Рафавал послал с Людмилой курьера навестить профессора Лихову.
Ранним утром Сашу разбудил телефонный звонок профессора.
– Александр, – сказала Лихова, – у меня есть новости от Хозяев. Они хотят подстраховаться на случай, если сегодня Михаил будет мешаться под ногами. Света еще у тебя?
Из спальни Саша видел гостиную своей маленькой квартирки. Света по-прежнему спала на диване.
– Да, она здесь.
– Совещание правления будет проходить в административном корпусе, в конференц-зале на третьем этаже. Приведи с собой Свету.
– Мы придем.
Лихова положила трубку. Было слышно, как в кухне возится Антон Буркин.
– Юля! – крикнул он. – Где у тебя кофе?
– Тебе не кажется, что ты и так слишком возбужден? – спросила она, выходя к нему из спальни.
– Я стараюсь проснуться, – проворчал полковник, дрожащей рукой ставя на плиту кофейник.
Лихова была уже одета, подтянута и готова отправиться в университет. У Буркина же вид был совершенно помятый. Он еще не снимал банного халата.
– Большинство новых руководителей встретятся сегодня в конференц-зале во время совещания Общества. Мы будем находиться рядом, по другую сторону коридора. Сконцентрировав нашу парапсихическую силу, мы должны позаботиться, чтобы никто не посмел встать на пути к нашему успеху.
– Не знаю, решусь ли я появиться на людях. Арест священника и журналиста вызвал протест многих горожан, я имею в виду членов церкви. Обвинение в изнасиловании нисколько не повредило репутации отца Георгия, вопреки нашим расчетам.
– Ты будешь присутствовать, – произнесла Лихова тоном, не допускающим возражений. – Придут многие. Будет и Олег. Да, кстати, ты там увидишь Свету Каганову.
Обернувшись, Буркин с ужасом посмотрел на Юлию.
– Как? Зачем вам понадобилась Света Каганова?
– Для страховки.
Полковник широко раскрыл глаза, голос его дрожал.
– Ты скажешь Каганову, что его дочь в наших руках и для него будет полным безумием вмешиваться в то, что происходит, начиная с сегодняшнего дня.
– И ты хочешь, чтобы я ему это сказал?!
– Товарищ Буркин! – Голос Юлии был резким и леденящим душу. С угрожающим видом она подступила к нему вплотную так, что полковник попятился. – Михаил сидит в твоей тюрьме, ты за него отвечаешь, и ты ему это скажешь!
С этими словами профессор вышла, хлопнув дверью, из квартиры. Она направилась в университет. Буркин стоял совершенно ошеломленный, он ничего не мог понять и был смертельно напуган.
Лизор, отставной князь Прахова, стоял на кухне рядом с Антоном Буркиным, начальником милиции. Этот Буркин всегда был слабаком. На этот раз Лизор собирался использовать его в своих интересах.
Сержант Дмитрий Дальнев подкатил к зданию центрального отделения милиции в воскресенье в половине восьмого утра, готовый приступить к своим обязанностям. К своему удивлению, он обнаружил, что стоянка перед зданием полна народу: молодые и пожилые пары, маленькие старушки – как будто вся церковь собралась на воскресный поход на природу.
Мария и Зинаида Павловна сразу же узнали Диму – это был тот самый молодой самоуверенный милиционер, который не дал им свидания с отцом Георгием.
– Сержант Дальнев, вы сказали, что сегодня дадите мне свидание с мужем.
– Простите, пропустите, пожалуйста, – пробормотал он, пытаясь протиснуться вперед.
– Мы собрались здесь, – учтиво объяснил Звонарев, – чтобы просить вас выполнить законное право жены встретиться с мужем.
Дима совсем растерялся. Он посмотрел на входную дверь. Ее охраняли двое милиционеров из Нижнего Новгорода. Дима направился к ним, удивляясь, почему они не вмешиваются.
– Привет, – сказал сержант приглушенным голосом, – что это такое? Почему вы не разгоните этих людей?
– Слушай, сержант, – ответил один из них, – это твой город и твоя забота. Мы решили, что ты все знаешь, и велели им дожидаться тебя.
Дальнев внимательно всматривался в окружавшие его лица. Нет, просто игнорировать их – этим дела не уладишь.
– Давно они здесь? – спросил он милиционера.
– С шести утра. Если бы ты только видел! Тут было целое богослужебное собрание.
– И что, им разрешается это устраивать?
– Говори с их адвокатом. Они имеют право на мирную демонстрацию, если она не препятствует обычной работе. Они вели себя нормально.
– И что мне с ними делать?
Оба милиционера выразительно переглянулись.
– А где же Антон Буркин? Где этот безбожник, что упек святого отца в тюрьму без суда и следствия? – подала голос Зинаида Павловна.
– Я… я ничего об этом не знаю.
– Тогда мы, как граждане города, просим вас разобраться.
– Я посмотрю, что смогу сделать, – снова повторил Дальнев и поспешил в отделение.
Зинаида Павловна обернулась к собравшимся:
– Помните, братья и сестры, что мы сражаемся не с плотью и кровью, а с князьями и правителями тьмы века сего, с поднебесными духами злобы.
