– Пока не совсем.
– Ну вроде как я должна плохо относится к Катя и тем более к Диме. Значит я несвободна в своих действиях и есть некий стереотип, как я должна поступить. А я чувствую внутреннюю потребность помочь им. И не смотря на существующие стереотипы, разрешаю себе то, что, возможно, не очень понятно со стороны, но лично для меня важно.
– Ну раз нужно, значит поможем. Сама не понимаю зачем это мне, но кажется твоя благотворительность заразна. Я провела несколько часов на родительских форумах и оказывается у нас есть два хирурга, которые занимаются такими сосудистыми аномалиями. Начнем с клиники, в которой работает некая Вера Петровна Сухатова.
– Почему именно с нее? Есть ведь и второй врач, ты сказала.
– Второй вроде есть, но с ним не все понятно. Некий Игнат, фамилию на форуме так и не вспомнили. Но говорили, что и Вера и этот Игнат просто творят чудеса и методики у них похожие.
– Я думала хирурги в основном мужчины.
– Это стереотип, Лера. Может их и больше, но совсем не обязательно выглядеть как костоправ, чтобы оперировать. Тем более мы с тобой обсуждаем ангиохирургов, работающих с тончайшими сосудами и артериями и при этом все это в области сердца. Так что начинаем с Веры.
Инга задумалась и представила знакомого бывшего хирурга, который как раз и выглядел как настоящий костоправ, но быстро вернула фокус внимания на “здесь и сейчас”.
Час пролетел в звонках и разговорах с различными представителями медицинского учреждения, но это так и не приблизило к встрече с хирургом. Все, что удалось выяснить, сводилось к тому, что в ближайшие полгода Вера оперировать не сможет. Месяц назад она сама попала в аварию. Огромная фура на всей скорости не просто врезалась в небольшую подержанную машину, в которой один из лучших ангиохирургов страны ехал с мужем и дочкой на дачу, но и изменила траектории жизни десятков семей, ожидающих операций. Проблема оказалась не просто редкой, а почти уникальной. Еще несколько часов ушло на то, чтобы получить личный телефон Веры. Конечно, она не сможет сама оперировать, но раз она лучший специалист в этой отрасли, то точно сможет сказать кто еще может провести операцию в ее отсутствие. Глаза Инги снова блестели от ощущения, что она справилась и смогла не только разыскать уникального специалиста в Москве, но и договориться на встречу с врачом.
Вера жила в самом центре в нескольких остановках от клиники. Инга нажала на домофоне нужную комбинацию цифр и поднялась на четвертый этаж. Ее встретила худенькая женщина лет пятидесяти в гипсовом корсете и на костылях. Она улыбнулась Инге и пригласила войти.
– Не знаю как вам удалось разыскать мой личный контакт, но я люблю настойчивых и так и не научилась отказывать тем, кто действительно нуждается в помощи.
Вера поправила свои короткие светлые волосы и свободной от гипса рукой заправила прядь за ух0. Улыбнулась и пригласила пройти на кухню. Инга сразу же оценила роскошную уютную обстановку. Посреди стола красовался большой красный термос.
– Если хотите кофе, просто нажмите сверху. Мне пока тяжело делать самой и муж оставляет мне на весь день в термосе. Он отделался небольшими травмами и уже на работе, дочка к счастью тоже почти не пострадала и вернулась в университет. Основной удар пришелся на мою сторону.
– Я почему-то совсем иначе вас представляла.
– На работе я наверное иначе и выглядела, она смущенно перевела взгляд со своего домашнего свитера в розовые цветы и снова улыбнулась:
– Это компенсация. Строгость и стерильность на работе уравновешивается уютом дома.
– Я уже люблю вас только за это. Значит у нас с вами похожее понимание жизни. И готовить я тоже очень люблю. – Она взглянула на выстроившиеся словно солдатики баночки со специями и удивленно воскликнула:
– Где вам удалось раздобыть такую коллекцию?
Вера рассмеялась и лукаво подмигнула:
– О, это труд последних пяти отпусков. Из каждой страны нормальные люди везут сувениры и ракушки, а я скупаю все специи, которые только могу найти.
– Отпуск – это чудесное время, согласна с вами.
– Да, главное, чтобы он не был вынужденным, как у меня.
Инга вздохнула и подумала, что иногда и вынужденный отпуск может оказаться волшебным, но не стала говорить об этом и достала документы обследования Вани.
– Как давно вашему ребенку поставили диагноз?
– Это не мой ребенок. – Она на мгновение замешкалась и задумалась как объяснить кем ей приходится мальчик и почему она так настойчива. Но решила опустить это и сразу перешла к делу.
Через полчаса Вера сняла очки и отложив их в сторону, вздохнула:
– Вам нельзя затягивать. Странно, что так поздно обнаружили. Оперировать нужно не позже чем через месяц, ну может быть два. Хотя, я бы не затягивала. Подъедите к моему ученику, он посмотрит в клинике и дообследует ребенка. Все подготовит. Но оперировать у нас некому пока. Я, как вы видите, выпала на ближайшие полгода.
– Так может быть ваш ученик?
