VIA SACRA[8]
Ольге Ш.
1 СТАРОСЕЛЬЕ
Журчливый садик, и за ним
Твои нагие мощи, Рим!
В нем лавр, смоковница, и розы,
И в гроздиях тяжелых лозы.
Над ним, меж книг, единый сон
Двух, сливших за рекой времен
Две памяти молитв созвучных,—
Двух спутников, двух неразлучных…
Сквозь сон эфирный лицезрим
Твои нагие мощи, Рим!
А струйки, в зарослях играя,
Поют свой сон земного рая.
11/24 июля 1937
2 «И вдруг умолкли… Рушит лом…»
И вдруг умолкли… Рушит лом
До скал капитолийских дом;
Топор с мотыкой спотыкливой
Опустошают сад журчливый.
И разверзаются под ним
Твои нагие мощи, Рим!
Здесь колесница миродержца
На холм влеклася Громовержца.
Священный путь неравных плит
Авгур святил и стлал Квирит…
Сойди в бессмертное кладбище,
Залетной Музы пепелище!
1 января 1944
ЯНВАРЬ
1 «Великое бессмертья хочет…»
Великое бессмертья хочет,
А малое себе не прочит
Ни долгой памяти в роду,
Ни слав на Божием суду,—
Иное вымолит спасенье
От беспощадного конца:
Случайной ласки воскресенье,
Улыбки милого лица.
2 января
2 «Мне в осень сон приснился странный…»
Мне в осень сон приснился странный,—
Цветочный рынок снился мне;
Ковром на площади пространной
Пестрел цветник благоуханный…
И в миг — внезапно вс во сне —
Прочь убран с глаз, в подвал могильный…
Но из отдушин аромат
Столь проницательный и сильный
Струится, как не пахнул сад.
Редеет сон, В церквах звонят:
День всех усопших… Сердце слышит
Безмолвный, близкие, привет.
Пусть ваших лиц пред нами нет —
Душа дыханьем вашим дышит.
3 января
3 «Тебе завет, потомок мой…»
Тебе завет, потомок мой,
Земли грядущий поселенец!
От зверя-предка путь прямой
К звериности глухонемой,
От зверя кто спасет? Младенец.
Его лишь ты в себе спаси:
Еще невинный, он играет
С лучом и к Богу в небеси,
Смеясь, ручонки простирает.
5 января
4 «Как древний рай покрыла схима…»
Как древний рай покрыла схима,
С ним стала нам и ты незрима,
Звезда, венчаешая Эдем,
Пока трем небовидцам чистым
Ты, в хороводе став лучистом,
Не указала Вифлеем.
Звезда божественной природы,
Твоих небес родные своды
Увидим ли, подобно тем
Пришельцам в ночь Епифании,
Окрест Младенца и Марии
Узревшим девственный Эдем?
6 января
5 «В стенах, ограде римской славы…»
В стенах, ограде римской славы,
На Авентине, мой приход —
Базилика игумна Саввы,
Что Освященным Русь зовет.
Пришел с пустынных плоскогорий
Сонм саваитов, сириян,
С причастной Чашей для мирян;
Им церковь дал святой Григорий,
Сень подпирают кораблей
Из капищ взятые колонны;
Узорочьем цветных камней
По мрамору пестрят амвоны;
В апсиде — агнцы… Мил убор
Твоих, о Рим, святилищ дряхлых!
Как бы меж кипарисов чахлых
Он чрез века уводит взор
Тропой прямой, тропою тесной,
Пройденной родом христиан,—
И все в дали тропы чудесной
Идут Петр, Яков, Иоанн.
8 января
6 «Всё бес назойливый хлопочет…»
Всё бес назойливый хлопочет,
Прельстить меня усладой хочет:
Услад приемлю часть мою
И славу Богу воздаю.
А бес вокруг опять хлопочет,
Пугнуть меня бедою хочет:
Скорбей приемлю часть мою
И славу Богу воздаю.
За каждый лучик и дыханье
Хвалу я Богу воздаю
И старость, дружницу мою,
Веду к порогу, в упованье.
8 января
7 «Густой, пахучий вешний клей…»
Густой, пахучий вешний клей
Московских смольных тополей
Я обоняю в снах разлуки
И слышу ласковые звуки
Давно умолкших окрест слов,
Старинный звон колоколов.
Но на родное пепелище
Любить и плакать не приду
Могил я милых не найду
На перепаханном кладбище.
16 января
8 «Земля белее полотна…»
Земля белее полотна;
Ваяет полная луна
Из света мраморные узы,
И сходит в саркофаги сна
Окаменелая страна
Под взором пристальным Медузы.
Тенями тусклая луна
И тайной ворожит:
Мерцаний смутных пелена
Над сумраком лежит
И, затаясь под пеленой
Хранительной, вольней
Дышать, цвести душе ночной,
Тебе — шептаться с ней.
