он в госпитале, а с пана Казимира, — Осип улыбнулся, — как с гуся вода. Он сейчас, не поверите, своим гардеропом занят, камзол ремонтирует.
— Замечательно, что капитан спит, а Казимир камзол зашивает. Где Ванча?
— Он взял трех следопытов и пошел опять к Хаин Дабану.
— Ванча молодец, ему не надо говорить, что делать. Илья, докладывай.
Илья подробно доложил обо всем. Ну что же, для полноты картины нужен рассказ графа Казимира. Но сначала к Ерофею и Харитону.
Капитан уже не спал и ждал меня, непривычно бледный с осунувшимся лицом, но с улыбкой на устах.
— Ерофей Кузьмич, друг сердечный, какое счастье тебя видеть, как твое самочувствие?
— Отличное, Григорий Иванович. По сравнению с тем, что было, ничего не болит, отличное настроение, — улыбка исчезла с лица капитана, лицо резко осунулось еще больше. — Ваша светлость, как с казаками?
Ерофей, как и я, очень переживал, что приходиться проливать русскую кровь и его вопрос был совершенно не удивителен. Я вздохнул, капитан без слов все понял.
— Всех?
— Да. Когда тебя ранили, Ванча с егерем сразу же положили семерых. Когда ты упал, а казаки начали разбегаться, то перебили остальных. Егерь уложил троих, один из них тебя хотел добить, а Ванча всех остальных. Как он стреляет, ты знаешь, — я замолчал, что-то перехватило горло и заныла грудь. — Отец Филарет сам приедет отпеть их. Похороним казаков здесь. А егеря нашего конечно в Усинске.
— Надо с русскими властями договариваться, не дело друг друга бить, не басурмане чай.
— Согласен, но как? Надо сначала поговорить с паном Казимиром и Харитоном.
— Да, Григорий Иванович, иди. Если ситуация проясниться, это будет лучший бальзам для меня.
Харитон спал, а графа Казимира я нашел на берегу Иджима, он меланхолично пускал по воде блинчики, найдя для этого подходящую заводь.
— Не ожидал увидеть сиятельного графа за таким занятием.
— Я, ваша светлость, всегда любил эту забаву. Она меня всегда успокаивает. Давайте я вам все расскажу, а вы решите, правильно ли мы действовали, — Казимир пустил еще один камень, сделав целых пятнадцать блинчиков.
— Нет, давай немного попозже. Сначала отдохни, — я видел, что поляк держится только на своем национальном гоноре. Как говориться обос…, обделаюсь, но не поддамся. Такой финал был понятное дело для него страшным потрясением.
— Я думаю, вернее знаю, — товарищ в моей голове был очень категоричен, — твоей вины в таком финале вашей миссии нет. А потом, какая была ваша главная задача? Узнать кто это неведомое нам сиятельство? Так?
Пан Казимир кивнул.
— Ты знаешь кто это?
— Да, граф Валенса.
— Мне это ничего не говорит, но ты-то знаешь, кто он. Дальше. Вы вернулись живыми, потрепали вас, не спорю, но не дотрепали. Что-нибудь там, в русских пределах, погиб?
— Вроде нет, — подумав, ответил Казимир.
— Погибших казаков жаль, не спорю, братскую кровь лить не хорошо. Наш погибший егерь очень плохо, но это неизбежно. Так что пошли, отдохнешь, капитан с Харитоном немного сил поднаберутся и расскажите все подробно.
Когда я закончил говорить, граф Казимир стал похож на сдувшийся воздушный шарик. Он наверное не ожидал такой моей оценки, мои слова просто убили его национальный гонор, который был его защитой. Прохор, по моему приказу проследил, что бы Казимир в госпитальной юрте лег в постель и передал приказ Осипу мою рекомендацию напоить графа успокаивающей настойки.
Вдохновленная эффектом бабушкиного эликсира, Евдокия разработала свою рецептуру. Её лекарство работало блестяще, 30–50 капель погружали в сон любого, а державшийся из последнего пан Казимир погрузился в сон после приема двадцати капель.
Для меня почему-то самой большой загадкой было странное поведение казаков, пусть связанные, но Казимир с Харитоном ехали на лошадях, а затем почему-то были избиты, раздеты и разуты. И мало того, казаки дальше погнали их таким бесчеловечным способом. Ведь если пленник падал, шансов подняться не было и впереди была мучительная и не быстрая смерть.
Я решил тщательно осмотреть тела убитых казаков, их вещи и снаряжение.
Убитые казаки были аккуратненько выложены в линейку позади юрты-храма. Навстречу мне вышел железногорский настоятель отец Серафим.
Когда я обратился к нему с просьбой разрешить осмотреть тела погибших казаков, он улыбнулся и … отказал мне.
— Это, ваша светлость, совершенно не нужно делать. Вы ничего не найдете на их телах или в вещах. Но я могу ответить на интересующий вас вопрос. Пойдемте.
Моему удивлению не было предела. Отец Серафим подошел к телам казаков и указал на одного из них.
— Этот человек не казак. Харитон сказал, что именно он командовал казаками. Но казаком он стал года три назад. Он поляк и более того, он иезуит. В Россию он прибыл лет пять назад, может быть четыре, но абсолютно точно появился у нас до 1773 года, когда папа запретил орден в Европе.
