Прошло лишь несколько часов после того, как Светлана Аллилуева переступила порог американского посольства, а она уже вместе с Робертом Рэйлом (по данным КГБ, его работодателем было ЦРУ) находилась в воздухе на пути в Вечный город. Утром 7 марта самолёт приземлился в римском международном аэропорту Фьюмичино (Rome Leonardo da Vinci – Fiumicino Airport), названном в честь Леонардо да Винчи.
Советское посольство в Индии пребывало в шоке. В первые дни от Аллилуевой не было никаких известий и все сбились с ног, подозревая Динеша в двойной игре. Когда 10 марта Суров приехал в Калаканкар в надежде разыскать там беглянку, его настигло радиосообщение, что Светлана Аллилуева, дочь Сталина, обратилась к американским властям с просьбой о предоставлении политического убежища; в настоящее время она находится в Риме…
Это была мировая сенсация. «Кто она?» – вопрошали миллионы людей, впервые услышав, что у Сталина была дочь. Семейная жизнь советского лидера была засекречена; за рубежом знали, что у него были два сына и старший в годы войны погиб в немецком плену. В отличие от генерал-лейтенанта Василия Сталина, бывшего на виду у западных журналистов, о дочери мало кто знал. В Москве в середине шестидесятых, и то благодаря гражданскому браку с Сингхом, она общалась с послами Индии и ОАР, но эти страны (одна только вышла из войны, а вторая усиленно к ней готовилась, в июне 1967-го получив Шестидневную) нуждались в военно-политической поддержке СССР и сотрудничали с советским правительством.
Западные корреспонденты, аккредитованные в Москве, её не знали. Она виделась лишь в 1955 году со специально приехавшими для встречи с ней Рэндольфом Херстом и с Эммануэлем Д’Астье. Светлана всегда избегала публичности (скромность присуща её характеру) – и это дало возможность распространить в зарубежной печати заявление, что «Светлана Аллилуева – полусумасшедшая и нельзя принимать всерьёз то, что она говорит».
Госдепартамент колебался, затрудняясь определить подлинное имя перебежчицы. Джордж Кеннан, бывший посол США в СССР[95], в разных качествах проведший в Москве около девяти лет и считавшийся экспертом по России (он был автором книги «Россия и Запад при Ленине и Сталине»), когда ему позвонили из Вашингтона и задали вопрос о Светлане Аллилуевой, честно ответил: «Я не знаю, кто это такая».
После такого ответа Госдепартамент принял решение повременить и, не желая вляпаться в хитроумную ловушку, расставленную КГБ, дал указание Роберту Рэйлу до выяснения всех обстоятельств укрыть беглянку в нейтральной стране. Разумнее всего – решили в Госдепе – чтобы не оказаться втянутыми в конфликт, дать беглянке возможность в спокойной обстановке обдумать свои дальнейшие планы. Бывали случаи, правда редкие, когда советские перебежчики вспоминали о семьях и просились домой… Вдруг она одумается и захочет вернуться к детям?
Честер Боулз, посол США в Индии, самостоятельно приняв ни с кем не согласованное решение вывезти перебежчицу из страны, поставил Белый Дом в сложное положение. В аэропорту Фьюмичино взволнованные служащие американского посольства в Риме сразу же отозвали Роберта Рэйла «для переговоров».
К Светлане он вернулся немного сумрачным, но, чтобы не давать ей повода для беспокойства, не сообщил о негодовании итальянского правительства, разрешившего перебежчице пробыть в аэропорту только два часа, и об указании начальства совместно с коллегами из римского посольства найти для неё временное убежище. Без объяснения причин он сообщил ей, что планы меняются и некоторое время они должны пробыть в Риме. Рэйл упрятал её на маленькой конспиративной квартире, в которой она безвылазно провела три дня, не зная даже улицы, на которой жила. Из окон она видела бельё, развешанное на верёвках на уровне второго этажа, и была совершенно спокойной, не ведая ни о буре в газетах, ни о проблемах, свалившихся на американцев.
Квартирка, в которой укрыли Светлану, состояла из гостиной и спальни. Роберт и приданные ему в помощь сотрудники американского посольства разместились в гостиной. Чтобы перебежчице не было скучно, ей принесли журналы и книги, и она углубилась в чтение романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго» – сотрудникам Института мировой литературы не позволяли прочесть роман, который заставляли критиковать.
Пока она наслаждалась чтением, в соседней комнате беспрерывно звонил телефон. Роберт получал противоречивые указания. Наконец он сообщил ей, что «в силу некоторых причин» она не может следовать сейчас в США и ей надо переждать в Швейцарии, чтобы выяснить, «как пойдут дела». Американцам удалось убедить Швейцарию предоставить беглянке трёхмесячную туристскую визу на условиях отказа от политической деятельности и от встреч с прессой. Светлана согласилась и подписала соответствующую бумагу.
Переход швейцарской границы напоминал пародию на плохой детектив, но в сложившейся ситуации американцы и швейцарцы стремились к конфиденциальности. Два автомобиля, в одном находились Светлана и Роберт Рэйл, в другом – представители швейцарского посольства, долго кружились вокруг клумбы около аэропорта Фьюмичино, пока, наконец, разведчики не признали друг друга. На короткое время она пересела к швейцарцам, прямо в автомобиле ей проставили визу в паспорте, и она вернулась к Рэйлу. С визой в паспорте она могла легально находиться в нейтральной стране. Осталось только, не привлекая к себе внимания, пересечь границу.
