Итак, что будет, если не просто наложить подряд два разных заклинания разных школ, а именно совместить их в одно? Ведь при традиционном совмещении есть задержка по времени, обусловленная откатом, да и далеко не все возьмут себе хотя бы по одной книге обоих направлений.
Следовательно, было бы неплохо разработать совмещенное заклинание, которое бы можно было включить сразу в обе школы, то есть, оно бы было доступно выбравшему, как только книгу Знаний магии Жизни, так и книгу Знаний магии Разума.
Для проведения эксперимента мы возьмем…»
Дальше шло несколько страниц, заполненных сначала перечислением множества магических и алхимических ингридиентов, а потом — множеством формул и вычислений. Первые полстраницы я добросовестно пыталась разобраться во всей этой мути, пока не наткнулась на выражение «…а так как до этого места все равно никто не дочитает, то ось редуктора делаем из березы…», после чего поняла, что весь этот текст — это либо мусор, либо стеб.
После пролистывания нескольких страниц, мне попался явно выделенный абзац, который гласил: «…таким образом, проведя все, вышеуказанные эксперименты, мы получили вполне работоспособное заклинание, полностью удовлетворяющее всем заранее заданным требованиям.»
На следующей странице было изображение какого-то магического рисунка, сильно витиеватого и запутанного.
Стоило только мне попытаться разобраться, что же именно нарисовано всеми этими хитросплетениями, как передо мной выскочила системная надпись:
«После изучения дневника Вы узнали новое заклинание. Оно будет добавлено в Вашу личную книгу Заклинаний. Внимание! Данное заклинание не возможно подсмотреть или украсть у Вас. Вы не можете научить ему своих воинов, если только не обладаете соответствующим навыком.»
— Лена! — позвал меня Адам.
Эх, а я ведь только одно заклинание успела прочитать. Ладно, потом еще прочту.
— Что, Адам? — подняла голову я.
Надо же, как потемнело!
Оказывается, за то время, что я смотрела в дневник Мага, успел наступить глубокий вечер.
А нам перегородили дорогу полтора десятка людей в масках, рваных плащах и длиннополых шляпах, надвинутых на самые глаза так, что то, что не было скрыто повязкой, закрывалось головным убором.
Старые знакомые, разбойники…
— Какая милая молодая эльфийская леди! Хочется надеяться, что Вы, как впрочем и Ваш спутник, окажетесь столь благородными, что не пожалеете отдать бедным, несчастным нам, некоторую толику Ваших богатств, так сказать, в виде бескорыстной помощи, можно даже сказать, милостыни. Судя по Вашему внешнему виду, у Вас их достаточно и от Вас не убудет.
Произнося весь этот, потрясающий по своей сумбурности и наглости, монолог, предводитель разбойников, вместе со своими молодцами, медленно, словно невзначай, окружали нас.
— Почему бы… — начала я, но Адам, едва заметным движением руки прервал меня.
Спокойно, абсолютно равнодушно, не обращая внимание на окружение нас противником, он выехал чуть вперед.
— Уважаемые, а вам никто, никогда не рассказывал интересную, занятную историю про ваших коллег? Которые вот так вот, поздно вечером, остановили однажды одинокую повозку Скорби, которая везла куда-то гроб. Нет? Так вот, остановили они ее, да и потребовали от возницы, чтобы тот, значит, открыл крышку. Думалось им, что смогут они поживиться у покойника чем драгоценным. Кольцо там снять с пальца, серьгу золоту, монеты с глаз. Нагнали они возницу, не обратив внимания на то, что бледным с лица был мужик. Нагнали, да и…
— И что? Не хочешь ли ты рассказать нам «печальную» историю о том, что не нашлось у покойника ничего ценного, и что вы такие же бедные, как и тот успоший? Так вот, не верю я тебе!
Сказав эти слова, предводитель выхватил из-под плаща парные кинжалы и двинулся на Адама.
Словно по заказу, стало намного светлее. Я подняла лицо вверх, подставив его нежным лучам выглянувшей из-за туч полной луны.
Все понятно! Адам просто тянул время, ожидая именно этого момента. Ведь согласно легендам и преданиям того, реального, мира, вампиры имеют наибольшую силу ночью.
— А ведь Вы зря не дослушали мою историю. — продолжил тем временем Адам, не открывая сильно рот, чтобы раньше времени не спугнуть жертв.
Да-да, именно несчастные разбойники в данный момент были жертвами, а не мы.
— Так вот, прогнали разбойники возницу, да и открыли гроб, удивившись еще, что не прибита крышка его была. Свет полной луны заглянул внутрь, осветив бледное лицо лежавшего. Вдруг, его глаза открылись! Что за розыгрыши! воскликнул вожак той шайки. Не розыгрыш это, ответили ему из гроба. И встал тот, кто лежал в нем, и улыбнулся во весь рот, обнажив длинные клыки.
Адам повторил деяние своего сородича, ощерив рот в хищном оскале. Больше половины разбойников, осознав, на кого нарвалась их шайка, в ужасе побросали свои кинжалы и бросились в рассыпную.
Впрочем, Вожак не стал терять времени, бросившись вселед за ними во тьму ночи.
