– И я. Поэтому я здесь и оказался. Рассказывайте, что произошло.
– Когда?
– Я имею в виду – что произошло на самом деле. Вы хотя бы знаете ту девушку?
– Да…
– А как появились следы на руке?
Георгия вновь охватило сомнение.
– Лучше я ничего не буду говорить.
– Может, ее зовут Карина?
На удивленном лице Георгия ясно читался ответ.
– Это просто догадка, – объяснил священнику свое неожиданное прозрение Михаил. – Она настоящий предатель, эта девица. Она работала в моей газете. Вчера она мне рассказала, что ее изнасиловали. Я сразу понял, что она врет.
Георгий раскрыл рот от удивления.
– Святой отец, у меня есть что вам рассказать, если вы готовы слушать. Это займет несколько часов. Согласны?
– Я выслушаю тебя, сын мой, если потом ты согласишься слушать меня.
– Вам плохо, девушка?
Вера вздрогнула и проснулась. Кто-то склонился над ней. Это оказалась девушка, скорее всего, старшеклассница или студентка первых курсов: карие глаза, черные кудри, рабочие джинсы.
– Как вы себя чувствуете? – спросила девушка.
– Спасибо, хорошо. Я только очень устала. Надеюсь, все в порядке. Я тут шла и… – Она вспомнила про свои синяки и подумала: «Прекрасно, ребенок решил, что меня обокрали и избили бандиты, не иначе».
– Вы ищете свои очки? – спросила девушка. Потянувшись, она подняла с травы темные очки и подала их Вера. – Я случайно увидела, что вы тут лежите, и решила посмотреть, не случилось ли чего. Может быть, вас подвезти?
Вера готова была уже произнести «нет», но, бросив взгляд на часы, она воскликнула:
– Боже! Почти четыре! А куда ты едешь?
– В Хлебово.
– Можно я поеду с тобой?
– Хорошо, я буду только рада помочь вам.
– Как тебя зовут?
– Зовите меня Варя.
Мотоцикл Вари несся по шоссе как ветер. Вера держалась за спину новой знакомой. Поездка была замечательной. Она почувствовала себя ребенком, и то, что на обеих были шлемы, давало ей ощущение спокойствия.
Но они приближались к Хлебово, навстречу смертельным опасностям. Здесь должно было выясниться главное: удалось ли Насте Яковлевой добраться до Хлебово.
Вере были знакомы места, которые они проезжали: щит с рекламой «МММ», склад леса. Наконец мотоциклистки въехали в Хлебово. Варя съехала с шоссе и вырулила на не заасфальтированную стоянку прямо перед сельпо.
– Здесь тебя устраивает? – прокричала Варя сквозь стекло шлема.
Вера разглядела неподалеку вывеску сельпо.
– Да, отлично.
Она спрыгнула с сиденья и отстегнула ремень шлема под подбородком.
– Подожди снимать, – посоветовала Вера.
– Почему?
Но в ту же секунду Вера собственными глазами заметила то, что могла знать только она: машина милиции из Прахова проехала мимо и, снизив скорость и просигналив левый поворот, въехала на стоянку перед сельпо. Из нее вылезли два милиционера и прошли в здание.
Вера сняла шлем и положила его на сиденье.
– Варя, я у тебя в долгу, большое спасибо.
– Не стоит, – улыбка, осветившая лицо, была заметна даже сквозь защитное стекло шлема.
Вера повернулась к Варе и… окаменела. Ей даже показалось, что она сейчас упадет, будто земля ушла у нее из-под ног.
Вари не было. Мотоцикл исчез. Ей казалось, что она пробудилась ото сна и теперь ей нужно время, чтобы окончательно очнуться и понять, где кончается сон и начинается реальность. Свежий след мотоцикла по-прежнему четко виднелся на мягком грунте, начинаясь там, где они свернули с дороги, и обрывался возле места, где она сейчас стояла.
«Нужно уйти с дороги», – сказала она себе. Ее слишком хорошо было видно со всех сторон.
Георгий сидел на краю нар, не пропуская ни единого слова из захватывающего рассказа Михаила.
– Ты серьезно? – спросил он вдруг. – Буркин состоит в секте? Прихожанин из нашей церкви?
– Да. Называйте их как хотите, но я уверен, это чистое сумасшествие. Не знаю, когда он сошелся с Лиховой, но думаю, достаточно давно, чтобы заразиться ее бредом о космическом сознании и стать опасным типом, я имею в виду, по-настоящему опасным.
– Кто же входит в эту группу?
– Спроси лучше, кто в нее не входит! Молодцов, Булкин, большинство милиционеров…
Михаил продолжал перечислять, разворачивая перед отцом Георгием полную картину происходящего. Священник был поражен. Наконец-то он нашел ответ на многие вопросы, которые давно задавал себе.
Каганов продолжал говорить еще с полчаса, но вдруг сник, подойдя вплотную к рассказу о том, что произошло с Виолеттой и Светой.
– Это меня ударило больнее всего, – грустно произнес журналист, отведя глаза от Георгия и глядя куда-то за решетку. – Это уже другая история, и тебе необязательно ее выслушивать. Но я все вспоминал сегодня, целое утро, и пришел к выводу: это моя вина, святой отец, я довел их до этого. – Михаил тяжело вздохнул и отер влажные глаза. – Если бы я потерял все: газету, дом, проиграл бы эту войну, я бы выдержал, если бы только они у меня остались. Но их я тоже потерял… – Помолчав, он добавил: – Вот что со мной произошло, – и замолчал окончательно.
Георгий плакал. Он плакал, и улыбался, и поднимал руки к Богу, и качал головой от удивления. В глазах Каганова это выглядело каким-то религиозным экстазом.
– Михаил, – сквозь слезы говорил Георгий, то вставая, то опять садясь на нары, не в силах усидеть на одном месте, – это дело Бога! Это не случайность. Наши враги задумали зло, но Бог обратил его в добро. Он свел нас вместе, чтобы мы могли встретиться и собрать все части в целое. Ты ведь еще не слышал моего рассказа, но знаешь что? Он очень похож на твой! Мы с тобой попали в одну и ту же историю, только с разных сторон.
– Рассказывайте!
Итак, Георгий начал повествование о том, как он вдруг стал отцом настоятелем в церкви, которая не желала, чтобы им был он…
Обед подали через решетку в шесть часов. Михаил был готов съесть баланду с хлебом, но Георгий так увлекся своим рассказом, что журналист еле заставил его пообедать.
– Я дошел до самого интересного места, – протестовал Георгий, а потом спросил: – Тебе трудно это воспринимать?
– Отчасти это для меня ново, – подтвердил Михаил.
– С кем же ты водил знакомство?
– Я есть только я, и никто другой, и я всегда думал, что привидения могут появляться только ночью на Ивана Купалу.
– Но ведь ты хотел получить объяснение таинственной силы Лиховой и тому, каким образом Организации удается оказывать такое влияние на людей? Ты хотел понять, что же в действительности мучило Хромова и прежде всего, кто такие духовные инструкторы?
– Ты… ты хочешь, чтобы я поверил в бесов?
– А ты веришь в Бога?
– Да, я верю, что Бог существует.
– А ты веришь, что дьявол существует?
– Да… я думаю, что теперь вполне верю.
– Верить в существование ангелов и демонов – это просто следующий шаг. Это логично.
Михаил пожал плечами и принялся за баланду.
– Ладно, продолжай.
Наконец Георгий закончил свой рассказ, успев съесть большую часть обеда. Михаил начал задавать вопросы, на которые Георгий отвечал.
– Ну и что нам теперь делать, святой отец? Они нас засадили и не дадут нам видеться с нашими семьями, друзьями, адвокатами, ни с кем.
Георгий прислонился спиной к холодному бетону и задумался.
– Это знает только Бог. Но я так явно и сильно чувствую, что Он вовлек нас во все это. Он же и поможет нам выбраться.
Теперь Михаил и Георгий были товарищами по оружию, им казалось, что они знакомы всю жизнь.
Они говорили о грехе, об опустошающем, усиливающемся стремлении человека бежать от Бога, идти собственным путем, нанося этим непоправимый вред самому себе. Этот разговор привел их к обсуждению семьи Михаила.
Вера шла осторожно, поглядывая во все стороны, страшась увидеть милицию, засаду, подозрительную машину, да мало ли что еще. Как обычно в субботний вечер, сельпо и крыльцо перед ним было заполнено подвыпившими жителями Хлебово и работниками колхоза.
Приближаясь к сельпо, она внимательно осматривалась, запоминая возможные пути отступления. Задворки явно никого не интересовали. Между ржавыми останками трех автомобилей, забытым холодильником, горой ящиков из-под пива, сваленных в кучу сломанных столов и покореженных стульев был узкий проход к черному ходу.
В сельпо Веру обдало волной папиросного смрада, дикого грохота, несущегося из магнитофона, и противного сладкого запаха пива с водкой. Закрыв за собой дверь, она оказалась в темном, переполненном посетителями помещении.
Все столики были заняты рабочими с лесопилки и их подружками. В углу зала отыскался свободный стул. Вера опустилась на него, пытаясь получше разглядеть помещение. Хозяин разливал пиво, стараясь не упускать из вида все происходящее.
Было без десяти восемь. Просто сидеть за столом не имело смысла. Зажатая со всех сторон, Вера не видела того, что ей было нужно. Встав со стула, она принялась бродить среди людей, стараясь держаться ближе к стене. Девушка различала только силуэты людей, но ни в ком она не могла признать Анастасию.
И тут кровь бросилась ей в лицо. Вера повернула голову, и в это мгновение открылась входная дверь. Двое в форме вошли в зал. Милиция! Один из них сразу же указал пальцем на нее. Вера со кинулась к черному ходу. Девушка услышала крик, перекрывающий все другие звуки:
– Эй! Держите вон ту женщину! Милиция! Ты! Стой!
Вера не оборачивалась, но слышала грохот стульев и громкое шарканье ног позади себя. Ее преследовали. Она различила зеленую лампочку над запасным выходом. Вера бросилась на свет. Люди вскакивали, одни пытались помочь ей, другие хотели просто посмотреть, что происходит.
Вера не разглядела, была ли на двери ручка или задвижка, и с силой бросилась на дверь. Замок оказался обычным, она услышала, как что-то треснуло, и дверь распахнулась. Беглянка очутилась на заднем дворе.