– Простите, как неловко. Вы сидите, сидите, я все сама соберу. – блондинка лет пятидесяти с аккуратными ямочками на щечках тепло улыбнулась и стала собирать рассыпавшиеся документы. А собрав посмотрела на Ингу с таким пониманием и заботой: – Простите! Это я сама виновата.
В этот момент неожиданно для себя самой Инга ощутила на своем лице слезы, медленно стекающие из уголков ее глаз:
– Да нет, это я такая неловкая. Не мой сегодня день.
Женщина уже собрала карточки и присела рядом:
– У всех бывают такие дни. Жизнь не может состоять из одного счастья и успеха. Нужны и такие дня, а иначе, как мы поймем, как выглядит для нас счастье?
Инга словила на себе напряженный взгляд брюнеток с медицинской ресепшн, но решила не обращать на них внимания.
– У меня все сегодня наперекосяк.
– Значит нужно немного сбавить обороты, замедлиться. Может в такой день вообще ничего не надо делать. А хотите, я вас пирогом угощу с корицей. Сама пекла, у меня сегодня день рождения и я принесла угостить коллег и как всегда не подрасчитала с порцией.
– Я тоже пеку с корицей. Иногда. А знаете, хочу. Угостите меня вашим пирогом. И с днем рождения вас!
– Я сейчас, подождите минуту, только карты отнесу сдам. И вот увидите, все будет хорошо. Пойдемте за мной, сядете в следующем коридоре, там и людей нет и кресла удобнее. Она вопросительно посмотрела на брюнеток. Правая молча кивнула.
– Пойдемте со мной.
Уже через десять минут Инга уплетала пирог с корицей с кофе из так кстати оказавшегося здесь аппарата и разговаривала с улыбчивой незнакомкой. От нее веяло теплом и надежностью и казалось все проблемы можно решить.
– А вы к нам по какому вопросу? Может вам врача какого посоветовать? У нас здесь все очень хорошие, но знаете у каждого немного свои особенности есть.
И Инга ей рассказала все, как есть, что ищет она хирурга, который может сделать операцию на сердце. Да только та, что есть, заболела, а других, вроде, и нет.
– Нет, это правда, сейчас нет таких специалистов. Но знаете, не отчаивайтесь. Я только сегодня утром прочитала статью одну. Оказывается, такую уникальную операцию провели врачи в Иркутске. Там у них девочка была, а мама ее журналист и она так интересно описала все! Целый детектив, а не история получилась. А вы кушайте, кушайте, пирог. Так вот, там сперва она писала как требовала операцию и сколько кругов ада прошла, пока попала на плановую. Это ж не то, что здесь у нас, там меньше возможностей. Ну и она пишет, что глаз с завотделения не спускала и за каждым его шагом следила. А потом началась операция и шла дольше, чем надо. И мама эта уже накрутила себя, ну собственно, как и большинство родителей, они себя накручивают, даже, когда все нормально идет. Ну и ходила потом этого Власова, завотделением, ругала, что он развалил отделение и оперировать некому, а сам всем тоже помочь не может. А потом поехала на обследование в Москву, снимки сделали, а ей и говорят, что дочка ее здорова полностью, теперь просто наблюдаться. А она: как здорова? Мы же на операцию в Германии собираем? Мы только одну проблему решила, а к этой и не приступали. А ей: так не надо собирать, ее же прооперировали уже. В общем оказалось, что у этого Власова золотые руки и он провел уникальную операцию и даже ничего не сказал матери. А когда она на следующий день ворвалась к нему в кабинет и стала требовать ответить, почему так долго операция шла, он как-то грубо отрезал, мол все хорошо прошло и не стал ничего объяснять. Вот это человек, да? Еще и скромный. Хотя, как многие хирурги, наверняка немного грубоватый. Сейчас тщеславие у людей со всех сторон так и прет, еще не успел диплом получить, а он уже уникальный специалист. А здесь во как. Уникальную операцию провел и промолчал об этом. Теперь журналистка эта кается перед врачом, что поносила его нехорошими словами перед всеми, а он ее девочку спас, получается. Здоровенькая теперь. Месяц уже прошел и девочку повторно обследовали. Все хорошо, в общем.
– Удивительная история! А как бы эту статью найти?
– Так сегодня она вышла, открывай интернет и я покажу где искать. А уже и перепечатки есть на других сайтах.
– Спасибо вам! И за пирог и за такую историю! И с днем рождения вас! Только жаль, что у меня никакого подарка нет.
– Да что вы, какой подарок. Вот вы заулыбались, вот и подарок. А что не съели, забирайте с собой.
Инга завернула пирог в салфетку, улыбнулась своей незнакомой спасительнице, которую хотелось просто расцеловать и с азартом гончей направилась к выходу. Теперь найти ближайшее кафе и не теряя ни минуты изучить все, что есть про этот случай в интернете. А потом найти контакты этого врача.
Уже через полчаса Инга уверенно набрала номер Леры:
– Лера! Я нашла!
– Ты нашла Игната?
– Лучше! Я нашла хирурга, который только что провел успешно такую операцию на сердце. И уже прошел месяц с момента операции и ребенок абсолютно здоров!
– Инга, я просто люблю тебя! Завтра же едем к нему.
– Я знаю, но есть один нюанс. Врач наш – Власов Григорий Петрович – в Иркутске. Он там завотделением в больнице. Трубку не берет. Сделала пару окружных звонков, как мы любим и поняла, что там теперь ситуация аховая. Власов этот после статьи стал почти знаменитостью. Кабинет его осаждают журналисты, коллеги и родители нуждающихся в операции детей. Телефон разрывается. А наш Григорий Петрович отказывается выходить к людям и из операционной уходит сразу через черный ход.
