– Она не спорила?
– Она молчала. А потом случилось то, чего я не могла предположить. У Кати по лицу потекли слезы, крупные, неуправляемые. Она закусывала губы пытаясь сдержаться, но слезы от этого катились еще быстрее. Я растерялась. Она так горько плакала. Мне стало неловко и я попыталась ее успокоить. Сказала, что все хорошо и поскольку я счастлива сейчас, то давно их обоих простила. А она расплакалась еще громче и попросила помочь ей. Ей больше не к кому было пойти.
– И что случилось?
– У них заболел ребенок.
– Ну так поделись с ней контактами педиатра и возвращайся к своим делам. У тебя тоже болели дети.
– Вот именно. И я помню, что Дима был всегда занят и все болезни дочерей ложились на мои плечи. К счастью, с Алексом все совсем по-другому и за этот год я ни разу не была одна в поликлинике. Я раньше не замечала, но оказывается многие папы как-то умудряются совмещать работу и заботу о детях и даже с видимым удовольствием занимаются малышами. В моей прошлой жизни все было совсем не так, поэтому я хорошо понимаю, что как бы я не относилась к Кате, но помочь ей сейчас действительно больше некому.
– И что случилось?
– Она повела мальчика на обследование перед школой и врачи обнаружили редчайшую аномалию на сердце. Диагноз пока под вопросом, но нужно что-то делать, а она не понимает, куда броситься и уже неделю не спит. Я нашла хорошую клинику и завтра еду с ней на обследование.
– Должны же у нее быть какие-то подруги, родственники. Сама в конце концов она может взять ребенка и поехать в этот центр с таким же успехом.
– Да нет никого. Мама, такая же беспомощная, как сама Катя и Дима, который, как мы знаем не станет этим всем заниматься. В общем, как-то так вышло, что больше ей обратиться не к кому. Поэтому завтра ты одна здесь.
– Значит с корабля на бал.
– Да, Инга, считай, что все как ты любишь. Кстати, отпуск тебе явно на пользу. Загоревшая, вернулся в блеск в глаза. Примерно такой ты была, когда только прилетела в Москву и мы с тобой начинали наш новый бизнес.
– Прописанная тобою байкалотерапия сработала, я снова в строю. Хотела спросить, можно ли поговорить с твоей Марго? У меня есть одна тема и я подумала, что хорошо бы статью написать об этом. Возможно, она заинтересуется сама или посоветует мне к кому обратиться.
– Договорюсь тебе на встречу и обсуждайте сами. Маргарита Васильевна уже боится наших внезапных историй. Но общественное мнение – это как раз по части ее журнала и что бы там кто не говорил, что женский журнал имеет узкую аудиторию, не стоит забывать кто воспитывает парней и к чьему мнению прислушиваются дома даже самые суровые на вид мужчины.
– Вот и я подумала про Марго. Я не говорила тебе, но хотела написать детектив в отпуске, даже прошла писательские курсы.
– Инга, ты меня изумляешь.
– Идея возникла во время работы с Ариной и я решила, что это может исцелить меня. Но оказалось, я смогла справиться и без этого, к тому же книга – это слишком долго для меня.
– Я помню, что тебе все время нужно движение.
– Но навык-то уже сформировался, я честно сдавала на курсах все домашки. Хочу попробовать писать на короткие дистанции. Вдруг Марго заинтересуется?
– И что за тема?
– Соколы.
– В каком смысле? Ясны-соколы и гадание на суженого? Или?
– Или. В смысле браконьерской охоты на этих соколов с целью продажи наших птиц в арабские страны.
– А я надеялась, ты уедешь в отпуск, побудешь в тишине наедине с природой и отвлечешься от своих расследований.
– Нельзя уехать от самой себя. К тому же, как говорит Арина, наши грабли всегда с нами.
– В общем ты хорошо провела время.
– Ни один сосед не пострадал, честное слово.
– Мне до сих пор неудобно, что я тебя не предупредила про Захара. Он тебя не напугал?
– Да нет, может немного пришлось скорректировать планы, но в целом все прошло нормально. Ты его хорошо знаешь?
– Не очень. Алекс с ним познакомился уже там, на Байкале. У Захара какая-то тяжелая история была в прошлом и он решил сменить место жительства. Я рассказывала, он врачом был. Уже три года в тайге живет, Алекс считает, что он там и останется, говорит, что он словно сросся с этим местом. В каком-то смысле теперь санитар леса.
Лера вдруг остановилась и внимательно посмотрела на подругу:
– Есть что-то, что ты хотела бы мне рассказать?
– Нечего совсем рассказывать.
– А я то уж понадеялась. Но, конечно, вы совершенно разные, глупо было с моей стороны даже думать о такой возможности.
– Да, действительно глупо. Так что там нужно сделать по новому заказчику?
В это время дверь офиса распахнулась и в комнату стремительно вошла Катя. Размазанная тушь, застегнутый через пуговицу джемпер, словно она и не замечает как сейчас выглядит. Явно, у нее выдался не лучший день.
– Лера, вы.. ты.. не одна. Я не знала больше куда пойти. Пришло описание обследования. Мне позвонили из поликлиники и попросили приехать. По телефону они не могли говорить.
