Альдан подошел к окну, поддел ножом одну доску и вырвал ее. В горнице не стало светлее, но Альдан приник к образовавшейся бреши. Крепость вдали почти сливалась с полосой сизой дымки. Когда-то травник решил, что ни за что не вернется туда. Быть может, и он сам – часть Линдозера и никогда не сможет по-настоящему его покинуть?
– Я в этом не участвую, – произнес Альдан, отворачиваясь. – Лесёна, ты идешь домой?
Червоточина висела над городом, заслоняла его багрянцем от ночной мглы, будто грозная матерь. Линдозеро погрузилось в сон, и лишь в нескольких оконцах теплился свет. Мафза провела нас к себе какими-то закоулками, благо, сегодня ночь служила нашей тайне.
На обратной дороге повстречался просветитель, он зажигал огоньки у молельника. Когда мы проходили мимо мунны, жрец помахал нам и скрылся за оградой.
Альдан проводил его хмурым взглядом и сказал:
– В городе про историю Мафзы не болтай.
Неужели он счел, что я такая дуреха?
– И не думала, – с негодованием отозвалась я, но потом смирила задетую гордость и спросила: – Как думаешь, то, что она рассказала про своего жениха, – правда?
– Обвинить неведомую чудь проще, чем признать свой позор. Вот что правда.
Травник молчал, хотя по взгляду было видно, что он крепко не согласен с такими решениями.
– Как Минт? – переменила я тему.
Альдан поведал, что заживление идет, но медленно. Травник говорил скупо и не вдавался в подробности, но я поняла, какая работа была проделана на самом деле. Теперь, благодаря усилиям Дана, мы с Федом могли продолжать свои поиски в Линдозере, и потому, не стесняясь, поблагодарила Альдана за лечение самыми теплыми словами, которые только могла подобрать.
– На здоровье. – В темноте мне показалось, что он улыбнулся.
– Стоять! – вдруг велел чей-то голос.
Мы замерли, и из темноты к нам выступили тени.
– Куда направляетесь в такой час? – спросил один из червенцев со смутно знакомым голосом. Ордак.
– На мельницу, домой, – сказал Альдан, отстраненно глядя в темноту.
– Господин, это местный травник, – быстро произнес червенец рядом с Ордаком и убрал клинок в ножны.
– Сам вижу! – прорычал тот и воззрился на нас с исступлением. – После захода солнца сидите по домам, не то придется отправить вас в темницу, голубки!
Он жестом повелел червенцам следовать за ним и ринулся обратно в темноту.
Когда шаги стихли, я нашла себя спрятавшейся за травником.
– Ну, – Альдан развернулся, – все еще желаешь оставаться в Линдозере?
– Как будто здесь есть чему удивляться, – в тон ему ответила я. – Почему мы должны сидеть дома после захода солнца?
– Не от чужаков в Линдозере по ночам заставляют двери и окна, – проговорил травник. – В городе есть и другие жильцы.
По спине прошел озноб.
– Так Мафза все-таки не лгала?
Травник скрестил руки на груди и произнес:
– Почему бы тебе не спросить об этом бабку Косому?
Я вспыхнула, но, кое-как справившись с собой, воскликнула:
– Она бы сказала, что это лес гневается!
Это было дерзко, но попытаться стоило.
– По ночам из лесу приходят дикие звери, – добавил Альдан с усмешкой. – Вот люди и пропадают.
Вот оно. Великая тайна алой Ветви служения. В этом замешан княж и какая-то Печать.
Я насторожила слух, но травник, будто в отместку за откровение, вдруг отвернулся и с интересом уставился на выплывающий из-за облаков край Червоточины. Я не растерялась, попробовала вывести его на слухи рассказом о своей встрече со стариком на схроннике. Обмолвилась также и о его словах об отравленной земле, но Альдан и бровью не повел.
– Менай появился в Линдозере год назад. Пришел с караваном купцов, да так и остался. Он хоть и чудной, но далеко не первый, кто так оседает в городе.