– И что делать?
– Я могу полететь туда. Заодно и домик ваш проведаю лесной. А то даже искупаться на Байкале не успела.
– Инга, давай так и сделаем. Не будем тянуть время, я тебе прямо сейчас бронирую на утро билеты на самолет, документы все у тебя на руках, медицинские выписки тоже, и ты любыми правдами уговариваешь нам этого Власова. Мы можем к нему Ваню привезти, а если он согласится, то я говорила с Эстер, у них в Ярославле запланировано открытие нового кардиоцентра. Можно там оперировать. Ты представляешь? На больницу всем городом шесть лет собирали средства и так и не построили. А Авакумов взял и построил. Они тогда с Эстер ушли с благотворительного вечера и не сделали взнос на строительство и Эстер очень переживала, что оставили без пожертвований организаторов. А Авакумов разозлился и сказал, мол, надо не благотворительные вечера этим организаторам устраивать, а закатать рукава и начать строительство медицинского центра.
– Могу себе представить! Это очень похоже на Авакумова. А Эстер?
– Ну ты же ее знаешь, она тоже за словом в карман не полезет. А она ему и говорит, ну так чего ты на этих бедных организаторов так разозлился? Просто возьми и построй, раз у тебя все так просто!
Инга искренне расхохоталась впервые за этот день:
– Да эта парочка под стать друг другу и как удачно получилось: прямо к губернаторским выборам и открытие кардиоцентра сделают. Это же им тоже на руку!
– Ну в тот момент, когда он строить только начинал, они и предположить не могли, что их судьба так повернется. Но вообще, да, вот так вот: одно случайное слово – и все меняется. И в городе есть новый центр, ну или будет, открытие на следующей неделе. Так что они туда тоже врачей ищут и хотят собрать команду лучших. Может и Власову этому будет интересно.
– Лера, подожди. А что ты перед этим сказала?
– Когда?
– Вот прямо сейчас? Ты что-что сказала…
– Я не помню.
– Вспомни, Лера, это что-то важное было!
– Инга, ты меня пугаешь в такие моменты. Я сказала, что они не не могли знать, что их судьба так повернется. Но одно случайное слово – и все меняется. И в городе есть новый центр, ну или будет, открытие на следующей неделе…
– Случайное слово… случайное слово… Лера, я что-то упустила. Какое-то слово. Я перезвоню тебе.
Она достала из сумки кусок пирога в салфетке на стол и внимательно на него посмотрела, пытаясь мысленно вспомнить весь диалог в клинике. Инга знала это ощущение, когда ее начинает будоражить изнутри. Она что-то услышала в том разговоре и не поняла что. Но это что-то ее смутило.
– Девушка, у нас нельзя со своим. Если вы хотите десерт, я могу вам предложить из наших. Попробуйте эклеры, – официантка старалась смягчить замечание улыбкой. – Раньше можно было и со своим, а сейчас поменялся директор и не разрешает. Извините.
– Что? Вот оно! Сейчас! Точно! Это же сейчас! А если сейчас нельзя, значит раньше было по-другому!
– Ну да.
Инга бросила на стол деньги за кофе, схватила пирог и стремительно вышла из кафе. Ее быстрый шаг местами переходил в бег. Волосы растрепались и непослушно падали на лицо от порывов встречного ветра. Вот и дверь медицинского центра. На ресепшн все те же вышколенные брюнетки:
– Девушки, я была у вас где-то час назад и разговаривала здесь с женщиной. Мне нужно ее снова увидеть. Правая брюнетка ответила почти сочувствующим тоном:
– Аврора уже ушла. Ее смена закончилась. Будет только завтра во вторую смену.
– Аврора?!
– Аврора, – улыбнулась левая. И чуть насмешливо продолжила:
– Ну да, Аврора – богиня утренней зари! Это она сама так про себя говорит. Но на богиню, конечно, ни разу не похожа. Вот если бы к нашему Маратику походила на пару пластических, то может и стала бы похожа на богиня, а так диссонанс, конечно. – на слове “диссонанс” она внимательно посмотрела на Ингу, стараясь угадать какое впечатление произвела такой богатой речью и продолжила:
– Может вам нужно к пластическому хирургу? У нас очень хороший.
Инга застыла и почувствовала, как мурашки пробежали под кожей:
“ СЕЙЧАС нет таких специалистов”, – сказала эта женщина. Это значит она знает, что раньше был или были. И к тому же, ее зовут Аврора. Аврора! И Инге стоило лишь вспомнить ее облик, как ощущение теплоты и заботы, исходящее от этой женщины, мгновенно окутали Ингу. Кажется, им придется встретиться с этой Авророй, но сперва нужно слетать в Иркутск.
Глава 22. Возвращение
Ночью Инга почти не спала. Она попыталась набрать Захару вечером, теперь у нее точно был повод поговорить, но абонент находился вне зоны доступа. А рано утром, даже не успев выпить кофе, выехала в аэропорт. Потом пять с половиной часов перелета во время которых она то доставала свои схемы и пыталась решить уравнение со множеством неизвестных, то открывала в смартфоне фото человека, которому невозможно никогда дозвониться, то снова перечитывала скопированные статьи про Власова и его уникальную операцию. Разумнее было бы переночевать в отеле и утром ехать в бо