льницу, но Инга была не из тех, кто может ждать до утра. Рабочий день в больнице не имеет начала и окончания, там всегда кто-то дежурит, вот бы ей улыбнулась удача и этот Власов оказался на месте. Тогда можно было бы все сделать быстро и уговорить Михалыча отвезти ее в поселок. Хотя нет, степенного Михалыча уговорить выехать после обеда в таком направлении – бесполезный вариант, но она же найдет кого-то, кто согласится прокатиться с ветерком, не глядя на то, что скоро солнце начнет садиться.
Но ей не повезло. Ничего удивительного, ей вообще в жизни редко везет. Приемную Власова осаждали страждущие, которых секретарь пыталась убедить покинуть помещение добровольно, в коридоре томился молодой журналист в надежде на интервью уникального врача, а сам уникальный доктор при этом явно скрывался от пациентов и журналистов. Но как Инге удалось выяснить у одной из санитарок, а те, как известно, всегда в курсе всего, что происходит в больнице, Власов написал заявление на увольнение. Правда, руководство ему отказало и он вынужден ходить на работу, но пока взял отпуск на неделю в надежде, что ажиотаж и шумиха немного улягутся. Сегодня значит бесполезно ждать, а послезавтра он в любом случае должен появиться. Получается, у нее появляется целый свободный день. Можно, конечно, попытаться выяснить домашний адрес и заявиться к чудо-доктору, но можно и дождаться, а пока позволить себе день релакса в знакомой обстановке. Заодно навестит старого друга. Посоветуется что-ли, доктор же он все-таки, хоть и бывший и при этом скорее похожий на костоправа, но все же доктор. Инга расправила плечи и как можно лучезарнее улыбнулась совсем молодому журналисту, с которым уже успела переброситься парой фраз:
– А вы случаем не на машине?
– На машине, а что?
– Я тут кое-какую информацию получила, я из Москвы, пишу для журнала статью, но не буду против, если вы поедите со мной и сделаете свою заметку в местную газету. Власова все равно не будет еще два дня.
– Откуда вы знаете?
– Поехали, по дороге расскажу.
– А что за дело то?
– Там про браконьеров, газета заинтересуется. Давно пишешь?
– Да я второй год уже и пока ничего приличного не поручают, а без аккредитации мало куда пускают. Вот я и подумал, что если найду сенсацию или сделаю эксклюзивное интервью, редактор поймет наконец, что я уже не студент.
– Как тебя зовут?
– Денис.
– Начало, не очень.
– В смысле?
– Ладно, Денис. Давай так. Ты меня везешь в поселок, я тебе даю наводку с кем поговорить про браконьеров и передаю считай личный источник информации. Но место ночевки в поселке находишь сам. Спойлер: это не сложно. А через день возвращаемся и сразу сюда – берем здесь Власова тепленьким. Я решаю с ним свой вопрос, а потом передаю в твои надежный руки. Подходит?
– Звучит, как план.
– Тогда идем к твоей машине.
Машина вчерашнего студента, а ныне корреспондента районной газеты была не самой комфортной, но выглядела прилично. По дороге они вместе весело подпрыгивали на знакомых Инге ямках и говорили о разном. Инга рассказала об охоте на сокола в таежных лесах, о поимке браконьеров и о том, что из статей про это пока только короткая заметка была. Она нашла ее, когда искала в сети материал для своей истории. Но не стала рассказывать попутчику, какую боль ощутила в тот момент от того, что Захар не позвонил, чтобы хотя бы просто поделиться с ней этой новостью. В заметке не было прямого указания на Захара, но был намек на то, что местный инспектор действовал сообща со своим товарищем, обосновавшимся в этих лесных местах.
Денис удивленно цокол, задавал вопросы о ценном источнике информации с фиалковыми глазами, и уточнял как лучше представиться этой Ирине в магазине, чтобы она ему все рассказала и договорилась на интервью с отцом. Дорога пролетела незаметно и даже весело. В поселке Инга махнула рукой в сторону магазина, который должен был вот-вот закрыться и зашагала в сторону знакомого лесного домика, бросив на ходу новому товарищу:
– Включай фантазию и импровизируй, уверена ты справишься.
В рюкзаке было самое необходимое и она намеренно взяла именно рюкзак, хотя обычно летала с чемоданом, но это небольшое путешествие вглубь лесных зарослей было включено в маршрут поездки изначально.
Солнце село и в серых просветах леса появилась вечерняя дымка. Через пятнадцать минут неторопливой ходьбы, пришлось достать фонарь. Тусклый луч выхватывал знакомые повороты тропинки и Инга стала напевать модную новую песню из последнего плей-листа просто чтобы отвлечься от мыслей о том, что в паре метров от тропинки в зависшей в воздухе темноте могли притаиться хищники. Палка в руке – такая себе защита.
