насколько напряжена. – А потом мы должны взять якоря и уничтожить их.
Какое-то мгновение я задаюсь вопросом, взорвется ли он сейчас, как в том видении, или я уже немного изменила будущее. И быстро получаю ответ.
– Если мы отправимся в княжество Истины с Филиппом и людьми Ремиэля, все начнется. Тогда нам придется воевать. – Он на мгновение задумчиво прикусывает нижнюю губу. – Поскольку он является законным наследником и он не женщина, нам не нужно получать согласие других князей, чтобы сделать Филиппа законным правителем.
– Он сделает его княжеством, превосходящим все остальные. Мы оба в этом уверены.
– Да.
Марви коротко смотрит на Серру.
– Но Лиран теперь знает наш самый большой секрет, и у него со мной связь. Не такая, как у нас. Однако он может чувствовать некоторые вещи или ощущать, где я нахожусь.
– С этим мы справимся, – уверенно говорю я, хотя сама уверенности не чувствую.
Тем не менее мы решили лететь через страну зимы, чтобы оттуда пересечь границу царства света и добраться до Устерса.
В городе довольно темно, если учесть, что уже рассвело. Будто надвигается ненастье. Хотя улицы, как и прежде, заполнены народом, и рынок на пристани в самом разгаре. Большой Рикка, который продавал нам деликатесы, приветственно машет мне рукой. Я ему отвечаю и спрашиваю себя, действительно ли правильно будет снова запереть таких демонов, как он, в подземном мире. И демонов вроде меня. Всех героев. Действительно ли я должна этого добиться? Или я позволила Люциферу и страху перед небытием себя ослепить? Что плохого в мире, где ангелы, люди и демоны мирно сосуществуют? Без Лирана и князей, которые подавляют демонов. Как здесь, в Устерсе. Почему так не может быть во всем мире?
– Мелех! – вскрикивает какой-то ангел, а затем прокладывает себе путь к нам сквозь танцующих людей и демонов. – Что ты здесь делаешь?
Он бросает на меня почтительный взгляд. При этом я уже давно не являюсь Несущей свет, за которой они готовы следовать. Вернее, это по-прежнему я, только без того самого света.
– Мне нужно поговорить с Ремиэлем. – Марви выпрямляется.
На самом деле это была его идея сделать Филиппа князем Истины.
Но с тех пор, как я увидела те образы в видении, Марви, кажется, все больше и больше сомневается. Возможно, он чувствует что-то благодаря нашей связи. Даже когда я изо всех сил стараюсь не думать о том, что нас ждет впереди. Наши действия сейчас – это первый шаг к войне. И он об этом знает.
– Он внизу с суккубами. – Ангел ухмыляется. У него рыжеватые волосы и голубые глаза, он довольно маленького роста и выглядит моложе остальных.
Я читала истории о суккубах. Суккуб – это самка, довольно красивая и похотливая демоница.
Марви кивает и идет вперед. Я следую за ним. Серра выглядит заинтересованной. Как будто ей любопытно, действительно ли Ремиэль такой распутник. Эсп, который идет позади нас и до сих пор вел себя довольно тихо, что-то шипит себе под нос.
– Однажды одна из них его обокрала, – шепчет мне Серра, хихикая. – После занятий любовью она забрала все, что у него было, и скрылась. К сожалению, и его родовое кольцо тоже пропало. Она пожимает плечами, словно не испытывая никакого сочувствия к мужчине, который связывается с суккубом.
Мы проходим мимо прилавков с едой, с произведениями мастеров и украшениями. От кораблей на поверхности воды видны маленькие танцующие огоньки, слышится музыка, которая словно отражается от волн и аллей.
В нижней части гавани виднеются несколько открытых палаток, увешанных красивыми тканями и украшенных огнями, мы направляемся туда.
– Это что-то вроде публичного дома, только в форме палатки? – тихо спрашиваю я, обращаясь к Серре.
Она кивает.
– Мелех! – зовет Ремиэль.
Только когда он машет рукой, я его узнаю. Он сидит на подушках на полу палатки в окружении трех роскошных, полностью обнаженных женщин и манит нас к себе.
Я никогда не была ханжой, но в палатку входить мне неприятно. Женщины бросают непристойные взгляды не только на Марви и Эспа, но и на нас с Серрой.
