ой. Это вселяет в меня надежду в этом новом мире. Его ребенок будет воспитан по-другому. Наверное, как и все герои в этом мире.
Сильное землетрясение опять сотрясает землю под нами. Там, где пролилась кровь Филиппа, трескается мрамор. Тени становятся слабее, а стены немного светлее.
– Что теперь? – спрашивает Филипп, обнимая Лу и притягивая ее к себе.
– Теперь все, что мы можем, – это ждать и готовиться к тому, что все будет не так, как раньше.
Я делаю глубокий вдох, поворачиваюсь и ухожу. И в какой-то момент начинаю бежать. Я бегу, пока не добираюсь до своей крошечной комнатки в подвале. Там стоит старая, обшарпанная деревянная кровать и маленький шкаф. В течение многих лет это было мое единственное имущество.
Я наклоняюсь и вытаскиваю из-под кровати маленькую коробочку. Когда я сажусь и кладу ее на колени, входит Марви. Он молча садится рядом и смотрит, как я открываю коробку и перебираю листки со стихами.
– У нас не так много времени, малышка. Не убегай от меня сейчас.
Я рыдаю. Его голос такой теплый и… да, такой безопасный. Мое пристанище. И вскоре у меня все это отнимут.
– Я знаю, что ты предвидела другой конец.
Он кладет руку мне на щеку и поворачивает меня лицом к себе.
– Каждый, кто когда-нибудь узнает историю этого отважного героя, который нашел себя и свою силу и, пока искал, был обманут и использован, будет представлять и желать другого окончания истории. Желать тебе счастливого конца, которого ты так заслуживаешь, Навиен.
Он наклоняется и целует меня в лоб. Из глаз у меня льются слезы. Словно душа истекает кровью. Никто никогда не сможет исцелить эту рану.
– И это не тот конец, которого хотели они или ты. Я тоже сделал бы все, чтобы остаться здесь.
– Но?
Марви продолжает сидеть, ничего не делая. Я тоже ничего не делаю. Потому что мы оба знаем, что все кончено.
– Но гораздо важнее укрепить тебя и твое положение, чем искать безнадежный способ остаться.
– Я не могу это сделать. Я не могу остаться здесь одна и…
Он улыбается и качает головой.
– Ты можешь все, Навиен. Для этого тебе не нужен ни я, ни кто-либо другой. Твоя история еще не закончилась. И моя тоже. Мы остаемся жить. Так или иначе.
Я кладу голову ему на грудь.
– Я люблю тебя, – шепчу я, закрывая глаза.
– Я люблю тебя, – говорит он и целует меня в макушку. – Мы – два бессмертных существа. Вечность будет длиться. Только эта история будет записана на другой бумаге. В другой книге. В другой жизни.
Я киваю, хотя и не хочу с ним соглашаться. Конечно, теперь я знаю, что у меня есть независимая душа и, прежде всего, личность. Возможно, мне никто не нужен, чтобы быть сильной, но мне необходимо, чтобы он был со мной. Я так хочу этого. Хочу быть с ним вместе.
– Ты такая сильная, Навиен.
– С тобой я еще сильнее. Ты меня дополняешь.
Марви улыбается, но не так светло, как обычно.
Я не хочу произносить слова прощания, потому что это слишком больно. Но и не хочу просто взять и уйти. Поэтому я снова подвигаюсь к нему ближе. Ощущаю его запах. Смотрю на него и сохраняю его образ в сердце.
– Ты спасал меня. Не один раз.
Лицо у меня в слезах. Он вытирает их и целует меня. Касается моего тела, словно тоже хочет его запомнить. Его прикосновения обжигают мне кожу. Сердце бешено колотится. Как я смогу жить без этого чувства?
До меня доносится пение, которое кажется мне знакомым, и я прислушиваюсь.
Я встаю, беру Марви за руку и тащу за собой.
Когда мы входим в тронный зал, я сразу понимаю, откуда идет это странное пение. Вместе мы проходим через секретный проход в маленькую библиотеку, потом по другому коридору и попадаем в таинственный лес с покрытыми мхом деревьями, где я в детстве играла с братьями и сестрой. Теплый белый свет освещает вековые деревья и сквозь темноту отражается в далекой реке.
– Что это? – спрашиваю я, задыхаясь и глядя на эти яркие фигуры.
Это они поют. Между ними и за ними я узнаю людей.
– Лесные духи, – отвечает Марви.
– Они из подземного мира?
– Нет. Они создания света, – отвечает он, снова прикасаясь к моему лицу и пристально на меня глядя.
Я чувствую жжение на руке. Вьюнок уходит.
– Время пришло.
– Я…
Я не готова. Пение становится громче.
Сначала я думала, что это прекрасное нежное пение. Но это траурное пение. Это прощание.
– Нет.
Я говорю очень твердо, словно это поможет изменить судьбу и этот мир.
Появляются люди. Я узнаю Калеба. Сердце у меня почти останавливается. Позади него появляется Нат. Мертвые герои возвращаются. Наступает правление героев. Сильной расы.
Слезы непрестанно текут по моим щекам.
– Нет, – выдыхаю я и снова поворачиваюсь к Марви.
За ним появляются Серра и Эсп.
Я хочу что-то сказать. Но что? Серра кивает мне. Эсп тоже. А потом… они исчезают.