В стороне от тропы послышался вкрадчивый неторопливый шорох. Кто-то осторожно ступал в паре метров от нее. Сердце бешено заколотилось, но ни один мускул не выдал волнения, она продолжала идти как ни в чем не бывало, потому что была из той породы людей, которым все равно куда идти и с кем сражаться, страшнее всего для нее была рутина и отсутствие в жизни драйва. Во всем, что ее связывало с Захаром драйва было больше, чем нужно. Но это будоражило и выплескивало в кровь новые дозы адреналина. В предвкушении от скорой встречи, Инга ускорила шаг. В этот момент фонарь сперва моргнул неровным светом и через мгновение полностью погас. Надо же было забыть поменять перед дорогой батарейку! Ну как такое возможно?! А если бы это была не просто прогулка, а она бы шла по следам преступника?! Вот все-таки хорошо, что не пошла в следователи, не ее это, в самом деле. В офисе, если и забудешь что, не страшно. А в таких делах нужна полная собранность. Инга засунула в сумочку ставший бесполезным фонарь и продолжила свой путь в темноте. Через несколько минут полной тишины и легкого хруста веток под ее кроссовками, стало очевидно, что здесь она не одна. Совсем рядом время от времени доносились осторожные шорохи, словно кто-то небольшой шел параллельно с ней. По спине пробежали мурашки, живот сдавило, а дыхание стало глубоким. Мышцы непроизвольно напряглись. Не меняя траектории и ритма движения, Инга попыталась справиться со страхом и мыслить рационально. Судя по звукам ступал не очень большой зверь. Боковым зрением удалось заметить блеск хищных глаз. С ней рядом шел волк.
Не делая резких движений, она постаралась ничем не выдать страха и выровнять дыхание. Летом волки чаще бывают сытыми, значит опасности скорее всего нет и нападать он не станет. Главное, не выдать ничем своего страха, следить за ним боковым зрением, не встречаясь взглядом напрямую и не поворачиваться к зверю спиной. Волки редко живут в одиночку, она помнила, что эти звери образуют стаи или хотя бы пары, но бывает так, что кто-то из волков становится волком-одиночкой. Инга крепче сжала в руке палку, но волк просто шел рядом, иногда поворачивая морду в ее сторону. Так и дошли до развилки, где от дороги, ведущей к дому Алекса, начиналась тропинка к еле заметной хижине под старой елью. Инга замешкалась всего на секунду и зверь вышел на центр дороги, преграждая ей путь. В лунном свете его серая шерсть казалось посеребрянной, а блеск глаз завораживал, пробуждая первобытные инстинкты и заставляя бурлить кровь. Инга знала, что бежать нельзя. Смотреть в глаза тоже. К крайнем случае, можно начать громко хлопать, кричать и проявлять агрессию самой. Сытый волк не бросится на человека, а скорее сам испугается шума. У них на генетическом уровне хранится информация о нежелательности стычек с человеком. Но этот зверь не проявлял никакой агрессии. Он просто шел рядом, словно охраняя ее от других непрошенных гостей. В какой-то момент страх совсем отступил и она мысленно поблагодарила его за эту встречу и за то, что позволил ей идти по его лесу. Но здесь она знала точно какую дорогу выбрать. Инга неторопливо повернула в сторону тропы к хижине Захара. Волк не шелохнулся, застыв на пригорке в лунном сиянии он провожал молчаливым взглядом девушку, которая выбрала свой путь. А Инга не выпускала из вида волка пока пригорок не скрылся совсем из виду. Взглянув туда напоследок, она увидела как зверь развернулся и пошел в другом от нее направлении. До дома Захара оставалось совсем немного. Знакомые деревья, изгиб тропы и вот она, неприметная избушка, укрытая лапами разросшейся ели. Но дверь дома оказалась закрытой. Значит, не дома. Инга решила все же не рисковать и не разгуливать по темному лесу. Достав из рюкзака складной нож, она быстро вскрыла незатейливый замок. Эту науку она освоила много лет назад, еще когда только проходила практику в следственном. Ее начальник всегда говорил, чтобы понять преступника, ты должна думать, как он, уметь что и он и при этом всегда быть на шаг впереди. А позже этот навык по открыванию закрытых дверей не раз выручал и в обычной жизни.
Она вошла в дом и на ощупь поискала свечу и зажигалку в том месте стола, где заметила их, когда приходила к Захару в прошлый раз. Огонь коснулся фитиля свечи и осветил скромное жилище неровным мягким светом. Инга закрыла дверь и опустилась на кровать. День выдался непростой. Но здесь впервые за весь день, она почувствовала себя в безопасности, хоть назвать эту постройку домом можно было с большой натяжкой и хозяин отсутствовал, но ей словно передавались в этом месте его сила и уверенность. Инга вздохнула и перевела взгляд на стол. На чистом столе по центру лежала высушенная головка чеснока. И в ней не хватало одного зубчика. Ощущение нежности разлилось в груди и коснулось легкой улыбкой кончиков губ. В эту минуту она вдруг ощутила вкус счастья и спокойной радости несмотря ни на что.
Глава 23. Старая легенда на новый лад
Утром Инга заварила найденный на дне банки кофе и решила, что оставаться здесь смысла нет. Было очевидно, что дом уже пустовал какое-то время. Куда пропал Захар было неясно, но с этой ночи мысли о нем перестали мучить. Теперь она знала, что он думал о ней и знала куда пропала в их последний вечер головка чеснока. Нужно просто завершить эту историю, а для этого ей придется найти некоторые ответы. Полдня Инга просто отдыхала и наслаждалась запахами и звуками леса. А потом снова закрыла свой рюкзак и пошла в сторону поселка. Журналиста она нашла сразу, стоило только приблизиться к магазину. Машина его была на парковке у входа, а сам юнкор любезничал с Ириной. Инга отметила, что эти двое явно поладили, и ей пришлось напомнить парню, что пора возвращаться в город.