– Катя, мы же договорились завтра показать ребенка еще одному хорошему кардиологу, они найдут решение, не волнуйтесь.
– В поликлинике засомневались и решили посоветоваться в кардиологами из больницы. – Она протяжно всхлипнула, но справилась с собой и продолжила:
– Ванечке нужна операция, очень сложная и дорогая. А у Димы сейчас дела идут совсем не очень, мы не найдем таких денег. Я не знаю, что делать. Она буквально рухнула на диван рядом с Ингой и с мольбой в глазах уставилась на Леру.
Инга ненавидела такие моменты, она не позволяла быть слабой себе и не принимала этого в других. Как таким беспомощным созданиям вообще можно детей доверять? Но Катю эту было жаль и неприятное чувство изнутри ковыряло Ингу. И хоть она себе пообещала молчать и побыстрее проводить гостью, стойкость дала сбой и Инга тоже включилась в разговор:
– Подождите рыдать так. Во-первых для начала нужно убедиться, действительно ли все так. Сколько бывает врачебных ошибок, сколько перепутанных анализов. Ну мало ли что могло быть. Нужно показать ребенка как минимум трем разным специалистам. А даже, если окажется, что все так и вашему Ване действительно нужна помощь, так сейчас лечится большинство заболеваний. Медицина на таком высоком уровне, что со многими проблемами удается справиться.
– Мне так и сказали, что можно. Но у нас не делают такие операции. Есть один врач в Германии.
– Вы себя сами слышите, Катя? Так не бывает. Если существует диагноз, значит существуют и врачи. С вас просто хотят выкачать денег побольше. Лера, тебе и правда надо подключиться. Раз вы на завтра уже записаны на новое обследование, то езжайте и посмотрим что скажут там. А я пока попробую поискать узких специалистов, которые занимаются вашим диагнозом. Дайте мне документы и я сниму копии. Не бывает безвыходных ситуаций, бывают просто сложные.
Глава 15. Не бывает чужой боли
Весь следующий день вместо того, чтобы заняться после отпуска своими делами, Инга провела в изучении медицинских сайтов. Надежды, что диагноз мальчика не подтвердится, растворились вместе с новым днем. И чем больше звонков Инга сделала в разные больницы и клиники, тем больше убеждалась, что все даже хуже, чем думает Катя. Еще день назад, она бы выставила эту женщину за порог и больше бы о ней не вспоминала. Но не бывает чужой боли. Ни одна женщина в мире не заслужила видеть как страдает ее ребенок и не иметь возможности ему помочь. Лера права, совершенно очевидно, что сама Катя ни с чем не справится. Инга обзвонила практически все больницы Москвы и выяснила, что диагноз действительно сложный и аномалия при этом очень редкая. Правда выяснилось, что в Москве все же есть два детских хирурга, которые умеют справляться с такими сосудистыми аномалиями на сердце. Как только родители не заметили, что у ребенка проблемы со здоровьем. Она провела день на родительских форумах и уже ясно понимала, что просмотреть такое сложно. Но видимо, было не до ребенка и его болезней.
Лера приехала после обследования совершенно измотанная, очевидно было, что она держится из последних сил и пропускает всю ситуацию через себя.
– Ваня такой спокойный мальчишка. Добрый, взрослый какой-то. Очень бледный и губы словно немного с сизым оттенком, но Катя говорит, что всегда думала, что это особенность такая. Мальчишка так на Диму похож, что иногда кажется, что это он.
– Лера, ты не обязана это все проходить. Давай просто найдем хорошего врача. У него есть родители и они справятся. А у тебя четверо своих детей и Алекс.
– Алекс меня сейчас очень поддерживает. Мы вчера сидели возле спящего Ярослава и, как потом оказалось, думали об одном и том же. Алекс согласен выставить свои картины на продажу и помочь этому ребенку, если не найдем здесь врачей. Дети не должны страдать, чтобы не натворили их родители. К тому же, если разобраться, то, что Катя сделала… она просто хотела быть счастливой, как умела. По-другому не получалось у нее, значит.
– Так у нее и таким образом не очень получилось, Лера. Почему ты всех и всегда оправдываешь?
– Мне просто иногда кажется, что нельзя быть такой счастливой, как я, просто так. Нужно делать хотя бы что-то хорошее для других. И к тому же мне приятно помогать людям. Курсы, которые мы открыли в журнале для женщин, принесли мне такое хорошее и приятное ощущение, что я бы не отказалась от них ни при каких условиях. Я нашла свое равновесие. Мне очень нравится заниматься бизнес консалтингом и я наслаждаюсь нашей работой. Но эти общественные дела дополняют мою жизнь чем-то очень важным. Просто я больше не жертвую своими интересами ради кого-то, но нахожу время и для этого тоже. И с Алеком мы в этом оказались очень похожи.
– Лера, но ты же понимаешь, что у ребенка есть родители. И это не вы с Алексом должны думать как помочь мальчику, это Кретов должен найти средства на это.
– Дима не плохой. Он просто слабый и больше всего на свете боится, что все это поймут. Поэтому так и ведет себя, так злится. Сейчас нужно им помочь и не думать, что и как было в прошлом. В этом тоже для меня есть определенная свобода, понимаешь?