Оставшаяся часть бандитов, сгрудившись вокруг своего предводителя, выставили наружу кинжалы и приготовились защищаться. Я спустилась с Лары и подошла сзади к Адаму.
— Что прикажешь делать с ними, Лена? — обратился ко мне вампир.
Не успев дать ответ, я внезапно почувствовала, как холодная сталь клинка коснулась моего горла. Негромкий, вкрадчивый голос прошептал нам обоим:
— Советую хорошо подумать, прежде чем принимать какое-либо решение.
Предводитель разбойников, расслабившийся и начавший подходить к нам. поигрывая кинжалом, вжруг остановился и, вытянув руку, крикнул:
— Хвост, берегись!
Державший меня, резко дернулся в сторону, увлекая мое тело за собой, а в следующее мгновение воздух на том месте, где он только что находился, вспорол рог Лары.
— Но-но, не балуй, олененок!
Еще один взмах рогом, и опять балетное па, уводящее разбойника из зоны поражения.
— Скажи ей, что я тебя сейчас прирежу!
Лена, я — безмозглая лошадь, которая не понимает слов!
Поняла!
— Я бы с радостью, но боги не дали разума этой лошади!
— Тогда пусть твой клыкастый спутник урезонит ее, не то…
Что «не то», я узнать так и не успела. Повинуясь повелительному взмаху руки вожака, один из разбойников, стоявший поодаль, резко вскинул руки, и Лара зашаталась. В ее боку и шее торчали, глубоко вонзившись, два метательных кинжала.
— Не шути с нами, милашка! — враз посерьезнев, сказал угрожающим тоном предводитель.
— Ну куда, куда ты потянулась? — сильно вдавив лезвие в шею, спросил пленивший меня. — Помочь хочешь? Так не получится, я не пущу. Не пускать же? — спросил он подняв брови и чуть наклонив голову в сторону вожака.
— Нет, конечно же. Пусть посмотрит как умирает любимица из-за ее же упрямства. Вот так вот, девочка. Не послушались сразу, расплачивайтесь теперь.
— Пусти меня к ней! Я отдам все, сделаю, что скажете, только дай мне спасти ее!
— Конечно отдашь! И сделаешь… Все-все сделаешь. А кобылке твоей все одно подыхать. Клинки то не обычные, отравленные.
Я обмякла в руках разбойника, продолжавшего держать меня и нож у моего горла. Действительно, против отравленных лезвий я поделать ничего не смогу, нет у меня такого заклинания, и эликсиров нет.
Лара, Ларочка, сестренка…
Лена, мне так бо-о-ольно… Огонь… огонь течет по моему телу. Он жжет, сжигает меня изнутри! Лара, скажи, я могу помочь? Может… У меня же есть Рог Единорога, который мне подарил ваш Вожак.
Увы, Лена, Рог может нейтрализовать лишь те яды, которые попали тебе в кровь или в тело. Мне он не поможет.
Лара резко дернула задними ногами и издала пронзительное, жалобное, протяжное ржание. Ее глаза медленно закатывались вверх, подергиваясь поволокой.
В ответ на мои попытки отвернуть голову, разбойник жестко дернуля меня за подбородок, и упер кончик лезвия мне под челюсть, так, чтобы и полоснуть в любой момент было удобно, и чтобы я не могла повернуться, отводя взгляд от сцены мучений моей сестренки, Единороги Лары.
Пока продолжалась агония, другие разбойники споро вязали руки Адаму. Их предводитель, рассудив, что доведенный до крайности вампир способен на многое, благоразумно стоял поодаль.
Внезапно Адам поднял голову и пристально посмотрел мне в глаза.
Приготовься! Отклони голову в другую сторону от лезвия, так, будто хочешь рассмотреть мучения Лары получше… СЕЙЧАС!
Я резко откидываю голову в сторону и словно порыв ветра проносится мимо моей шеи.
«Вами получено критическое ранение горла. Сильное кровотечение. Скорость убывания Здоровья увеличена на триста процентов.»
Плевать! «Исцеление»! Главное, теперь у моего горла нет такого холодного, и такого опасного, лезвия ножа!
К моим ногам падает чья-то оторванная, хлещущая кровью во все стороны, голова. На том месте, где вязали Адама, сейчас видна лишь расплывчатая, смазанная тень, вихрь, из которого то и дело выпадают разбойники, держащиеся за страшные, широкие раны, или вылетают их части тел.
Вторая схватка происходит на том месте, где стоял предводитель с оставшимися разбойниками. Вожак, вернувшийся в самый неожиданный, но такой подходящий момент, атакует скучившихся бандитов, выхватывая и тут же терзая на части одного за другим.
И первый, и второй прекрасно справятся без меня, поэтому все мое винмание тут же оказывается приковано к Единороге.
Бедняжка Лара уже даже не бьется в судорогах. Она просто лежит, тяжело дыша. По белоснежной щеке из карих глаз стекают одна за другой прозрачные, кристально чистые слезы.
«На Ваших глазах мучительно умирает живое существо. Спасите его, иначе, в случае смерти, Вы получите штраф минус пять процентов ко всем характеристикам на один час.»