Она крепко зажмурилась. Неужели ее брат всего лишь в нескольких часах отсюда? Она откашлялась.
– Нет. Я надеюсь, что сама разыщу его.
Взгляд его не отрывался от ее лица. От этого ее бросало в жар: возвращались воспоминания о прошедшей ночи, как ни старалась она забыть о них.
– Может быть, и разыщешь, но путешествие займет несколько дней. Я отвезу тебя. Так же, как и к могиле твоей сестры. – Он протянул руку и дернул за шнурок у изголовья кровати. Иди в свою комнату, Гейти. Я попрошу Джози принести тебе воду для мытья и чай. Что касаемся поездки к Тайтесу, то я скорее всего освобожусь к концу недели и смогу отправиться в путь. Ты должна быть готова к тому, что тебя не будет по крайней мере месяц.
– Месяц? Далеко же ты отправил его!..
– Достаточно далеко для того, чтобы воспоминания о событиях, происшедших с его семьей, не преследовали его. – Астон, разозлившись, отшвырнул простыню на постель и стоял теперь перед ней обнаженный. – Буду ждать тебя внизу.
Чувствуя, что ее бесцеремонно выпроваживают, но не в состоянии сопротивляться этому безумно привлекательному нагому мужчине, Гейти кивнула и поспешно вышла из комнаты.
После ванны и прочитанного себе нравоучения Гейти ждала отца в своей комнате, чувствуя себя намного лучше. Она решила, что, хотя дала согласие и даже с удовольствием провела свою брачную ночь, сегодня она должна быть другой женщиной, несмотря на то что эту ночь она не забудет никогда.
Мими помогала Гейти одеваться; она казалась счастливой, как никогда. Ее просто распирало от радости, когда она рассуждала о любви и браке. В конце концов не в состоянии выносить более ее счастья, Гейти послала служанку за отцом и села пить чай с печеньем. Она хотела поговорить с ним до того, как встретится внизу с Астоном.
Стук в дверь означал приход Лейна, и Гейти поднялась ему навстречу из своего кресла.
– Как ты сегодня, моя дорогая? – спросил Лейн, входя в комнату и закрывая за собой дверь.
Гейти стояла посереди комнаты; платье янтарного цвета колыхалось вокруг ее стана. Нежная улыбка коснулась ее губ.
– Все хорошо, папа.
Лейн подпер пальцем подбородок и внимательно оглядел ее, затем встал перед ней. Он скрестил руки на груди и нарочито закашлялся.
– Ты выглядишь лучше, чем я ожидал. Синяков нет, как я вижу. Никаких опухших глаз, темных кругов. Прекрасный цвет лица. Видно, у меня нет повода беспокоиться.
– Папа, о чем ты? – Она взглянула ему в глаза. – Не издевайся надо мной.
– Я и не издеваюсь. Я же глаз не сомкнул всю прошлую ночь: все боялся, что не услышу, как ты закричишь или позовешь меня.
Гейти выдавила из себя подобие смешка, который скорее напоминал хрюканье. Если бы только отец знал.
– Нет, папа. Астон не сделал мне ничего плохого.
– На самом деле я и не думал, что он совершит что-нибудь подобное. Я бы ни за что не позволил тебе переступить порог его комнаты, если бы считал, что этого можно ожидать.
Гейти задумалась над его словами.
– Видимо, все это время я знала о том, что меня ждет возмездие за то, что я сделала. Но я не намерена больше думать об этом. – Она снова чуть заметно улыбнулась ему. – Я так счастлива; что все это приведет меня к Тайтесу. Я вижу оправдание своему обману. Чувствую, это была моя судьба приехать сюда и найти свой путь к брату. Без сомнения, все это стоило того, чтобы вновь обрести его.
– Ты заплатила за все. И только тебе одной известна цена.
Он протянул к ней руки, и Гейти бросилась в сильные объятия своего отца. Она уже не была его маленькой девочкой. Теперь она его взрослая дочь – замужняя женщина с желаниями, о которых она никому не посмела бы рассказать.
Она отступила на шаг от него и произнесла:
– Через несколько минут я спущусь вниз, чтобы встретиться с Астоном. Хочу побывать на могиле Теодоры.
Лейн, соглашаясь, кивнул.
– Знаю, ты давно хотела это сделать. Возможно, лучше всего оставить все это позади. А что насчет Тайтеса? Когда мы отправимся за ним?
От слов отца дрожь пробежала по ее телу, они напомнили ей о том, что скоро она вновь соединится со своим братом. Слезы радости уже готовы были хлынуть из глаз, но она сдержала их.
– Астон не говорит мне, где он. Он настаивает на том, что отвезет меня туда. Он сказал только, что это длинное путешествие и я должна быть готова к тому, что меня не будет по меньшей мере месяц. Он пообещал, что сможет отправиться в конце недели. – Черт возьми! – воскликнул Лейн, наконец выплеснув часть своего отчаяния. – Как далеко находится мальчик! Неудивительно, что мы не смогли разыскать его.
– Не расстраивайся, папа, – пыталась она успокоить его. – Это все равно не заставит Астона изменить свое решение и обо всем рассказать. – Волна радости захлестнула ее. – Я просто буду терпеливо ждать день за днем. Я хочу быть благодарной за то, что увижу Тайтеса, когда все будет позади. Ты же знаешь, что за многие годы я скопила много недобрых чувств к Астону. Я учусь, как справляться с ними и с новыми чувствами к нему.
