ванный, но если она на самом деле та, за которую себя выдаёт, думал посол, то надо помочь ей быстро и легально выехать из страны, благо у неё на руках заграничный советский паспорт, действительный на два года, позволяющий при наличии виз путешествовать по миру. Он понимал, что если она останется в Индии, то КГБ сделает всё возможное, чтобы её выкрасть и переправить в Москву, живой или мёртвой.
Но кто же она, самозванка или дочь Сталина?
И он рискнул, поверил ей и открыл дверь на Запад. Ближайший самолёт зарубежной авиакомпании, австралийской «Кантас», вылетал ночью. Роберт Рэйл отправился с ней в аэропорт, помог проставить в паспорте визу на выезд из Индии и купил два билета до Рима на рейс из Австралии в Лондон с остановками в Сингапуре, Дели, Тегеране и Риме. Всё сделано было молниеносно.
Прошло лишь несколько часов после того как Светлана Аллилуева переступила порог американского посольства, а она уже вместе с Робертом Рэйлом (по данным КГБ его работодателем было ЦРУ) находилась в воздухе на пути в Вечный город. Утром 7 марта самолёт приземлился в римском международном аэропорту Фьюмичино (Rome Leonardo da Vinci — Fiumicino Airport), названном в честь Леонардо да Винчи.
Советское посольство в Индии было в шоке. В первые дни от Аллилуевой не было никаких известий и все сбились с ног, подозревая Динеша в двойной игре. Когда 10 марта Суров приехал в Калаканкар, в надежде её там разыскать, его настигло радиосообщение, что находящаяся в Риме Светлана Аллилуева, дочь Сталина, обратилась к американским властям с просьбой о предоставлении политического убежища.
Это была мировая сенсация. «Кто она?» — вопрошали миллионы людей, впервые услышав о том, что у Сталина была дочь. Семейная жизнь советского лидера была засекречена, но за рубежом знали, что у него были два сына и старший в годы войны оказался в немецком плену. В отличие от генерал-лейтенанта Василия Сталина, бывшего на виду у западных журналистов, о дочери мало кто знал. В Москве, и то лишь в последние годы, она общалась с послами Индии и ОАР, — но эти страны (одна только вышла из войны, а вторая усиленно к ней готовилась, в июне 1967-го получив Шестидневную) нуждались в военно-политической поддержке СССР и сотрудничали с советским правительством.
Западные корреспонденты, аккредитованные в Москве, ее не знали. Она виделась лишь в 1955 году со специально при ехавшим для встречи с ней Рэндольфом Херстом и с Эмману элем Д’Астье. Светлана всегда избегала публичности (скромность присуща её характеру) — и это дало возможность распространить в зарубежной печати заявление, что «Светлана Аллилуева — полусумасшедшая, и нельзя принимать всерьёз то, что она говорит».
Госдепартамент колебался, затрудняясь определить подлинное имя перебежчицы. Джордж Кеннан, бывший посол США в СССР,[96] в разных качествах проведший в Москве около девяти лет и считавшийся экспертом по России (он был автором книги «Россия и Запад при Ленине и Сталине»), когда ему позвонили из Вашингтона и задали вопрос о Светлане Аллилуевой, честно ответил: «Я не знаю, кто это такая».
После такого ответа Госдепартамент принял решение по временить и, не желая вляпаться в хитроумную ловушку, расставленную КГБ, дал указание Роберту Рэйлу до выяснения всех обстоятельств укрыть беглянку в нейтральной стране. Разумнее всего — решили в Госдепе — чтобы не быть втянутыми в конфликт, дать ей возможность в спокойной обстановке обдумать свои дальнейшие планы. Бывали случаи, правда редкие, когда советские перебежчики вспоминали о семьях и просились домой… Вдруг она одумается и захочет вернуться к детям?
Честер Боулз, посол США в Индии, самостоятельно приняв ни с кем не согласованное решение вывезти перебежчицу из страны, поставил Белый дом в сложное положение. В аэропорту Фьюмичино взволнованные служащие американ-с кого посольства в Риме сразу же отозвали Роберта Рэйла «для переговоров».
К Светлане он вернулся немного сумрачным, но чтобы не давать ей повода для беспокойства, не сообщил о негодовании итальянского правительства, разрешившего перебежчице пробыть в аэропорту только два часа, и об указании начальства совместно с коллегами из римского посольства найти для неё временное убежище. Без объяснения причин он сообщил ей, что планы меняются и некоторое время они должны пробыть в Риме. Рэйл упрятал её на маленькой конспиративной квартире, в которой она безвылазно провела три дня, не зная даже улицы, где она находилась, и видя из окон бельё, развешанное на верёвках на уровне второго этажа, будучи совершенно спокойной, не ведая ни о буре в газетах, ни о проблемах, свалившихся на американцев.
Квартирка, в которой укрыли Светлану, состояла из гостиной и спальни. Роберт и приданные ему в помощь сотрудники американского посольства разместились в гостиной. Чтобы перебежчице не было скучно, ей принесли журналы и книги, и она углубилась в чтение романа Бориса Пастернака «Доктор Живаго», который сотрудников Института мировой литературы заставляли критиковать, не позволяя прочесть.