В ответ несколько голосов заключили: «Аминь!», кто-то запел.
Рафавал стоял на вершине одного из холмов, возвышавшихся над Праховом, и с презрением глядел на эту картину. Пусть себе поют над своим падшим святошей. Скоро их песня заглохнет, когда Танатос со своими полчищами обрушится на город.
Несчетное число духов все прибывало и прибывало в Прахов. Но это были вовсе не те, кого ожидал Рафавал! Невидимые, въезжали в город в легковых машинах и на грузовиках, в фурах и автобусах. Они тоже слышали пение и чувствовали, как их силы возрастают с каждым новым звуком. Их мечи тихо звенели в такт песне. Именно молитвы истинно верующих и песни прославления Господа призывали их сюда.
В темной комнате «Вечернего Прахова» Вера и Настя стояли возле увеличителя и смотрели на проекции негативов, только что проявленных Верой.
– Да, – подтвердила Настя, – это первая страница документа о вытеснении. Заметь, что тут нет названия ВУЗа, но суммы, которые они получили, должны в точности совпадать с теми, которые утекли из университета по документам.
– В соответствии с теми бумагами, которые есть у нас и у нашего ревизора.
– Посмотри, это был довольно постоянный приток денег. Арсений Купцов химичил и по своим каналам пропускал университетские вложения небольшими суммами, помещая их на разные банковские счета, которые в действительности принадлежали подставным фирмам «Корпорации» и «Общества».
– И все так называемые «вложения» попадали прямо в карман Козина.
– Я уверена, что все вместе они составляют значительную часть тех денег, которые Козин задумал использовать для покупки университета.
– Погоди-ка! – остановила ее Настя. – Вернись немного назад. – Вера перекрутила пленку. – Да, вот тут. Это я пересняла кое-какие записи самого Козина. Трудно разобрать почерк, но посмотри на список имен…
Вера и сама не раз писала эти имена. «Хромов, Давыдов…» – читала она.
– А этого ты еще не видела. – Анастасия указала в конец этого длинного списка.
Там стояли имена: Каганов, Караваева, Панов, написанные рукой самого Козина.
– Я предполагаю, что это исключительно важный документ.
– Точно. В нем указаны сотни имен. Ты заметила крестик возле многих из них?
– Те, от кого уже избавились?
– Это только верхушка айсберга. У меня есть и другие документы, которые мы должны скопировать и спрятать в надежное место. Все вместе это составляет убийственное свидетельство не только против Козина, но и против «Корпорации». Тут находятся доказательства, подтверждающие незаконное прослушивание телефонных разговоров, шантаж, финансовые махинации, рэкет и убийства. Изобретательность Козина в этой области не имеет границ. Настоящий мафиози.
– К тому же не забывай, обладающий неестественной преданностью Обществу Вселенского Сознания.
Кирилл, снимавший копии с фотокопий документов, выкраденных Настей, прошептал со своего места:
– На улице милиционер.
Настя и Вера замерли.
– Где? – встревоженно спросила Вера. – Что он делает?
– Стоит напротив дома. Спорю, он выслеживает нас. Обухов его фамилия, – уверенно пояснил Вершилов, – он меня брал несколько раз. Он без формы, и «Москвич» старый, но его рожу я узнал бы за километр.
– Без сомнения, это работа Буркина, – прошептала Вера.
– Что же нам делать? – растерянно спросила Настя.
– Пригнитесь, – тихо проговорил Кирилл.
Они нырнули за дверь в тот момент, когда еще кто-то подошел к окну редакции и заглянул внутрь.
– Максимов, – тут же отозвался Кирилл, – дружок Обухова.
Максимов потянул за ручку. Дверь была заперта. Он заглянул в другое окно и отошел, исчез из поля зрения.
– Пришло время для нового чуда, а? – проговорила Вера с некоторым сарказмом.
В своем укрытии Серафим тоже слышал молитву и песнопение перед отделением милиции. Его лицо все еще выражало озабоченность, но он довольно кивал головой в такт песне. Подлетел посланник с новостями: «Танатос двинулся в путь».
Другой доносил: «У нас есть молитвенная поддержка в тридцати двух городах. Еще четырнадцать вот-вот подключатся».
Серафим вынул меч из ножен.
– Собирайте наши силы: Ломакина, Панова, Матилова, Холодцова и Паркина. И быстрее. Они должны прибыть вовремя.
Несколько воинов без промедления кинулись выполнять приказ.
Вере, Насте и Кириллу не оставалось ничего другого, как только постараться сберечь свидетельства, раздобытые Настей с таким риском. Вера отпечатала снимки, Кирилл снял с них копии, так же как и со всех остальных документов. Вера осмотрела весь дом, пытаясь найти подходящее место, чтобы спрятать материалы.
В это мгновение раздался телефонный звонок. Вера поползла к столу в кабинет Михаила, на котором стоял аппарат, и аккуратно сняла трубку, в которой услышала знакомый голос:
– Алло! Это Фома Холодцов, я тут разобрался со счетами, которые…