– С новыми! – он нахмурил лоб, отчего брови сошлись на переносице.
У нее было такое чувство, как будто сердце вот-вот выскочит из груди.
– Я благодарна ему, папа, за то, что он забрал Тайтеса из приюта и нашел ему дом. Если бы этого не произошло, Тайтес мог бы оказаться среди тех детей, которые погибли в огне.
– Я согласен. Но меня удивляет, почему он ждал так долго, прежде чем поехал в приют. – Он поднял руки вверх, выражая этим жестом всю свою беспомощность. – Но теперь это не имеет значения. Давай собираться, поедем прямо сейчас.
Она взяла его за руку.
– Нет, папа. Я не хочу, чтобы ты ехал. Ты только что вернулся из долгого путешествия в Коннектикут. Я же знаю, как тяжелы для тебя эти поездки в дилижансе.
– Это не важно. Я хочу быть там ради тебя.
– Астон будет хорошо заботиться обо мне. Все будет в порядке. Он мой муж, – произнесла она тихо, стараясь, чтобы голос ее был более твердым, чем ее чувства. – Все будет нормально. Но я собираюсь спросить у Астона, могу ли я поехать с тобой в Сиреневый холм и жить там до тех пор, пока не придет время отправляться в дорогу. Лейн осторожно взглянул на нее.
– Ты что-то, не договариваешь мне, дочка? Как могла она признаться отцу, что не может положиться на саму себя в том, что касалось Астона?
– Нет. Не думаю, что Астон будет против. Я знаю, что он очень переживает из-за того, как я обошлась с ним. На самом деле, возможно, он будет даже рад, если я уеду из его дома. Ты же не против, не так ли?
– Я? Черт побери, нет. Но, Гейти, Сиреневый холм больше не принадлежит нам. Я переписал его на имя Астона в качестве твоего приданого. Он может не позволить нам оставаться там.
Гейти сжала губы. Отец был прав. Она подняла подбородок.
– Ладно, попробуем так сделать, а если он не захочет, чтобы мы жили там, думаю, он сам скажет нам об этом. Если это случится, мы снимем комнаты в городе. Как ты считаешь? – Она продолжала улыбаться, изо всех сил стараясь, чтобы голос звучал бодро и уверенно.
Лейн улыбнулся, потирая плечо.
– Считаю, ты никогда не сдаешься, когда чего-то хочешь.
Ей пришла в голову одна мысль: что произойдет, если она решит, что хочет и дальше быть женой Астона во всех смыслах этого слова? Ей сделалось не по себе от одной этой идеи, и она мысленно одернула себя. Ужасная мысль! – Что-то с ней было не так, если она позволила себе даже представить подобное. Теперь у нее уже не было уверенности, что ее действия отражают внутренние переживания. Она не в силах была отрицать, что ее тянет к нему, но нельзя было сдаваться под натиском подобных чувств. После прошлой ночи она не была уверена, что может полагаться на себя в том, что касается Астона, и будет поступать разумно во всем, что связано с ним. Надо было бежать прочь от Астона Ратледжа.
Гейти вдруг помрачнела.
– Столько всего произошло. Мне хочется немного поиграть на рояле, прогуляться к пруду. Я хочу побыть одна.
Лейн потрепал ее по щеке.
– Дай мне знать, если он не согласится. Я поговорю с ним. Ты же знаешь, мы с Астоном хорошо ладим друг с другом.
– Да, я знаю.
Астон дожидался Гейти возле кареты. Серые облака спешили заслонить голубое небо и солнечный свет; они вполне подходили под его настроение. Он несколько раз ткнул в землю носком ботинка, пытаясь определить, что же с ним не так. Неужели он стал мягче относиться к женщинам? Или совершенно сошел с ума? Неужели то, как поступила с ним Теодора, ничему не научило его? Теперь его одурачили дважды. Прошлой ночью, лежа в постели с Гейти, он чувствовал, что хотел бы забыть про все. А сейчас, в лучах дневного света, он не был уверен, что способен на это.
Воспоминания о каждом томном вздохе, каждой нежной ласке, каждом страстном поцелуе напомнили о том, каким провалом завершился его план. Он надеялся наказать ее за обман. Но если считать наказанием, что произошло между ними прошлой ночью, то ему и думать не хотелось, на что должен быть похож рай вместе с ней.
«В какую же чертовщину я влез», – шептал он себе под нос.
Какая женщина!
«Она обманула меня».
Она просто добилась того, чего хотела. Тебя.
«Она лгала во всем», – отвечал он голосу внутри себя.
Не имеет значения.
«Черта с два не имеет».
Подумай о том, чем это закончилось. Она в твоей постели, не так ли?
«Всего лишь на одну ночь».
Ты можешь поправить это.
Астон отвернулся от кареты и протер глаза, как будто они болели. После бессонной ночи чувствовалась усталость. Он был не в состоянии мыслить разумно. Облокотившись о коновязь, он глядел в небо. Оно было цвета олова, с клубами черно-синих дождевых облаков, маячивших вдали. Небо предвещало грозу.
Он заставил себя прогнать мысли о Гейти и подумать о том, какие дела предстоят ему сегодня. Если он собирается отправиться в Мобил в конце недели, ему надо приготовиться к путешествию и подготовить задания для всех работников. Он составил в уме список дел, о которых должен позаботиться перед отъездом.