На меня нахлынула внезапная злость. Непривычная ярость, которую я ощущал всем телом, до кончиков пальцев, бушевала внутри и не собиралась стихать.
«Это мы еще посмотрим», – промелькнула мысль, растворяясь в ненависти.
– Попробуй! – выкрикнул я, щелкнув пальцами.
Ничего не произошло.
Светоносец рассмеялся:
– Я люблю играть со смертными, но сейчас у меня нет на это вечности.
Он неторопливо занес копье для удара.
Я сосредоточенно смотрел на него. Происходящее в реальности вдруг замедлилось, в то время как внутри меня начала стремительно зарождаться некая сила. От ярости не осталось и следа.
«Светлая магия… – подумал я. – Такая знакомая, будто я всегда обладал ею».
С пальцев слетает ослепительно-белая вспышка, образуя сияющую сферу. Обжигающий свет озаряет своды пещеры. Я слышу множество голосов, сливающихся в единый хор; это пение вершит судьбы, зажигает в людях огонь доблести. Голоса воспевают славных героев и справедливых монархов, над чьими благородными сердцами не властна Бездна.
Вижу, как копье наносит мне молниеносный удар, – но не чувствую боли: весь мир вокруг делается призрачным, я ощущаю лишь невнятные отголоски того, что в нем происходит.
Подношу сияющую сферу к своему мечу. Его охватывает белое пламя, и я начинаю вычерчивать на нем неизвестные знаки, чувствуя при этом спокойствие, не присущее битве. «Это руны, – понимаю я. – Они – душа оружия, дарующая ему жизнь».
– Да, вот она – сила… – хрипло произносит Светоносец. – Твое оружие, – указывает он на сияющий меч, – какое имя ты ему дашь?
Я задумываюсь. Несмотря на светлое пламя, пляшущее на лезвии, рукоять по-прежнему остается холодной.
– Это всего лишь оружие, – отвечаю я. – Я не стану его называть.
Старик делает шаг назад и опускается на ко-лено, тяжело дыша. Теперь я вижу его истинный облик. Передо мной чудовище из легенд – скрывавшийся в веках Вестник Бездны. Облаченный в потемневшие от времени доспехи, так похожие на чешую дракона, он все равно не выглядит кровожадной тварью. Высок ростом, волосы отмечены касанием седины; еще чувствуется воинская стать, но мучительное приближение старости уже не отсрочить. Мне хочется заглянуть ему в глаза. Что он чувствует? Страх смерти, боль от утраченного могущества? Я так и не смог ничего увидеть: теперь на его лице – повязка, подобная той, что носили его последователи.
– Я живу давно, даже слишком давно… – Он покачал головой, словно вспоминая что-то. – Но мне, пожалуй, никогда раньше не доводилось видеть настолько чистой силы.
– Что ты сделал со Светоносцем? – резко перебил его я – и не узнал своего голоса. В нем я вдруг услышал знакомый зов, и меня охватило желание свершить правосудие над Вестником Бездны, заставить его заплатить за все содеянное.
– Я? Сделал? – Старик коротко засмеялся. – Нет, я с ним ничего не делал. Он вызвал меня на поединок, за это и поплатился.
– Но ты должен быть мертв! – воскликнул я. – Так говорится в легендах!
– В легендах? – насмешливо переспросил он. – Легенды пишут люди, а их легко запутать. Темные были времена, любой мог сложить сказание о великом паладине, сразившем дракона, даже не видя самого боя.
Я опустил меч. Белое пламя затухло, и пещера опять погрузилась в гнетущую темноту.
– Трудно простому смертному тягаться с драконом, – продолжил старик. – Но стоит признать, что бой был великолепным. Светоносец продержался довольно долго. – Вестник Бездны оценивающе посмотрел на меня. – А что, если тебе увидеть всё собственными глазами?
Я старался не смотреть на повязку на его лице, но взгляд, который она скрывала, затягивал, проникая сквозь любые преграды…
…Сперва я увидел кровь. Кровавое пламя охватило поле боя – высокий холм, от которого пахло смертью.
Глава 41
Светоносец – знаменитый герой Маятника, память о котором не угасает и по сей день. Воитель спас бесчисленное множество жизней, победой своей отомстил за умерших, дав им заслуженный покой. Он – тот, кто избавил мир от великого Зла, равного которому не видели раньше. Воистину память о Светоносце будет вечно жить в сердцах людей.
Пасмурное небо окрашено в алый цвет. Тучи впитали кровь воинов, бросивших смертельный вызов Дракону. Весь холм усеян оружием – оставленным теми, кто в страхе бежал с поля боя, или зажатым в руках павших храбрецов.
В живых остались лишь двое: Вестник Бездны и Светоносец. Багровый вихрь, вырывающийся из пасти крылатого дракона, сбивает с ног рыцаря в сияющей броне. Обессилевший воин опускается на одно колено, выставляя вперед щит. Дракон впивается в него когтями, но тот выдерживает удар.
В следующее мгновение воин встречается взглядом с драконом. Лицо Светоносца покрыто кровью, в глазах – ненависть, смешанная со страхом. Вестник Бездны, предвкушая победу, оскаливается. Светоносец возносит копье к небу, на древке загораются магические узоры – и тучи на мгновение расступаются. Яркий свет прорезает кровавый туман, ослепляя дракона. Демон оглушительно ревет от боли, слабея. Копье воина пронзает грудь чудовища. Лезвие пробивает прочную чешую и доходит до сердца. Понемногу окутывая торчащее древко, из раны сочится тьма, все ближе подбираясь к паладину. Дракон тяжело валится на землю, черные заостренные крылья укрывают его, подобно савану, и громадное тело исчезает в алом тумане.
Светоносец поспешно отбрасывает копье, но тьма уже коснулась рыцарской перчатки и, словно змея, оплела прочными кольцами руку паладина. Добравшись до груди, она стрелой пронзает сияющие доспехи, проникая в сердце. Паладин падает на землю, шлем катится по земле. Лицо Светоносца искажено болью, глаза его стекленеют.
В сердце воина встречаются две силы: одна принимает очертания лерба, другая – дракона. Две магии, что всегда стремятся слиться воедино, но непременно вступают в борьбу, которую не выдержать даже самому доблестному сердцу. Есть и другой исход: если дух слаб, сердце подчиняется одной из них…
Светает. Паладин лежит на холме; сияние, исходившее от его лат, угасло – будто затушили свечу. Трава, мокрая от крови и росы, медленно распрямляется после прошедшей битвы.
Воин встает. Каждое движение дается ему с трудом. Он поднимает копье, берет щит и бредет сквозь лес. Ветви не пускают его, преграждая путь, но он продолжает идти, пока наконец до него не доносится шум водопада.
Паладин стоит у обрыва и долго смотрит, как сквозь темнеющий внизу лес бежит река. Затем он переводит взгляд на горизонт. Там, где брезжит рассвет, в тумане скрывается город. Герой обязательно направится туда, чтобы сообщить о своей победе.
Глава 42
Я чувствовал с каждым мгновением, как что-то во мне исчезает. В сердце оставалось лишь отчаяние. Светоносец вовсе не победил Дракона. Герой, давший надежду стольким людям, не совершил подвига. Все сказания – ложь. Горькая правда бьет сильнее меча.
– Теперь ты знаешь, какова изнанка легенды, – говорит Вестник Бездны.
Я не вижу ни торжества, ни насмешки на лице старика, но прекрасно понимаю, что этот бой я проиграл.
– Возможно, тебя заинтересует мой дальнейший рассказ, – продолжил он. – Когда Светоносец и я стали одним целым, многое переменилось. Сначала я познал всю слабость и глупость человеческого рода, разобрался в его пороках. Светоносец ведь желал лишь одного: прославиться, одолев Дракона. И, задавшись этой целью, он сумел увековечить свое имя.
– Орден паладинов? – с горечью спросил я.
– Да, – кивнул старик. – Это я основал его, и он стал для меня прекрасной забавой.
Я стиснул зубы и изо всех сил сжал руку; рукоять подаренного клинка больно впилась в ладонь. Вестник засмеялся.
– Мне понравилось быть героем. Люди сами открыли передо мной ворота, благодарили меня, в каждом трактире только и говорили, что о нашем великом подвиге. – Старик мечтательно вздохнул. – Многие хотели стать такими же, как Светоносец. Просили научить их, говорили, что хотят идти за Светом. Но на самом деле им нужно было другое. – Губы Вестника скривились в ехидной ухмылке. – Они хотели богатств – чтобы сундуки доверху были наполнены звонкой монетой, а столы ломились от яств. Они стремились обрести такую силу, чтобы никто не решался спорить с ними и не смел встать у них на пути. Они, как и ты, искали славы – чтобы об их деяниях слагали легенды и воспевали их имена. Все эти желания они вкладывали в одно-единственное слово: «паладин».
– И ты дал им то, чего они хотели? – спросил я.
– Да; но я лишь испытывал их, – ответил Вестник Бездны и горько усмехнулся. – Они сами научились идти по пути добра. Свои бесчинства они считали справедливостью, себя же именовали светлыми рыцарями.
Его слова были подобны яду, но он не лгал.
– Поверь, – продолжал старик, – о балансе мне тоже приходилось думать. Я понял, если их не остановить, маятник качнется в другую сторону. – Он опустил голову. – Тогда-то я и потерял свое влияние в ордене. Бывшим соратникам не составило труда бросить Светоносца умирать в этой пещере. Они скрыли вход от посторонних глаз, и заклятие долгое время не давало никому проникнуть внутрь.
– Тогда ты и призвал Теней? – спросил я, указывая на повязку.
– Да, – подтвердил Вестник. – Тени – не только служители Культа Бездны, призраки, исполняющие волю Дракона. Они – еще и люди: оскорбленные, лишенные всего… Я послал им зов, и они услышали меня. У кого же им было просить помощи, когда Свет отверг их?
– Следующий Свету никогда не… – Я замолк.
– Это он наговорил тебе столько громких слов? Твой наставник? – оскалился в ухмылке старик. Я крепче сжал рукоять подаренного клинка.
– Ты лишил меня наставника и его слов!
– Напротив, – возразил старик, – я подарил ему новую жизнь. Мы искали Одаренного, и мой культ перестарался… Впрочем, их можно понять: светлые рыцари принесли им немало зла.