ей Тухачевского: его матерью Маврой Петровной, женой Ниной Евгеньевной и дочерью Светланой», которая в это время была девочкой-подростком, в пересыльном вагоне после ареста [см.: 165, 28]. Нина Евгеньевна как «жена врага народа» была расстреляна. Мавра Петровна шла пешком по этапу и умерла на одном из переходов. Светлану «отправили в спецдетдом, а после совершеннолетия — в лагерь. В 1948 году выпустили, как ссыльную, дав „минус“ — запрет жить в больших городах». Через несколько месяцев после освобождения Светлану Тухачевскую, обвиненную в создании молодежной организации «Месть за отцов» (которой на самом деле не существовало), арестовали вторично. Реабилитирована после смерти Сталина. «В общей сложности „срок“ Светланы Тухачевской составил около двадцати лет» [388].
Светлане Бухариной (по матери Гурвич) также не удалось избежать участи дочери «врага народа»: ее, студентку исторического факультета МГУ, арестовали весной 1947 года, за несколько дней до начала госэкзаменов. В обвинении говорилось, что Светлана «достаточно изобличается в том, что является дочерью Бухарина». Ее сослали на пять лет в село Пихтовку Новосибирской области. В 1953 году амнистировали, в 1956‐м — реабилитировали. Светлана Николаевна Гурвич (Бухарина), доктор исторических наук, работала в Институте истории СССР и в Институте всеобщей истории АН СССР [см.: 91, 180].
Так что, как видим, первых Светлан советского времени, главным образом дочерей партийной и советской элиты (и не только их), названных «новым светлым» именем из желания гарантировать им «светлую жизнь», ожидало отнюдь не светлое будущее. Судьба их не жаловала: им, как детям «врагов народа», выпали тяжелые испытания. Созданная обществом «Мемориал» база данных о жертвах политического террора, включающая в себя 1 340 000 имен (что далеко не исчерпывает весь материал по стране), содержит сведения о 335 Светланах. (Когда компьютер выдал мне эту цифру, она меня ужаснула, однако поиск — для сравнения — репрессированных Елен дал результат свыше тысячи, а попытка подсчитать Марий привела к зависанию компьютера.) 28 из 335 Светлан, вошедших в базу данных о жертвах политического террора, родились в первые годы роста частотности имени Светлана — с 1919‐го по 1935‐й. В память безвинных страданий Светлан из «первого эшелона» носительниц этого имени перечислю их здесь поименно: 1. Светлана Андреевна Лысенко (1919 г. рожд.); 2. Светлана Сергеевна Александрова (1920 г. рожд.); 3. Светлана Адольфовна Эллер-Вайнштейн (1923 г. рожд.); 4. Светлана Григорьевна Кучковая (1924 г. рожд.); 5. Светлана Александровна Сысолятина (Серебрякова) (1925 г. рожд.); 6. Светлана Анатольевна Лобода (1925 г. рожд.); 7. Светлана Михайловна Филь (1928 г. рожд.); 8. Светлана Ивановна Солдатова (1928 г. рожд.); 9. Светлана Васильевна Садкова-Виноградова (1928 г. рожд.); 10. Светлана Васильевна Сапожникова (1928 г. рожд.); 11. Светлана Васильевна Филонова (Исаева) (1930 г. рожд.); 12. Светлана Федоровна Софронова (Золотова) (1930 г. рожд.); 13. Светлана Александровна Медведева (1930 г. рожд.); 14. Светлана Георгиевна Якубовская (1930 г. рожд.); 15. Светлана Ивановна Алексеева (1931 г. рожд.); 16. Светлана Юзефовна Виноградская (1931 г. рожд.); 17. Светлана Константиновна Деккер (1931 г. рожд.); 18. Светлана Дорджиевна Сангаджиева (1931 г. рожд.); 19. Светлана Федоровна Малиновская (1932 г. рожд.); 20. Светлана Павловна Волкова-Ильина (1932 г. рожд.); 21. Светлана Георгиевна Казакова (1932 г. рожд.); 22. Светлана Сангаджиевна Хамаева (1933 г. рожд.); 23. Светлана Гаджиевна Ванькина (1933 г. рожд.); 24. Светлана Дорджиновна Санджиева (1933 г. рожд.); 25. Светлана Эльдуевна Нарампаева (1934 г. рожд.); 26. Светлана Николаевна Лобанова (1934 г. рожд.); 27. Светлана Николаевна Мусатова (1934 г. рожд.); 28. Светлана Дмитриевна Журба (Хохлева) (1935 г. рожд.) [см.: 17].
Одной из Светлан, рожденных в первое десятилетие советской власти, суждено было сыграть в истории этого имени особую роль.
Имя дочери «вождя всех народов»
Двадцать восьмого февраля 1926 года у И. В. Сталина родилась дочь, которая была названа Светланой. Это был третий ребенок Сталина. В 1907 году у первой его жены, Екатерины Семеновны Сванидзе, родился сын, названный Яковом; в 1921 году вторая жена Сталина, Надежда Сергеевна Аллилуева, родила ему сына, которому дали имя Василий. Сыновья, как видим, получили традиционные христианские имена. Светлана выпадает из этого ряда.
У кого и как возникла мысль выбрать для новорожденной все еще достаточно редкое в то время имя, неизвестно. Сама Светлана Аллилуева (Сталина) в книгах, написанных ею в 1960–1980‐х годах, об этом ничего не пишет, относясь, наверное, к своему имени как к совершенно ординарному.