Вторая часть операции едва не завершилась грандиозным скандалом – в ту пору не был известен самый безопасный переход швейцарской границы, описанный Юлианом Семёновым: Штирлиц, советский разведчик, вручил профессору Плейшнеру лыжи, и тот покатил за рубеж в своё удовольствие, попутно наслаждаясь снежными пейзажами гор.
Цэрэушники действовали по старинке, воспользовались воздушным транспортом и купили билеты на самолёт на имя мистера и миссис Рэйл. Чемодан Светланы, «жены Рэйла», в котором находилась рукопись «Двадцати писем», был отправлен в аэропорт заблаговременно. По плану Рэйла, «супруги» должны были явиться на посадку в последнюю минуту. Но в открытом обществе даже такую простую вещь, как тайный перелёт границы, нельзя утаить – журналисты караулили «супругов» в обоих аэропортах, римском и женевском, что отнюдь не входило в планы Рэйла. Он решил изменить план, когда выяснилось, что камеры итальянского телевидения нацелены на трап самолёта.
Оставив Светлану с коллегой, Боб ушёл на посадку. Светлану решили провести на борт через пилотский вход, по которому на самолёт доставляется почта и провиант. Помощник Рэйла подвёз Светлану к ангарам, дождался крошечного «скутера» и конвертируемой валютой убедил водителя-итальянца спрятать позади себя пассажира. Когда ослепляемый огнями аэропорта «скутер» был уже недалеко от самолета, её обнаружили. На пути «скутера» появилась высокая фигура, которая отчаянно жестикулировала и кричала водителю: «Стоп! Стоп! Поворачивайте обратно!»
Перепуганный итальянец развернулся, подвёз Светлану к ангарам, знаками показал ей, чтобы она слезла, – он ни слова не понимал и не говорил по-английски – и укатил от греха подальше, оставив её с небольшой сумкой в темноте посреди складских помещений. Она вошла в дверь какого-то освещённого склада и села на ступеньках в полном неведении, что будет дальше, а «супруг», не зная, что «скутер» не допустили к самолёту, терялся в догадках, почему её ещё нет, и отчаянно сражался с пилотами, не позволяя закрыть дверь и убрать трап. Он объяснял, что не может улететь без миссис Рэйл, у которой есть билет на рейс. Телевизионщики терпеливо стояли у трапа, наблюдая за перепалкой, и предвкушали появление перебежчицы. Задержка рейса не могла продолжаться до бесконечности. Рэйлу пришлось сойти, и самолёт улетел в Женеву с чемоданом Светланы, но без двух пассажиров.
Прошло более часа, как Рэйл расстался со Светланой. На ум ему приходили самые невероятные мысли: КГБ похитил её и теперь не избежать скандала ни с русскими, ни с итальянцами… Он долго искал в аэропорту своего коллегу, на которого оставил Светлану, затем вдвоём они поехали прочёсывать ангары и были неимоверно счастливы, когда её обнаружили. Она была измучена и в растроганных чувствах бросилась Рэйлу на шею.
Их отвезли на конспиративную квартиру неподалёку от аэропорта. Измученные «супруги» в изнеможении расположились в маленькой гостиной и заснули в креслах, положив ноги на стулья. Сон был недолгим, вскоре их разбудили. Некто из римской резидентуры ЦРУ нанял небольшой частный самолет. Уже рассветало, когда они вновь приехали в аэропорт. Действовали по всем правилам детективного романа. Машина въехала прямо в ангар, они пересели в самолёт, который выкатили наружу, и внаглую, не запрашивая разрешения, пилот тут же взлетел. Два часа, разрешённых итальянским правительством, растянулись на пять суток.
В Женеве на лётном поле их встретил сотрудник МИД Швейцарии. Роберт быстро передал ей последние инструкции: «Американское посольство будет с вами на связи. Мы не бросаем вас. Нам просто нужно время!» – и побежал к ожидавшей его машине американского посольства, отвлекая на себя часть журналистского корпуса. Репортёры, отрабатывая свой хлеб, преследовали его автомобиль вплоть до французской границы. Светлана, расставшись с Рэйлом, поступила в распоряжение синьора Кристино. Тот был взволнован и одним духом проговорил:
– Не отвечайте ни на какие вопросы. Не говорите ни слова. Просто быстро идите в машину!
Скорым шагом она последовала за Кристино, не обращая внимания на толпу репортёров, щёлкавших фотокамерами и забрасывающих её вопросами: «Будете ли вы просить убежища в Швейцарии? Вернётесь ли вы в Советский Союз?»
…12 марта начались полуторамесячные швейцарские каникулы. Курировал её теперь Антонино Яннер, завотделом МИД Швейцарии, задачей которого стало обеспечение её безопасности.
Не получив информации из первых рук, журналисты высказывали собственные предположения о том, с какой целью дочь Сталина появилась в Швейцарии. Вспомнили о листовках, разбрасываемых немцами в расположении советских войск весной 1943-го, где говорилось, что якобы Сталин в 1941 году, в критические для страны дни, положил в швейцарский банк 2 миллиона рублей. Так появилась версия, что Светлана приехала в Швейцарию, чтобы снять деньги с секретных счетов, принадлежавших её отцу. Многим она казалась достоверной и сослужила Светлане плохую службу. Её считали богачкой, выгодной невестой, наследницей сталинских миллионов. За ними началась охота. Её будущий супруг, Уильям Вэсли Питерс, оказался одним из рейнджеров.