Пока она наслаждалась чтением, в соседней комнате беспрерывно звонил телефон. Роберт получал противоречивые указания. Наконец он сообщил ей, что «в силу некоторых причин» она не может следовать сейчас в США и ей надо переждать в Швейцарии, чтобы выяснить, «как пойдут дела». Американцам удалось убедить Швейцарию предоставить беглянке трёхмесячную туристскую визу на условиях отказа от политической деятельности и от встреч с прессой. Светлана согласилась, и ей дали подписать соответствующую бумагу.
Вначале переправка в Швейцарию напоминала пародию на детектив, хотя легко понять обе стороны. В сложившейся ситуации американцы и швейцарцы стремились к конфиденциальности. Два автомобиля, в одном находились Светлана и Роберт Рэйл, в другом — представители швейцарского посольства, долго кружились вокруг клумбы около аэропорта Фьюмичино, пока, наконец, разведчики не признали друг друга. На короткое время она пересела к швейцарцам, прямо в автомобиле ей проставили визу в паспорте, и она вернулась под крыло Рэйла. Теперь она могла легально находиться и нейтральной стране. Осталось только, не привлекая к себе внимания, пересечь границу.
Вторая часть операции едва не завершилась грандиозным скандалом — в ту пору не был известен самый безопасный переход швейцарской границы, опробованный Штирлицем. Стали бы они на лыжи и, как профессор Плейшнер, покатили бы в своё удовольствие, наслаждаясь пейзажами гор.
Цэрэушники действовали по старинке, воспользовались воздушным транспортом. Билеты на самолёт были куплены на имя мистера и миссис Рэйл. Чемодан Светланы, «жены Рэйла», в котором находилась рукопись «Двадцати писем», был отправлен в аэропорт заблаговременно. По плану Рэйла, «супруги» должны были явиться на посадку в последнюю минуту. Но в открытом обществе нельзя утаить даже такую простую вещь, как перелёт границы, — журналисты караулили «супругов» в обоих аэропортах, римском и женевском, что отнюдь не входило в планы Рэйла. Он решил изменить план, когда выяснилось, что камеры итальянского телевидения нацелены на трап самолёта.
Оставив Светлану с коллегой, Боб ушёл на посадку. Светлану решили провести на борт через пилотский вход, по которому на самолёт доставляется почта и провиант. Помощник Рэйла подвёз Светлану к ангарам, дождался крошечного «скутера» и конвертируемой валютой убедил водителя-итальянца спрятать позади себя пассажира. Когда ослепляемый огнями аэропорта «скутер» был уже недалеко от самолета, она была обнаружена. На их пути появилась высокая фигура, которая отчаянно жестикулировала и кричала водителю: «Стоп! Стоп! Поворачивайте обратно!».
Перепуганный итальянец развернулся, подвёз Светлану к ангарам, знаками показал ей, чтобы она слезла, — он ни слона не понимал и не говорил по-английски — и укатил от греха подальше, оставив её с небольшой сумкой в темноте посреди складских помещений.
Она вошла в дверь какого-то освещённого склада и села на ступеньках в полном неведении, что будет дальше, а «супруг», не зная, что «скутер» не допустили к самолёту, терялся в догадках, почему её ещё нет, и отчаянно сражался с пилотами, не позволяя закрыть дверь и убрать трап. Он объяснял им, что он не может улететь без миссис Рэйл, у которой есть билет на рейс. Телевизионщики терпеливо стояли у трапа, наблюдая за перепалкой, и предвкушали появление перебежчицы. Задержка рейса не могла продолжаться до бесконечности. Рэйлу пришлось сойти, и самолёт улетел с чемоданом Светланы, но без двух пассажиров.
Прошло более часа, как он расстался со Светланой. Рэйлу на ум приходили самые невероятные мысли: что КГБ похитил её и теперь не избежать скандала ни с русскими, ни с итальянцами… Он долго искал в аэропорту своего коллегу, на которого оставил Светлану, затем вдвоём они поехали прочёсывать ангары и были неимоверно счастливы, когда её обнаружили. Она была измучена и в растроганных чувствах бросилась Рэйлу на шею.
Их отвезли на конспиративную квартиру неподалёку от аэропорта, замученные «супруги» в изнеможении расположились в маленькой гостиной и заснули в креслах, положив ноги на стулья. Сон был недолгим, вскоре их разбудили. Некто из римской резидентуры ЦРУ нанял небольшой частный самолет. Уже рассветало, когда они вновь приехали в аэропорт. Действовали по всем правилам детективного романа. Машина въехала прямо в ангар, они пересели в самолёт, который выкатили наружу, и внаглую, не запрашивая разрешения, пилот тут же взлетел. Два часа, разрешённых итальянским правительством, растянулись на пять суток.
В Женеве на лётном поле их встретил сотрудник МИД Швейцарии. Роберт быстро передал ей последние инструкции: «Американское посольство будет с вами на связи. Мы не бросаем вас. Нам просто нужно время!» — и побежал к ожидавшей его машине американского посольства, отвлекая на себя часть журналистского корпуса. Репортёры, отрабатывая свой хлеб, преследовали его автомобиль вплоть до французской границы. Светлана, расставшись с Рэйлом, поступила и распоряжение синьора Кристино. Тот был взволнован и од ним духом проговорил: