– Я пытаюсь разобраться, что же такое произошло в доме. И я бы хотел знать, что случилось с Эдуардом и его женой, Анастасией.
Милиционера, видимо, удовлетворили документы Михаила, и он расслабился, но все еще не опускал пистолета.
Подергав дверь, он попросил:
– Хорошо, гражданин Каганов, я попрошу вас вылезти назад, очень осторожно и медленно. Будьте добры, держите руки так, чтобы я их видел.
Михаил повиновался. Когда он оказался на веранде, милиционер поставил его с поднятыми руками лицом к стене и обыскал.
– Вы приехали из Нижнего Новгорода?
– Нижегородская милиция, – ответил тот коротко, защелкивая наручники на руках Каганова. – Вы арестованы, советую вести себя спокойно…
Десятое
Вера позвонила Кириллу Вершилову сразу же после разговора с Кагановым, но ей никто не ответил. Вероятнее всего, парень был на работе. Покопавшись в своих бумагах, она нашла телефон лесопилки в деревне Хлебово.
Ей ответили, что Кирилл сегодня не появлялся на работе, и просили передать ему, если она его разыщет, чтобы он срочно пришел, иначе потеряет место.
Она позвонила в хлебовское сельпо. Ответил Данила, заведующий магазином:
– Да, Вершилов приходил сегодня утром, как обычно, но у него было отвратительное настроение, и он подрался с одним из своих собутыльников. Я был вынужден вышвырнуть их обоих.
Вера продиктовала Даниле телефон «Вечерки», на случай, если он снова увидит Вершилова.
Положив трубку, она с минуту раздумывала, как поступить. Караваева достала свое служебное расписание на сегодняшний день и изменила его так, чтобы высвободить время для поездки в Хлебово.
– Карина, – сказала она, подхватывая куртку и сумочку, – я думаю, меня не будет целый день. Если Каганов позвонит, скажите ему, что я отправилась проверить один источник, он знает, о чем идет речь.
Деревенька Хлебово находилось километрах в двадцати пяти от Прахова, на север по скоростной «ленинградке», а место, где жил Вершилов, расположилось на три километра ближе к городу. Вера разыскала нужный ей дом без труда. Это были вонючие бараки, построенные много лет назад.
Караваева поднялась по деревянной лестнице на крыльцо барака. Внутри дома царили сумерки. Вдоль коридора тесно расположились двери.
На верхнем этаже послышались чьи-то шаги по скрипучим доскам пола, потом они раздались уже на лестнице, прямо у нее за спиной. Вера резко повернула голову: это было тощее угреватое существо в сером ватнике. Вера быстрыми шагами направилась в другой конец коридора.
– Эй! – раздался голос. – Ты кого-нибудь ищешь?
– Пришла повидать друга.
Вера шла по коридору, надеясь, что в конце его не окажется тупика. Спиной она чувствовала, что парень продолжает наблюдать за ней.
К ее великой радости, в темном конце коридора оказалась вторая лестница, ведущая наверх. Квартира Вершилова была под номером десять, на втором этаже. Старые, скрипучие, полустертые ступени освещались лишь солнечными лучами, скудно пробивавшимися сквозь оконное стекло. Вера поднималась, стараясь не глядеть на гадкие надписи, нацарапанные повсюду. Каблуки гулко стучали по изношенным доскам. Поднявшись на второй этаж, она направилась в дальний конец коридора, внимательно глядя на комнатные номера. Из-за некоторых дверей доносились звуки очередной телевизионной «мыльной оперы», шансона, шума семейных ссор.
Добравшись до двери Вершилова, Вера постучала. Ответа не последовало, но дверь у нее под рукой открылась сама по себе. Вера осторожно распахнула ее пошире.
Внутри комнаты был совершенный погром.
– Вершилов? – позвала она.
Никакого ответа. Вера вошла, прикрыв за собой дверь.
Имущества у Вершилова было немного, но и это было изломано, разбито и разбросано. Раскладушка скручена в спираль, проломанная гитара валялась на полу среди осколков посуды, лампочка под потолком разбита. Потом она увидела надпись во всю стену, сделанную аэрозолем: грязные ругательства и угрозы.
Долгое время Вера стояла неподвижно. Она была страшно напугана. Смысл увиденного был ясен: сколько придется ждать, когда наконец удар настигнет ее и Каганова?
Наконец девушка тихонько выскользнула из комнаты, написала короткую записку, на случай, если Кирилл явится домой, и сунула ее в щель над дверной ручкой. Оглядевшись по сторонам, она снова пошла в конец коридора к той же лестнице, по которой поднималась наверх.
В середине лестницы была площадка, и верхняя половина пролета закрывала обзор в дальнем темном углу. Вера успела только подумать, что не любит слепых углов в таких местах, да еще плохо освещенных…
Черная фигура кинулась на нее с нижнего пролета. Она отлетела к стене, зубы лязгнули от удара.
Парень в ватнике! Тяжелая грязная рука сгребла ее блузку в кулак. Страшный удар в бок. Ткань порвалась, Караваева пошатнулась. Удар в левое ухо, оглушительный, как взрыв. Смутно различимое, полное ненависти лицо…
Вера падала, хватаясь руками за доски стены, но была не в силах удержаться и соскользнула по стене на пол. Кирзовый сапог мелькнул перед глазами, очки вдавились в лицо, голова глухо ударилась о стену. Парень продолжал бить ее, и каждый удар болью разносился по всему телу.
Потом шаги, шаги, шаги, шаги… И он исчез.
Вера лежала в полузабытьи, голова кружилась. На полу в крови валялись осколки очков.
Девушка потянулась к стене, пытаясь подняться. Кровь текла изо рта и носа. Пол притягивал ее, как магнит, и голова снова ударилась о доски. Она пыталась позвать на помощь, но не получалось.
Наверху половицы заскрипели и загремели под торопливыми шагами. Девушка слышала, как люди на лестнице кричали, но не могла пошевелиться. Чьи-то руки подняли ее, понесли, тряпкой отирали рот. Потом она почувствовала тепло одеяла. Влажное холодное полотенце часто меняли на ее лице.
Несмотря на настойчивость оперуполномоченного горьковского РОВД, Каганов до сих пор не ответил ни на один вопрос.
– Здесь пахнет убийством, – убеждал его опер. – Мы знаем из достоверных источников, что рано утром вы были в доме Анатолия Хромова. Примерно в то время, когда он умер. Что вы скажите на это?
Что Михаила действительно интересовало, так это то, кто же был «достоверным источником» и откуда этот «источник» мог не только знать, что он был у Хромова, но и отыскать его у Панова? Он напряженно искал ответ на этот вопрос.
– Так почему вы не хотите отвечать? – в который раз допытывался оперативник.
Каганов не говорил ни «да», ни «нет» и вообще не реагировал на вопросы.
– Носков, – нарушил молчание дежурный, – кто-то звонит из Прахова.
Опер поднял трубку.
– Сергей Носков. Ага, привет, Антон Петрович. Чего ты хочешь?
«Полковник Буркин? Дело приобретает совершенно новый оборот», – подумал Каганов.
– Да, – сказал Носков, – он тут. – Опер протянул трубку Каганову. – Это тебя.
Михаил взял трубку. Половник Буркин разыгрывал изумление и потрясение.
– Михаил, я не понимаю, что у вас происходит? Говорят, что убит твой бывший коллега Хромов, и подозревают тебя. Неужели это правда?
– Мне нечего вам сказать, Анатолий Петрович.
– Михаил… я звоню, чтобы узнать, как я могу тебе помочь. Я уверен, что это ошибка и мы сумеем ее исправить. Но что же ты делал у Хромова? Я ведь твой друг и хочу тебе помочь. Передай трубку оперуполномоченному Носкову. Может быть, мы с ним придем к соглашению.
Носков поговорил немного с Буркиным, и по их разговору было видно, что они прекрасно знают друг друга.
– Ладно, может, ты сумеешь добиться от него больше, чем я, – дружески сказал Носков. – Конечно, почему бы и нет? Да, хорошо. – Опер посмотрел на Каганова. – Петрович сейчас разговаривает по другому телефону. Но он действительно хочет вам помочь, и я думаю, что он может взять на себя ответственность в вашем деле, если вас это устраивает.
Каганов понимающе кивнул. Теперь у Буркина есть все, что ему нужно. Носков тем временем вернулся к разговору с полковником.
– Да, алло. Да, конечно. – Он протянул трубку Каганову.
Буркин был встревожен, по крайней мере казался встревоженным.
– Михаил, мне сейчас звонили из городской больницы. Они послали «скорую» в Хлебово. Это касается Караваевой. Ее сильно избили.
Никогда еще Каганов не желал с такой силой, чтобы слова Буркина оказались ложью.
– Что с ней? Она жива?
– Мы ничего не узнаем, пока они не приедут сюда. Дорога не займет много времени. Тебя сейчас отпустят под расписку на мою ответственность. Будет лучше, если ты немедленно вернешься в Прахов. Можешь зайти ко мне часа… часа в три, например?
Каганов с трудом сдержался, чтобы не выпалить в трубку все, что накипело у него внутри.
– Я приду, Анатолий Петрович. Будьте уверены.
– Прекрасно, тогда увидимся в три часа.
Каганов передал трубку Носкову.
– Мы отвезем вас обратно к вашей машине, – сказал опер, улыбаясь.
Парень, одетый в серый ватник и кирзовые сапоги, снова был в Прахове. Он несся со всех ног по улицам города, размахивая руками и крича от страха. Пять мрачных демонов сидели у него на спине. Они проникли в его тело, впились, как огромные пиявки, в его мозг. Но не бесы гнали парня, напротив, они сами были смертельно напуганы.
Низко над демонами кружило шестеро небесных воинов с обнаженными мечами. Они подгоняли парня с сидящими на нем демонами в нужном направлении. Демоны шипели и плевались, жилистыми лапами пытаясь отбиться от ангелов.
Парень завернул за угол вместе со своими спутниками и преследователями. Демоны пытались податься влево, но ангелы преградили им путь, заставив повернуть вправо. Демоны подчинились и с жалобным воем кинулись направо.
Бесы взывали о милосердии. «Нет! Оставьте нас в покое! – умоляли они. – У вас нет никакого права!»
Немного впереди по улице шли отец Георгий и Андрей Дальноглядов. Рядом с ними держались Трикс, Никон и Машанаи. Все трое видели, кого вели их товарищи, и были готовы к встрече.