Предположения на эту тему высказал Михаил Вайскопф в недавно вышедшей книге «Писатель Сталин» (2001). Анализируя проблему «кавказского субстрата» в личности Сталина, М. Вайскопф сближает имя дочери Сталина с его псевдонимом, с одной стороны, и с кавказской мифологией — с другой. В представлении Сталина имя Светлана связывалось, по мнению М. Вайскопфа, с именем матери героя нартовского эпоса Сослана или Сосырко (в переводе — Стального, откуда, как считает исследователь, происходит и псевдоним Сталин). Мать этого Сослана, Сатана, — мудрая вещунья, чародейка и отравительница, родившаяся из трупа женщины, оскверненной небожителем. Таким образом, Сталин дает своей дочери имя (а М. Вайскопф не сомневается в том, что это был выбор Сталина), «напоминающее о матери эпического Сослана — светозарной Сатане…» Когда Светлана была ребенком, Сталин, как отмечает М. Вайскопф, «с совершенно избыточным постоянством, обыгрывает ее зловещее детское прозвище»: в письмах к жене (также уроженке Кавказа), упоминая о дочери, он «почти всегда называет ее Сатанка». После гибели жены в 1932 году Сталин в разговорах с дочерью стал заменять Сатанку на Сетанку, якобы для того, чтобы «избежать обидных и непонятных для девочки коннотаций» [51, 195]. Сама же Светлана пишет: «Называл он меня (лет до шестнадцати, наверное) „Сетанка“ — это я так себя называла, когда я была маленькая» [6, 78].
Весьма сомнительно, что, выбирая имя для дочери, Сталин не только вспомнил нартовский эпос, но восстановил в своем сознании имена персонажей с их мифологическими функциями — и все это лишь для того, чтобы назвать дочь именем, ассоциирующимся с матерью Сослана, героя, давшего, в свою очередь, его собственное имя-псевдоним. Думается все же, что дело обстояло гораздо проще. Варьирование домашнего имени Светлана — Сатанка/Сятанка/Сетанка (а по моим наблюдениям, все три варианта встречаются в семейном языке на равных), вполне отвечает ассимиляционным закономерностям детского языка: ударное а второго слога спровоцировало в языке ребенка безударное а первого слога, сначала с сохранением, а затем и с утратой мягкости предшествующего согласного. Девочку ласково называли Светланкой, и потому она сама стала звать себя Сатанкой/Сятанкой/Сетанкой, и это ее самоназвание было подхвачено старшими. В письме к Сталину Надежды Аллилуевой от 21 сентября 1931 года (когда Светлане было пять лет) встречаем следующие строки: «Направляю тебе „семейную корреспонденцию“. Светланино письмо с переводом, так как ты вряд ли разберешь все те важные обстоятельства, о которых она пишет». Это письмо рукою самой Светланы подписано: «Твоя Сятанка» [208, 56–57]. Кстати, Надежда в известных нам письмах называет дочь Светланочкой или Светланкой, в то время как в письмах Сталина 1930‐х годов мы читаем: «Здравствуй, Сетанка!», «Милая Сетанка», «Сетанка-хозяйка», «За письмо спасибо, моя Сетаночка!» Сталину, судя по всему, вообще было свойственно в семейном общении использовать «детский язык»: письма к жене он часто заканчивает словами: «целую кепко ного», «целую очень ного, кепко ного» [139, 27].
Ласкательно-уменьшительная форма Светланка закрепилась за Светланой Сталиной и в кремлевском кругу. Много десятилетий спустя Н. С. Хрущев вспоминал: «Потом появилась Светланка. Так ее Сталин называл, и мы вслед за ним» [346, II, 63]. И действительно, в «наговоренных» мемуарах Хрущева дочь Сталина чаще всего фигурирует именно под этим именем:
Он [Сталин] рассказывал также, что когда маленькая Светланка сердилась, то повторяла слова матери: «Ты невозможный человек. — И добавляла: — Я на тебя жаловаться буду» [346, I, 53].
Безусловно <…> он любил Светланку; а Светланка училась хорошо, и поведение ее как девушки было хорошим [346, II, 63].
А вот сохраненная в мемуарах Хрущева реплика, адресованная Сталиным дочери во время одной из новогодних попоек: «Ну, Светланка, танцуй. Хозяйка, танцуй» [346, II, 65].
Эффектная концепция М. Вайскопфа относительно мотивировки наречения Светланы Сталиной представляется надуманной и (в данном случае) без особой нужды демонизирующей образ ее отца. Кроме того, эта концепция не учитывает специфики имени Светлана в 1920‐е годы. И наконец, есть основания усомниться в том, что имя Светлана было выбрано самим Сталиным.
Надежда Аллилуева родила дочь в Ленинграде, куда она приехала к родителям за несколько месяцев до родов, и вернулась в Москву, когда девочке было уже около трех месяцев. Б. Бажанов, бывший в 1923–1928 годах секретарем Сталина, много общавшийся с его женой и «даже несколько подружившийся» с ней, вспоминает:
Через некоторое время Надя исчезла, как потом оказалось, отправилась проводить последние месяцы своей новой беременности к родителям в Ленинград. Когда она вернулась и я ее увидел, она мне сказала: «Вот, полюбуйтесь моим шедевром». Шедевру было месяца три, он был сморщенным комочком. Это была Светлана… [16, 116–117].
О причине отъезда беременной Надежды Аллилуевой в Ленинград нам ничего неизвестно, хотя сам этот поступок удивления не вызывает: женщины нередко едут рожать в родительский дом, рассчитывая на помощь матери после родов. Однако Василия, первого своего ребенка, она рожала в Москве. Не стала ли причиной отъезда Надежды Аллилуевой в Ленинград очередная размолвка с мужем, с которым к середине 1920‐х годов ее отношения становятся все более и более напряженными? Жена Н. И. Бухарина, А. М. Ларина, пишет: