Уберите цветы и букеты!
Унесите лавровый венок!
Адреса, поздравленья, буклеты
Запихните в помойный мешок!
И вон те золотые награды
Все отдайте зубному врачу!
Потому что свои юбилеи и даты не знаю
И знать не хочу!
А ну-ка, что сказал поэт?
Всё врут календари!
А значит, важно, сколько лет
Не с виду, а внутри!
А сколько там, внутри меня,
Задора, песен и огня —
Не знаешь
И не говори!
Я могу быть больным и усталым,
И седым, как вершина в снегу,
Но не старым, но только не старым!
Старым быть я никак не могу!
А когда уж засохну-поблекну
И в гробу умощуся с трудом,
Все равно, как Суворов, вскочу, кукарекну,
А там и захлопнусь потом!
А если, как сто лет назад
Сказал поэт другой,
Любовь блеснет на мой закат
Улыбкой молодой,
Я распахнусь навстречу ей,
И в небесах души моей
Повеет
счастьем и весной!
Что приятнее всего
Хорошо быть тонким, сложным и пестрым,
Но ничуть не хуже быть простым.
Хорошо быть умным, важным и толстым.
Еще лучше просто быть Толстым.
Но приятнее всего,
Но приятнее всего,
Когда можешь похвалиться тем,
Что плохого ничего,
Что плохого ничего
Ты не сделал – хоть и очень хотел.
Хорошо поехать в Рим или Ниццу
И забыть там о делах и жене.
Заказать себе спагетти и пиццу
И запить их коньяком с божоле.
Но приятнее всего,
Но приятнее всего,
Как считает автор этих строк,
Что плохого ничего,
Что плохого ничего
Ты не сделал – хоть и думал и мог!
Хорошо сидеть высоко на троне
И держаться там за шаткую власть,
Но надежнее лежать на соломе,
Ибо ниже невозможно упасть.
А приятнее всего,
А приятнее всего,
А всего приятней – это то,
Что плохого ничего,
Что плохого ничего —
Хоть и глупо, но приятно зато!
XX век
Двадцатый век! Двадцатый век!
Куда тебя несет?
Все дальше вдаль, все выше вверх,
Вперед – из года в год!
И все быстрей по небесам,
По суше и воде,
Сегодня здесь, а завтра там,
А послезавтра – где?
И пусть вразрез, и пусть вразнос —
Давай, давай, не стой!
Какой прогресс! Какой прогноз!
Вот именно – какой?
И некогда опомниться,
Книжку прочитать,
Едва мечта исполнится,
Опять изволь мечтать!
Едва найдется выход,
Как он уже не тот.
Вчера все было тихо,
С утра – наоборот!
Динамика! Статистика!
Лечебная гимнастика!
Какая, к черту, мистика?
Научная фантастика!
Ин-фор-мация
Хлещет по мозгам:
Компьютеризация!
Телевилизация!
Ах-ты-мать-их-за-ция
Трам-тарам-там-там!
Было, было спокойное время,
Золотая старинная быль:
Реверанс, пируэт,
Ренессанс, этикет,
Незабвенный классический стиль!
Ах, как медленно мчались кареты,
А луна была еще так далеко…
– Извините. – Чем могу?
– Силь ву пле. – Мерси боку!
Рококо, господа, рококо!
Никакой лихорадки и спешки,
Никуда ни бежать, ни звонить.
Торопливость – предмет насмешки,
Моветон, неумение жить.
Что превыше закона и веры?
Что лежит в основанье всего?
Чувство меры, господа, чувство меры,
Не дай бог вам утратить его!
Афродита! Венера! Богиня!
Ты прекрасна в своей чистоте!
Эти перси и плечи нагие —
Грязь не липнет к такой красоте!
Потому что прелестные члены
Омывает богиня всегда
Не морскою, а мыльною пеной
Фирмы «Проктор энд Гембл», господа!
Двадцатый век!
Двадцатый век!
Пей, блин, пепси – будешь человек!
Двадцатый век! Двадцатый век!
Кино, конвейер, фейерверк!
Двадцатый век! Двадцатый век!
Ты все открыл и опроверг!
Двадцатый век! Двадцатый век!
Какой чудовищный разбег!
Двадцатый век! Двадцатый век!
Берлин, Освенцим, Нюренберг,
Чернобыль, гибель, полный дрек!
Дичает бедный человек, дичает…
С каждым днем беднеет и мельчает,
Ничего хорошего не чает,
Никого уже не поучает,
(Денег слишком мало получает!)
Выпить надо – может, полегчает?