21 января
9 «У лукоморья дуб зеленый…»
«У лукоморья дуб зеленый…»
Он над пучиною соленой
Певцом посажен при луке,
Растет в молве укорененный,
Укорененный в языке.
И небылица былью станет,
Коли певец ее помянет,
Коль имя ей умел наречь,
Отступит море — дуб не вянет,
Пока жива родная речь.
27 января
10 «Любовью сердце в нас живимо…»
Любовью сердце в нас живимо,
Хоть и не ведает само,
Какое злато в нем хранимо
И чье на золоте клеймо.
Вот облачко, как дух крылато,
Насквозь просвечено, горит,—
И сердце с ним зардело свято,
Ему биеньем говорит:
«C тобой свечусь, душа родная,
Забвеньем не разлучено!
Тебя я звало в играх рая,
Манило в снах — давно, давно…»
28 января
11 «Когда б лучами, не речами…»
Когда б лучами, не речами
Мы говорили; вещих дум
Наитье звездными очами
С небес в неумствующий ум
Гляделось, а печаль, уныла,
Осенним ветром в поле выла,
И пела в нас любви тоска
Благоуханием цветка,—
Тогда бы твой язык немотный
Уразумели мы, дыша
Одною жизнию дремотной,
О мира пленная душа!
29 января
12 «Понесшая под сердцем плод…»
Понесшая под сердцем плод,
Гадая, ждет нетерпеливо,
Вспорхнет ли в горницу пугливо
Иль стукнет гостья у ворот.
Как уж на солнечном юру
Играет, то виясь узорно,
То замерев, и вдруг проворно
Юркнет при шорохе в нору,—
Так невидимкою над ней
Кружит и сердце беспокоит
Душа чужая, что удвоит
Ее глухую жизнь своей…
Как истончится жизни нить,
Не так ли зовами и снами
Жена, беременная нами,
Захочет нас переманить?
И пред вселеньем в новый дом
Мы в ней узнаем лик любимый —
И в лоно к ней, в тайник родимый,
Юркнем извилистым ужом?
31 января
ФЕВРАЛЬ
1 «Опушилися мимозы…»
Опушилися мимозы,
Вспухли почки миндалей,
Провожая Водолей.
А свирепых жерл угрозы
Громогласней и наглей.
За градой олив грохочет
Дальнобойная пальба,
Вся земля воскреснуть хочет;
Силе жизни гробы прочит
Мертвой силы похвальба.
1 февраля
2 «Милы сретенские свечи…»
Милы сретенские свечи
И Христы-младенцы в святки;
Дух лаванды — в ночь Предтечи,
В праздник Агнии — ягнятки;
Благодатной ожерелья —
Нежных Ave[9] розы-четки;
В среду заговин, с похмелья,
На главах золы щепотки…
Где бормочут по-латыни,
Как-то верится беспечней,
Чем в скитах родной святыни,—
Простодушней, человечней.
Здесь креста поднять на плечи
Так покорно не умеют,
Как пред Богом наши свечи
На востоке пламенеют.
Здесь не Чаша литургии
Всех зовет в триклиний неба:
С неба Дар Евхаристии
Сходит в мир под видом хлеба.
Пред святыней инославной
Сердце гордое смирилось,
Церкви целой, полнославной
Предвареньем озарилось…
То не гул волны хвалынской
Слышу гам: «Попал ты в лапы
Лестной ереси латинской,
В невода святого папы».
2 февраля
3 «И поэт чему-то учит…»
И поэт чему-то учит,
Но не мудростью своей:
Ею он всего скорей
Всех смутит иль всем наскучит.
Жизнь сладка ль на вкус, горька ли,
Сам ты должен распознать,
И свои у всех печали:
Учит он — воспоминать.
11 февраля
4 «Даром жизни скоротечной…»
Даром жизни скоротечной
Кто пугливо дорожит,
Кто при слове Смерть дрожит,—
Как забудется, беспечный,
Чуя, что с каких-то пор
Каждый час его сосчитан,
Зная, что над ним прочитан
С детства смертный приговор?
Но когда б Она слетела
И рукою костяной
Взять из уст его хотела —
Душу?— нет, а наливной
Сладкий плод, что закусил он,—
Не отсрочки бы просил он
Зова Божья на года —
А душистого плода.
12 февраля
5 «К неофитам у порога…»
К неофитам у порога
Я вещал за мистагога.
Покаянья плод творю:
Просторечьем говорю.
Да и что сказать-то? Много ль?
Перестал гуторить Гоголь,
Покаянья плод творя.
Я же каюсь, гуторя,—
Из Гомерова ли сада
Взять сравненье?— как цикада.