– Нет. – Я хватаюсь руками за плечи Марви. – Пожалуйста, не уходи.
Его подбородок дрожит. На глазах слезы.
– Как бы я хотел остаться.
Он плачет. Я чувствую вкус соли, когда он касается моих губ своими.
Наконец он разрывает поцелуй. Пение оглушает меня, а я смотрю в его зеленые глаза. В них все его чувства, все то, что нас связывает. Вся его любовь и мои бесчисленные образы, которые для него важнее всего мира.
– Это еще не конец. Это начало.
И с этими словами… он исчезает, возвращается туда, где я никогда не смогу быть.
Мир содрогается. Небо над нами закрывается. Становится темно.
Это тот мир, каким он сейчас стал. Каким должен был стать.
Не все в нем хорошо. Для меня, Филиппа, Марви, возможно, для кого-то еще не получилось счастливого конца. Но в каком мире его можно гарантировать? Но зато я завоевала то единственное, что важно. Его любовь и себя. Свою личность.
Я Навиен. Я герой. Демон. И я многого стою. И важна для себя самой.
Эпилог
– Мама, я ухожу, не жди меня скоро.
Мирал хватает со стола яблоко и целует меня в щеку.
– Это опасно, дорогая, – говорю я, хотя знаю, что остановить ее невозможно.
– Отпусти ее.
Нат бросает на дочь по-отечески гордый взгляд.
Я качаю головой и глубоко вздыхаю.
– Что вы сегодня собираетесь делать? Хоть расскажи мне.
– Навиен возглавляет отряд против карашей.
Я прикусываю губу и слегка сжимаю кулаки. Нат сразу же кладет на них руку, я немного расслабляюсь. Караши – это земные демоны, которые выходят из болот и ила и вызывают у людей злые мысли и кошмары. Я надеюсь, они понимают, во что ввязываются. Эти бестии способны перессорить людей и заставить их вцепиться друг другу в глотку.
– Навиен во всем разберется, мама. Она королева. Раз она будет сражаться на передовой, то…
– Это еще не означает, что вы победите, раз она возглавляет бой, она делает это всегда. Это ее сущность.
Мирал пожимает плечами. Иногда мне хочется вернуть ту девушку, которая была вполне довольна своей ролью горничной и ничем опасным не занималась. Но она стала другой. Теперь она в мире, где ей позволено проявлять свою демоническую сторону. Она обрела себя и перестала скрывать свою сущность и держаться возле меня.
– Береги себя, – прекращаю я попытки ее остановить. Что, однако, не мешает мне через несколько часов подняться по старой лестнице на крышу дворца и посмотреть вдаль на княжество Истины. В надежде, что Мирал и сегодня вернется домой целой и невредимой.
Она не так сильна, как Навиен или другие обученные герои. Но у нее есть сердце и желание защитить этот мир. Защитить людей. Она боготворит Навиен, которую герои избрали своей королевой.
Тем временем Лиран и Люцифер борются за трон в княжестве Высокомерия и позволяют демонам делать все, что им угодно. Миел, бывший герой князя Высокомерия, – единственный, кто сражается на стороне Навиен. Они выступают против всех темных существ преисподней и борются за то, чтобы вернуть людям загробную жизнь.
Иногда я думаю, что именно поэтому Мирал к ним присоединилась. Она знает, что у меня слабое здоровье и я не смогу жить вечно. И что будет потом, неизвестно, так как небеса закрыты, а преисподняя теперь здесь, на земле.
Мой взгляд скользит по темному горизонту, слегка окрашенному в красный цвет, и я вдыхаю прохладный ночной воздух. А потом замечаю что-то в небе – и оно все ниже и ниже. Будто падают звезды. Но они очень большие и спускаются на землю.
Я слышу внизу какой-то шум и спускаюсь по лестнице.
Передо мной стоят Мирал, Лу и Навиен, которые перепачканы грязью и явно хотят принять ванну и поесть.
– Элоиза, ты недавно родила второго ребенка! – увещеваю я Лу.
– Прошло уже полгода. И у моих детей замечательный отец, – возражает она, как всегда, довольно строптиво.
– С вами все хорошо?
Я смотрю на Мирал, которая кивает, а потом перевожу взгляд на Навиен. Она выглядит какой-то застывшей.
– Деточка, что случилось? – спрашиваю я, вспоминая маленькую новорожденную, которую я когда-то отнесла к аббату Режану. С тех пор многое изменилось.
Взгляд у нее светлеет, и она встречается со мной глазами. Словно ищет подтверждения. Я улыбаюсь. Потому что знаю, что там падало с неба.
– Я его снова чувствую.
– В конце концов, в нем наверняка есть какая-то часть от его отца, – констатирую я, нежно поглаживая ее по плечу.
Впервые за три года, прошедшие с тех пор, как ее назвали королевой армии героев, я вижу ее открытую и искреннюю улыбку. Хотя почти каждый день она появлялась у меня вместе с Мирал, потому что здесь ее любят.
Однажды, когда я спросила, почему пропала ее улыбка, она сказала мне, что ей не суждено счастье. Но, может быть, судьба все-таки приготовила для нее подарок.
– Счастье найдется для каждого. Вопрос только в том, когда. А теперь иди, детка, – подбадриваю я ее, и, как и моя дочь несколько часов назад, она целует меня в щеку, а потом выбегает вместе с Мирал и Лу.