Убрав ладони, незнакомец выпрямился, заложил руки за спину, осмотрел ниргалов, после чего медленно повернулся ко мне. Возраст его уловить не могу. Одежда простая — серая рубаха подпоясанная черным поясом, черные же широкие штаны и короткие сапоги из выделанной кожи.
Наведя на меня взгляд, он чуть склонил голову, став похожим на птицу. В этот миг мне к горлу прижали два кинжала. Я скосил глаза, не пытаясь отшатнуться и стоя на одном колене. Я мог бы вскочить быстрее, плевать на боль и сломанные кости, но вид внезапно застывших ниргалов заставил меня промедлить. За один из кинжалов прижатых к моей шее держался крайне серьезный на вид воин. Рукоять другого обхватила женская ладонь. Но судя по выражению черных глаз и суровому виду, эта воительница не промах и не стоить недооценивать ее. Однако сейчас меня занимал владелец серой рубахи. Тот отвлекся от меня и очень внимательно изучал замерших поодаль пожирателей и нежить. Мертвечина так и не пришла мне на помощь. Над ними клубилась странная серая пыль, которой не было еще совсем недавно. Что это за пыль? Из-за нее подчиненные мне твари столь же неподвижны как ниргалы? Проклятье…
— И что же у нас тут творится, а, ребятушки? — спокойно и как-то даже ласково осведомился незнакомец, что умел двигаться так быстро — Не расскажете дядюшке Истогвию? Вот ты, мальчик — на меня уставился спокойный взгляд — Не расскажешь? Ведь из всех вас, наших гостей незваных, язык есть только у тебя.
Я молчал. Смотрел исподлобья, мрачно, буравя взглядом застывших ниргалов, прислушиваясь к замершей нежити и с трудом удерживаясь от попытки громким голосом окликнуть союзников.
— Каков упрямец — с настоящим уважением в голосе и одновременно недовольством хмыкнул «дядюшка Истогвий». И вновь я не уловил ненависти, озлобленности, ярости в его голосе. А ведь ему было с чего злиться — в доверенные ему земли заявились чужаки и принялись учинять здесь беспорядки. Убили многих из его людей, увели гномов с поселения, освободив их из двухсотлетнего плена. Тут любой придет в бешенство. А голос Истогвия был пропитан спокойствием и этакой деревенской неспешностью…
— Может и ты язык проглотил? — не дождавшись от меня ответа, Истогвий перевел взгляд на разложенные аккуратно по земле части боевого доспеха ниргалов — Хм… А может и нет у тебя языка, да, мальчик?
Принял меня за странного ниргала? Возможно. Очень возможно. Сначала Истогвий решил, что я являюсь предводителем маленькой группы — мое лицо чисто от шрамов, я без тяжелой брони, в отличие от ниргалов, чей внешний вид может испугать даже мертвяка. Но теперь он увидел части доспеха и засомневался.
А вот его испытующий взгляд чуть и з м е н и л с я, расфокусировался, прошелся по окружающим нас соснам. Я знал этот взгляд — Истогвий сейчас пытался узреть либо магические смерчи танцующие вокруг, но незримые обычному оку, либо же он выглядывал скрывающихся живых существ — а вдруг проглядел и настоящий предводитель спрятался где-то за кустом?
Что-то недовольно прошипевшая черноглазая девушка повела запястьем, мне в кожу впилось острие кинжала.
Все…
Вот сейчас все и откроется…
Случилось это одновременно — Истогвий так пристально взглянул на меня будто старался заглянуть под кожу, его зрачки дрогнули и резко расширились, когда он увидел явно что-то необычное. И в этот же миг предостерегающе вскрикнула воительница, всем телом налегая на рукоять кинжала и вгоняя лезвие мне в горло.
Не знаю, что увидел Истогвий, но знаю, что увидела девушка — как оставленная от ее укола ранка на коже начинает стремительно заживать прямо на глазах.
Отшатываясь назад, падая на спину, избежав тем самым удара другого воина, я сдерживал хрип и смотрел на обильные кровавые брызги ореолом летящие за мной следом. Так вот каково ощущение, когда тебе перерезают горло. Хлопнувшись лопатками о землю, я извернулся и нанес удар ногами по колену нависшего надо мной мужчины. Хруст вышел громким, коротко закричавший воин рухнул навзничь — совсем как я за миг до этого. Я лишил его одного колена. А затем и жизни, когда метнулся вперед и сжал ладонь на его запястье. Чужая жизненная энергия буквально провалилась в меня. Как капля дождя в пересохший колодец. Зияющая в моем горле дыра начала смыкаться быстрее. Я же уходил кувырком за сосну, начав прыжок прямо с земли, не пытаясь подняться в полный рост. Удар под левую лопатку настиг меня в последний миг, когда я почти сумел укрыться за толстым стволом древнего дерева. Метко брошенный кинжал легко пробил рубашку, кожу, плоть, а затем рассек мне сердце, да так там и засел. Вновь падая на землю, я на полном серьезе раздумывал над тем, как вытащить самостоятельно торчащую из-под левой лопатки рукоять глубоко засевшего кинжала.
— Да кто же ты такой, мальчик? — донесся удивленный голос Истогвия.
Я не ответил. Был крайне занят — встав, бросился к следующей сосне, а затем и дальше, начав петлять между деревьев как заяц. Пробегая мимо одного древесного гиганта чуть повернул плечи и налетел на ствол рукоятью кинжала, попросту выбив его из раны «с мясом». Новая вспышка боли подействовала на меня как красная тряпка на быка — накатила ярость.