Он цикадам (сам таков!)
Уподобил стариков.
Чтоб на ветках все сидели,
На зеленых в лад скрипели,
Гуторком других учу:
Не вещаю, — не молчу.
l3 февраля
6 «Подмывает волна…»
Подмывает волна,
Подымает челна,
На песках задремавшего, днище.
Что ж? Ты в путь оснащен,
Да и шквал укрощен,
Челн, мое подвижное жилище.
До рассвета ночлег,
А прилива разбег
Парусов лепетаньем приветим.
Может быть, от кормы
Тень не ляжет, как мы
Корабельщика Ангела встретим.
15 февраля
7 ВЕЛИСАРИЙ-СЛЕПЕЦ
Марку Спаини
Нищий, в даре вижу чудо,
В чуде — длани Божьей дар,
На серебряное блюдо
Падает хрустальный шар.
Медь деньги по меди брякнет
(Старику до похорон
Благостыня не иссякнет) —
Сферы слышу тонкий звон.
Видит ангелов и землю
Взор угасший в хрустале…
Так бесславие приемлю,
Велисарий, на земле.
Верх и низ в тебе, как спицы
В колесе, небесный мяч,
С той поры как на зеницы
Мне покой пролил палач.
17 февраля
8 «Nudus salta![10] Цель искусства…»
«Nudus salta! Цель искусства —
Без покровов, без оков
Показать, кто ты таков,
Темные поведать чувства
Заповедных тайников —
Всё, что в омутах роится
Под блестящим, гладким льдом,—
Распечатать мертвый дом,
Где от бела дня таится
Подсознательный Содом».
«Мне священна муз ограда.
Жару чистых алтарей
Дар мой — агнец лучший стада
И плоды, первины сада,
Не гнездо нетопырей.
Музам горный ключ породы
Мил и в пустынях природы
Чобр, и тмин, и дикий злак.
Лей чистительные воды,
Отвратясь, в подземный мрак».
18 февраля
9 «Не мне, надвинув на седины…»
Не мне, надвинув на седины
Волхва халдейского колпак,
Провозглашать земной судьбины
Тебя владыкой, Зодиак.
Но, знать, недаром плыли Рыбы
Четой во сретенье Овна,
Когда из тучной, рыхлой глыбы
Моя прорезалась весна.
Февраль меня тревожит: снится
Мне смута недр земных; народ
Нетерпеливых душ теснится
У глухо замкнутых ворот.
И свят завет седых поверий:
Брамин первинами полей,
А Эллин розой анфестерий
Встречали навий сбор гостей.
21 февраля
10 «Хирурги белые, склонясь к долине слез…»
Хирурги белые, склонясь к долине слез,
О неба действенные силы,
Вы плоть нам режете, бесчувствия наркоз
Вливая в трепетные жилы.
И, гнойник хульных язв, растленный Человек,
Пособник Дьявола злорадный,
Исток отравленный несущих скверну рек,
Не брошен вами Смерти жадной.
Целите вы, что тварь Творцу дает целить,
И мнится вам, что не достанет
Христовой Крови всей — смоль мира убелить,
Но капать Кровь не перестанет.
22 февраля
11 ДВА ВОРОНА
Со двух дубов соседних
Спор о судьбах последних
Два ворона вели.
С потопа числят годы;
Пред ними сходят роды
В покоища Земли.
Пророчил черный вод возврат,
А белый граял: «Арарат».
Хвалились: «Белизною
Я полюбился Ною;
Он отпер мне ковчег.
В волнах не сыщешь зерен;
От мертвой снеди черен
Стал этих перьев снег».
— «Я в радуге небесных врат
Стал, черный, бел, как Арарат».
Со двух дубов соседних
О временах последних
Два врана спор вели,
Два вещих сторожила,
Два памяти светила
Над забытьем Земли.
Пророчил черный вод возврат,
А белый славил Арарат.
24 февраля
12 «Поэзия, ты — слова день седьмой…»
Поэзия, ты — слова день седьмой,
Его покой, его суббота.
Шесть дней прошли — шесть злоб: как львица,
спит Забота;
И, в золоте песков увязшая кормой,
Дремотно глядючи на чуждых волн тревогу,
Святит в крылатом сне ладья живая Богу
И лепет паруса, и свой полет прямой.
26 апреля
13 «Я посох мой доверил Богу…»
Я посох мой доверил Богу
И не гадаю ни о чем.
Пусть выбирает Сам дорогу,
Какой меня ведет в Свой дом.
А где тот дом — от всех сокрыто;
Далече ль он — утаено.
Что в нем оставил я — забыто,
Но будет вновь обретено,
Когда, от чар земных излечен,
Я повернусь туда лицом,
Где — знает сердце — буду встречен
Меня дождавшимся Отцом.
28 февраля