Выпить надо…
Побег(к спектаклю «Альпийская баллада», 1975)
С первого шага
Пробил твой час.
Не вымолвив ни слова,
Ты сам отдал приказ:
Все ружья – нацелились,
Все пропасти – ощерились,
Вся бешеная злоба
С тебя не сводит глаз!
Привольная дорога
Коварна, как змея.
Привет тебе, свобода —
Исход и западня!
Твой лучший друг – полночный мрак,
Твой недруг – ясный свет.
Твой каждый шаг, как первый шаг,
Уже оставил след.
И каждый первый встречный
Лист, куст, пласт
Тебя спасет, быть может,
А может – предаст!
О, дивная природа!
О щедрая земля!
Привет тебе, свобода —
Исход и западня!
Там, за далью голубой
1. «Поднимаю свой любимый парус…»
Поднимаю свой любимый парус,
Покидая причал навсегда,
И отважно в море отправляюсь,
Устремляясь известно куда:
Там, меж вестом, зюйдом и норд-остом,
На скрещении координат
Расположен тот заветный остров,
Где таится таинственный клад.
Мой корабль – шхуна «Испаньола» —
Так и режет зеркальную гладь.
Капитан с лицом Наполеона
Рад всю жизнь у руля простоять.
А команда – сплошь морские волки,
Альбатросы, особенно кок:
На плечах лиловые наколки,
Так и скачет, хотя одноног.
Рассекаем зеркальную гладь.
Так держать! Так держать!
Там, за далью голубой
Свет, блаженство и покой,
Дивный край, вечный май,
Берег золотой!
Я, конечно, помню Стивенсона,
Я сто раз эту книгу читал,
Удивляясь, как во время оно
Сеял гибель презренный металл.
Но теперь-то всё куда красивей:
Век прогресса, культурный народ,
Вон в команде каждый, даже Сильвер,
Кончил Кембридж и рому не пьет…
Знаю, знаю, леди, джентльмены:
Я романтик, я старый осел.
Да, конечно, вечно неизменны
Судьбы всех на земле «Испаньол» —
Неизменны… кровавы… ужасны…
Парус поднят. Зорко и бессонно
Со звездой я сверяю компас.
Я, конечно, помню Стивенсона:
Эта книга – не про нас!
Рассекаем зеркальную гладь.
Так держать! Так держать!
Там, за далью голубой
Свет, блаженство и покой,
Дивный край, вечный май,
Берег золотой!
2. «Вот трибун выходит на трибуну…»
Вот трибун выходит на трибуну
И правительство гневно клеймит.
Террористы гневному трибуну
Под трибуну суют динамит.
По следам упорных террористов
Неуклонно идут филера,
На которых, злобен и неистов,
Точит зубы акула пера.
Час настал – правительство свалили,
Глаз и ногу трибун потерял.
Террористов взяли и судили,
Журналист получил гонорар.
Эти плачут, эти торжествуют,
Непрерывно ликует народ,
А часы идут и в ус не дуют,
Час настанет – и полночь пробьёт.
И в постели, и на пышном ложе,
И на нарах угрюмой тюрьмы,
Но увидят все одно и то же,
Вот за это ручаемся мы:
Что в заветный полуночный час
Один мираж утешит нас:
Там, за далью голубой
Свет, блаженство и покой,
Дивный край, вечный май,
Берег золотой!
3. «Семь пятнадцать – радиобудильник…»
Семь пятнадцать – радиобудильник,
Бег на месте, целительный душ,
Черный кофе, скудный холодильник,
Теленовости – вечная чушь.
Лифт в ремонте, бег до поворота,
Остановка – автобус восьмой,
Автопробка – сбили идиота,
«Всем привет!» – в пять пятнадцать домой.
Шесть пятнадцать – время личной жизни,
Телефонный лирический бред.
Встреча в парке, на прогулку в джинсе,
В черном сьюте – на Венский балет,
Поздний ужин, улетел полтинник,
Свет потушен, рассвет за окном.
Семь пятнадцать, радиобудильник.
Бег на месте, на том же, одном.
Бег на месте, снова автопробка,
Ну на этот-то раз отчего?
Мотоциклом сбита идиотка.
Сколько ж их на меня одного?
Бег на месте – о чем ты поешь?
Закрой глаза – и ты поймешь.
Там, за далью голубой
Свет, блаженство и покой,
Дивный край, вечный май,
Берег золотой!
О прерия, прерия!
Далека дорога твоя,
Далека, дика и пустынна.
Эта даль и глушь
Не для слабых душ…
Далека дорога твоя.
ПРИПЕВ:
О прерия, прерия – великая даль!