– Саша будет однажды прекрасным врачом, но пока еще рано. Знаете, как бывает с молодыми врачами? Сперва у них появляется корона голове и они чувствуют себя властителями судеб, готовы браться за самый сложный случай, потом начинают сталкиваться с нестандартными ситуациями в операциях и у них появляется синдром самозванца. Им кажется, что они ничего не умеют и точно не справятся. А потом они преодолевают и так рождается настоящий специалист. Мы с Сашей как раз в стадии “без вас я не справлюсь”. Ему бы еще голик на простых операциях набить руку и можно будет не только ассистировать мне, но и оперировать самостоятельно. Но пока рано.
– Вера, но так же не может быть, чтобы только один врач был на весь город. Так ведь не бывает. И я на форуме читала, там родители писали, что у вас золотые руки и еще у какого-то врача, вроде Игнат, но они не совсем уверены по имени, говорят в частном центре каком-то оперировал.
– Был еще один специалист, я не успела с ним познакомится. Я ж в Москву только два года назад переехала. Но слышала, что был еще такой специалист. Кажется, он работал у Иваненко. Могу дать его номер. Но мы с Иваненко много лет на ножах, на меня точно не ссылайтесь. Я как-то имела неосторожность резко высказаться о его коммерческом подходе к больным и он очень болезненно к этому отнесся. Да вы можете и просто заехать в клинику и спросить у девочек в регистратуре. Может они подскажут где тот врач сейчас работает. Или хотя бы фамилию дадут. Честно говоря, я не удивлена, что он с Иваненко не сработался. С ним бы никто не работал. Текучесть кадров самая высокая по отрасли. Скорее всего в зарубежную клинику этот Игнат устроился. Наши специалисты по всему миру очень востребованы. Начните пока с консультации у моего Саши и потом еще раз приедете и покажете результаты.
– Спасибо вам, Вера.
Инга замешкалась и хотя разговор подошел к концу, не решалась просто уйти. Наконец она посмотрела в светлые глаза этой женщины и спросила:
– У меня есть еще один личный вопрос. Если вы не очень устали, я хотела попросить вас о помощи в еще одном деле.
Глава 16. Иностранные гости
Захар потер уставшие глаза. Две ночи без сна, но как опытный охотник, он знал, что стоит задремать хоть на час и можно остаться ни с чем. Чутье не подвело и браконьеры действительно вернулись к скале. Только он думал, что их будет двое. Но в этот раз среди нетронутых заповедных для местных жителей тропинок, вытаптывали редкие травы трое крепких бородатых потомка сарацинов.
Захар осторожно тронул собственную заросшую бородой щеку и подумал, что сейчас и сам наверняка мало чем от них отличается. Инга права, он совсем одичал в этом лесу. Он представил, как она бы снова сказала, что это трусость спрятаться в лесу и вести борьбу с мифическими браконьерами. Наверное, она бы удивилась, но браконьеры вполне себе реальные. И прямо сейчас надевают на привязанного к земле голубя жилет с петлями. Хотя с чего бы ей удивляться, если она и сама встречала браконьеров в лесу. Он вспомнил, что это именно Инга первая поняла на кого идет охота и ворвалась в его хижину, словно байкальский шторм. Она была крайне убедительна. И красива. Захар улыбнулся собственным воспоминаниям. Не хотелось в этом себе признаваться, но он скучал. И вспоминал ее каждый раз, открывая консервы, проходя мимо поляны с покореженной лиственницей и смешным фонарем-солнышком, направляясь по дороге в поселок или сидя в засаде на браконьеров.
За прошедшие две недели с окончания ее странного отпуска, Захар из практики знал, что должен был забыть о ней. Так всегда бывает. Воспоминания с каждым ушедшим днем становятся все менее яркими и вот ты уже не помнишь даже точных черт лица, забываешь оттенки голоса и когда-то таких знакомых интонаций, а потом иногда не можешь даже вспомнить имя. Но в его голове постоянно звучали ее фразы, а перед глазами, словно мираж маячил образ длинноволосой блондинки с довольно резким и не всегда приятным характером. Но что он мог ей предложить в данный момент кроме своих нерешенных проблем?
Захар заметил как один из троих негромко что-то кинул в сторону более молодых на арабском и выпустил голубя в жилете в небо. Двое других сразу стали разматывать вслед за голубем тонкий гибкий шнур. Захар осторожно, стараясь не издавать лишних шорохов, запрокинул голову и заметил парящего в небе красавца сапсана. Когда-то соколиная охота была одним из любимых развлечений русских царей, а в семнадцатом веке крестьяне даже имели соколиную повинность и поставляли диких птиц для двора. Но с тех пор количество соколов изрядно поредело, а необходимость в охоте как таковой и вовсе отпала. Но украшенные драгоценностями соколы по прежнему – атрибуты власти, силы и свободы. Захар сделал уже достаточно видео, чтобы этого хватило для доказательной базы в суде и пора было приступать к следующему этапу разработанной им операции. Он поморщился от так некстати подвернувшегося слова и сфокусировался на виде птицы, падающей с неба камнем на свою добычу.