Обернувшись на бегу, увидел преследовательницу сменившую кинжал на короткий меч. Истогвия вроде бы и нет нигде… Отстал? Приняв решение, резко затормозил, извернулся, бросился на врага. Воительница оказалась быстра. Даже слишком быстра. Ей почти удалось увернуться и если бы не ее оскользнувшая на палой хвое нога, так бы и случилось. Моя ладонь с растопыренными пальцами тянулась к ее шее, девушка в ответ ударила мечом, вонзив его мне в живот. На новую рану я и не взглянул. Хотя вспышка боли была сильной. В тот миг, когда я почти дотянулся до ее кожи, мне в правый бок ударил таран, сокрушивший ребра и смявший легкое. Дыхание пресеклось. Меня отшвырнуло на два шага, я вновь врезался в дерево. Судорожно рванулся в сторону, и меч девушки прошел мимо меня, ударив по древесине, глубоко надрубив кору.
Истогвий!
Он спас бешеную воительницу не убоявшуюся такого как я и атакующую раз за разом словно разъяренный хорек.
Именно Истогвий возник ниоткуда и наградил меня еще несколькими сломанными костями.
«Я проигрываю эту схватку»… — вот какая мысль засела у меня в разгоряченном разуме.
Я чувствовал, как срастаются сломанные кости, как закрываются раны. Но Истогвий был быстрее меня, мудрее меня. Сильнее ли — не знаю. Но ведь ему почти два века — и сейчас я полностью уверовал в услышанные от пленников слова. Да, этот человек на самом деле мог прожить так долго. Здесь его дом родной, он привык действовать в подобной местности. А я шарахаюсь между соснами как залетная перепуганная птаха…
Мысли роились у меня в голове в то время как я сам пытался оторваться от погони, уворачивался от метких ударов и бросков. Деревья мелькали предо мной бесконечной чередой, ноги глухо бухали по растительному ковру.
Впал ли я в панику?
Нет.
Я лишь взял свои мысли за истину — я проигрываю. Значит, надо что-то менять.
Помимо жестоких ран наносимых мне снова и снова, я заметил кое-что еще — Истогвий защищал черноглазую девушку. Так же я заметил и то, что за все время схватки было лишь три ее участника. Сам «дядюшка Истогвий», один уже убитый мною опытный воин ветеран и одна пусть умелая, но слишком уж молодая для сопровождения столь значимой персоны девушка.
Почему всего трое?
Впрочем, я лишь радовался этому. Будь противников больше… хотя, если это обычные воины, то мне лишь на руку — ведь я могу использовать их жизненную силу.
Пока же я просто бежал. Бежал изо всех сил. За мной гнались…
Я не кричал, но весь мой вид говорил о том, что я спасаюсь слепым бегством. Однако это было не так. Времени было достаточно, чтобы я пришел в себя. И успел заметить не только число врагов, но и то, что кое-кто слишком уж сильно оберегает кое-кого…
И при очередном прыжке в сторону, я взрыл ногами землю, ударился плечом о дерево и резко развернулся, оказавшись лицом к лицу с девушкой. Она буквально влетела мне в объятия, пропоров меня насквозь мечом. Проклятье… бедная моя шкура… Мои руки сомкнулись в мертвой хватке. Одна ладонь на ее шее, другая обвилась вокруг талии. Так мы и застыли на месте. Гневный крик воительницы перерос в задушенный сип. Чуть ослабив хватку на шее, я взглянул поверх ее плеча на замершего на месте Истогвия.
— Доигрался, дядюшка Истогвий? — хрипло осведомился я, чувствуя, как в моей брюшине ворочается лезвие меча. Кажется, девчушка ищет мою печень…
— Не иначе — кивнул Истогвий, расслабленно опуская руки вдоль туловища.
Меня это не обмануло. Я прекрасно помнил насколько быстр этот загадочный мужик в простой деревенской одежде зажиточного крестьянина.
— Твоя дочь? Внучка? — продолжил я беседу — Брови у вас ну один в один. Да и глаза схожи.
— Дальняя родня — чуть улыбнулся Истогвий.
Я ему не поверил. Слишком уж спокойное и бесстрастное у него было лицо, когда он нарочито медленно проговаривал «дальняя родня». И я видел, что в погоне за мной он нарочито отставал, давал девушке возможность быть первой, давал ей шанс нанести первый удар в спину улепетывающего живучего чужака. Так взрослый волк обучает взрослеющих щенков премудростям охоты. Не будь они действительно так похожи в глазах и бровях, я бы решил, что она ему любовница. Но тут родство прямо налицо.
Дочка? Внучка? Тут все едино — связь прочна и важна.
— Пусть твоя дальняя родственница вытащит меч из моих кишок — улыбнулся я в ответ — А то вдруг у меня от боли пальцы дрогнут, и ее шея хрустнет… Ты же не хочешь сегодня хоронить родню?
— Не хочу — на этот раз Истогвий не врал. Видать черноглазка с острым мечом и кровожадным нравом занимает много места в его двухсотлетнем сердце.
— Выдерни меч! И чтобы ни слова! — приказал Истогвий. Я прислушался к ощущениям в животе и ощутил, как медленно покидает мой желудок отточенное лезвие меча. По животу обильно стекала кровь, от рубашки остались лишь лохмотья. Я представлял собой залитого собственной кровью обессиленного зверя, поставившего охотников перед сложным выбором, но плохо представляющего, что делать дальше.