И так, появились проблески в мраке тайны окружающей неведомое сиятельство. Он польский граф, наиболее вероятно его фамилия Валенса. Появился он у нас недавно года два-три. Человек влиятельный, вероятно имеет очень больших друзей в Питере. И скорее всего он иезуит. Потому что казак, пытавшийся убить Казимира, был иезуитом.
Глава 7
Вечером в заводской конторе Железногорска собрались Илья Михайлов, Казимир, Харитон и я. Капитан Пантелеев был еще слаб после операции. Осип с Ульяной постоянно были с Ерофеем. Направляясь к Илье, я еще раз поговорил с отцом Серафимом, меня интересовал его источник информации о казаке-иезуите.
Все оказалось очень просто. Три года назад отцу Серафиму показали этого человека в Тобольске и конкретно сказали, что он поляк и иезуит. Ошибиться он не мог, правая кисть у этого человека была изуродована, отсутствовали два пальца: безымянный и мизинец.
Граф Казимир и Харитон отдохнули и были полны сил. Даже не верилось, что еще утром Харитон не мог стоять на ногах.
— Мне всё более-менее ясно, для полноты картины расскажите, что с вами произошло, — обратился к Казимиру и Харитону.
— Мы, ваша светлость, в Саянский острог заходить не стали. Расставшись с нашими временными попутчиками, мы обошли острог по правому берегу Енисея и пришли в Абаканский острог как бы с Таштыпа. Мой паспорт не вызвал никаких подозрений и мы направились в Красноярск. А там не успели сделать и сотни шагов, как нос к носу сталкиваюсь с графом Валенсой. Саблю я успел выхватить, но против шести пистолетов мы оказались бессильны. Граф Валенса как и его отец всегда были врагами России. Мой дед служил еще царю Петру. Он убил на поле боя отца Валенсы, тот убил моего отца, а я в той схватке в Варшаве, — Казимир показал на свое лицо, — убил его племянника. И Валенса знал это. Но наши беды на этом не кончились. Валенса дознался кто такой Харитон. Схватили одного из мужиков. с которыми мы шли от Большого порога. Он все рассказал, меня сразу же и опознали. Валенса понял кто мы и зачем пришли. Но нас почему-то просто посадили под арест, не били, не пытали, даже не допрашивали. А месяц назад ночью к нам пришел купчина, тот, что с Леонтием Тимофеевичем имел дело. Караулу он большие деньги дал, его и пустили к нам. Купчина рассказал в чем дело. Валенса появился здесь года два назад. Всю местную власть он подмял под себя. В Петербурге у него большие покровители, чуть ли не государыня. Что ему здесь надо, никто не знает.
Отпущенные вами бандиты перед Саянским острогом разбежались. Приказчик к купцу явился тайно и он спрятал его. Валенса когда понял, что его провели, рвал и метал. Особенно он бесился из-за исчезновения Панкрата с семьей. Даже хотел купца схватить, но кишка тонка оказалась. У того заступники в Иркутске и Тобольске оказались. Валенса со своими приспешниками у всех местных поперек горла стоит. Поэтому купец и пришел к нам. Он прямо сказал, что рассчитывает, что мы открутим голову графу. Смешновато все это выглядело, мы ведь под арестом сидели.
А потом купец нам сказал, что по пограничной тропе пойдет караул. Караул весь из верных Валенсе казаков, их немного, но есть. Казаки в основном графа ненавидят, он им поперек горла стоит. В карауле будет двое доверенных людей графа. Караулу приказано нас взять с собой, зачем он не знает. Казаки должны нам предъявить ультиматум. Если мы его не примем, то в долину придет сотня казаков.
В карауле двое было не русских один поляк, другой немец. На привале я подслушал их разговор. Все дороги в долину перекрыты казаками. За поимку, пытающихся пройти, обещана награда. Немец спросил у поляка, а зачем графу эта долина нужна. А тот ему ответил, что графу известно, что там есть золото и люди которых он туда направил, должны ему платить дань, как и те беглые с Урала. А потом немец спросил, а зачем всё это графу нужно. Он уже стар, сидит безвылазно в Сибири столько лет. Поляк говорит ему, у Валенсы в Китае братья есть. Он хочет отторгнуть от России часть Сибири и со своими братьями что-то там в Китае сделать.
Немец вскорости с двумя казаками пошел обратно, как только он ушел нас начали бить, раздели и разули. Вот и весь мой рассказ.
Казимир замолчал, я посмотрел на Харитона.
— Добавить есть что? — Харитон отрицательно покачал головой.
— Отец Серафим сказал мне, что этот поляк иезуит. Он несколько лет назад случайно узнал об этом в Тобольске, — рассказ графа помог мне выстроить картину происшедшего. — Несколько лет назад, в 1772 или 1773 году римский папа распустил орден иезуитов. Но в некатолических странах, точно в Пруссии и России, где папская власть не была признана, его указ проигнорировали. И мало того, русская императрица разрешила иезуитам и дальше действовать на территории империи. В Китае тоже сохранилось несколько миссий иезуитов. Вот вам и разгадка всех тайн. Публика эта страшная, мстительная, у них много секретных агентов. Граф Валенса иезуит. Каким-то образом они узнали о богатствах нашего края и возможно решили создать здесь свое государство, такой фокус им удался в Америке, в Парагвае.