Музыка здесь другая. На каком-то щипковом инструменте играет дама с белой кожей, белыми волосами и белыми глазами. Она почти не похожа на человека, но и ни на одну из этих великолепных нечеловеческих суккубов тоже не похожа, но кажется, она все-таки демон. Рядом с ней такая же белая женщина, совершенно обнаженная, лежит в шезлонге и поет высоким мелодичным голосом. Женщины танцуют на маленьких столиках, хотя я бы назвала это скорее оттоманками, повсюду на подушках сидят или лежат мужчины с женщинами в объятиях.
Мы приближаемся к Ремиэлю, а Марви попутно пытается избавиться от рук сразу нескольких суккубов. Они без конца гладят его грудь или ерошат ему волосы. Не то чтобы мне это нравилось. Но связываться с ними я не хочу. Они не только соблазнительно красивы, но кажутся очень энергичными и опасными.
Недалеко от Ремиэля сидит Филипп, рядом с ним нет женщины, и когда он видит меня, то мгновенно поднимается:
– Привет, сестренка.
Так он всегда называл меня, когда мы были маленькими. На сердце у меня теплеет.
– Чем мы заслужили такую честь? – спрашивает Ремиэль, целует обеих женщин и затем встает.
– Возьми их себе, если хочешь.
Я приподнимаю брови:
– Вообще-то они не товар.
Ремиэль смотрит мне в глаза:
– Я знаю. Но они хотят быть товаром.
Сначала я сомневаюсь. А когда приглядываюсь, то понимаю, что он прав. Они кажутся почти оскорбленными тем, что их до сих пор не «взяли».
– В другой раз, Ремиэль, – говорит Марви.
Я в ужасе открываю рот, чего Марви не может видеть, потому что я у него за спиной. Однако Филипп и Ремиэль замечают это и хохочут.
– Я всего лишь хотел быть учтивым, – отвечает Марви, который правильно истолковывает их смех.
– Мы пришли, чтобы вы исполнили ваше обещание и…
– Нам от тебя кое-что нужно, Филипп, – произношу я.
– От меня? – Он прищуривается.
– Мы можем поговорить наедине?
Я оглядываюсь. Филипп кивает, а затем ведет меня дальше по набережной.
Здесь пусто. Никаких киосков и палаток с развлекающимися женщинами и мужчинами.
– Что случилось? – спрашивает Филипп, когда мы останавливаемся в конце причала.
Я оглядываюсь через плечо и вижу, что остальные за нами не пошли, мы одни. Затем снова поворачиваюсь к брату:
– Ты должен вступить в наследство и стать правителем княжества Истины.
– Я действительно должен это сделать? – серьезно интересуется Филипп, и в его вопросе слышится сила воли, которую я замечала в нем и раньше. Всякий раз, когда он защищал меня от наших родителей.
– Да. И я прошу тебя так поступить. У нас нет другого выхода. В одном из апокрифов, написанных самим Люцифером, говорится, что однажды на трон взойдет некто чистый. Человек, который всю свою жизнь знает, что ни в ком нет ни света, ни тени. Который считает демонов, ангелов и людей равными. И с его правлением эта война будет закончена.
– И этим кем-то должен оказаться я, Навиен? – Он качает головой. – Этого не может быть.
– Почему, Филипп? Ты именно такой, как там описано.
– Только я не правитель. И никогда не хотел им быть. Я не хочу стать похожим на отца или на остальных князей. Я не хочу иметь детей, чтобы пренебрегать первенцем и обращаться с ним как с нитожеством. Я не могу этого сделать.
– Но ты можешь править по-другому. Это именно то, что там написано, Филипп. Ты будешь другим. Ты изменишь этот мир.
Он делает глубокий вдох. Я слышу шаги и смотрю на Марви, который подходит к нам.
– Она права, Филипп. Мы просим тебя, но это еще и твой долг.
– Я… не могу.
– Почему? – У меня в голосе звучит мольба. Я так надеюсь, что он изменит свое решение.
– Из-за меня.
К нам приближается Лу. Сначала я слышу только ее голос. Затем вижу очертания ее фигуры и ее руки, лежащие на круглом животе.