В его словах мелькнуло сочувствие, и это мне не понравилось. Вот еще! Не хватало только жалости от травника, который сам живет бобылем у разрушенной мельницы!
В досаде, что больше ничего из Альдана не вытянула, я и дошла до дома. Минт спал на лавке и проснулся от скрипа отворяемой двери. Он поприветствовал меня недовольным взглядом, кивнул Дану и сел, свесив босые ноги на пол. Я подбежала к наемнику, оправила съехавшую примочку и, не удержавшись, обняла друга за плечи.
Когда же травник вышел из дома, я быстро пересказала Минту обо всех событиях сегодняшнего дня.
– Дан может донести на нас, Лесёна. – Наемник утер выступившие на лбу капельки пота. – Я пригляжу за ним, но впредь не будь так беспечна. Вот правда, никакого страха! Чем ты только думала? Зачем пошла в лес одна?
Но бранился он совсем не зло, даже как-то по-родному, так что я рассмеялась от облегчения.
– От Феда есть вести?
– Нет. – Минт потянулся к коту и провел рукой по всклокоченной серой шерсти. – Но и путь до княжеской крепости неблизкий, верно?
– Похоже. Но мне все больше кажется, будто не мы Линдозеро разгадываем, а оно нас.
Рука Минта замерла, и кот недовольно повел ухом, ударив по полу куцым хвостом.
Письмо из Обители привело нас в Линдозеро, но, если вдуматься, там ни слова не было сказано о творящихся здесь странностях. Да, так было раньше: Фед проверял слухи, иногда даже искал других чародеев по Светлолесью, но…
Что, если мы ошиблись? Что, если сейчас за слухами стоит нечто большее?
Печать.
Червенский секрет, как-то связанный с Драургом, княжем Зарей и Линдозером.
Все нити, что тянулись из Сиирелл, вели к ней, к этой тайне. Не этого ли хотела Крылатая, когда послала видение? И по своей ли воле мы оказались здесь?
Найти ответы на эти вопросы мне было не под силу, да и кто был бы столь самоуверен, чтобы утверждать, что прочел верно знаки богов? Я твердо знала только одно: я должна отыскать наставника и все ему рассказать. Путь до крепости неблизок, неизвестно, сколько Фед там пробудет, а между тем поговорить нам надо сейчас.
А еще днем я взывала к колдовству, и мне удалось сотворить крепкое сплетение. Куда бы ни завело меня желание стать сильнее, взрослее, свободнее, сила бурлила во мне, и жизнь вокруг ощущалась острее, и не было в ней жажды, ведущей к запретному чародейству крови.
– Лесёна. – В окне появился травник. – Можно тебя?
– Не к добру с молодцем впотьмах уединяться, – сказал со смешком Минт.
– Ее сума с вещами осталась на мельнице, – ответил с каменным лицом Альдан. – Мыши там не водятся, но всякое может случиться. Я бы не стал оставлять там ценности.
Я мигом выскочила за дверь, пока после высказывания наемника Дан не успел пожалеть о собственной доброте.
Оказалось, все это время травник заставлял ставни на окнах.
– Приходится. – Дан поманил меня за собой. – Хоть как-то спасает от незваных гостей. А вот мельнице повезло меньше…
Мои вещи лежали там же, где я их и оставила. Все-таки не стоило разбрасывать таблицы на расканийском где попало. Травник зашел следом. Я осторожно заглянула в суму, чтобы удостовериться в сохранности вещей.
Все было на месте.
– А неупокойники? Может, это их все так боятся? – спросила я, наблюдая, как Дан вынимает из ларца несколько кувшинчиков.
Он замер, а затем с удвоенной скоростью продолжил опустошать свои запасы.
– То пьяницы, то скитальцы… Вас вот нашел, – пробормотал он.
– А мельник?
Дан захлопнул крышку и прожег меня взглядом.
– Поговори об этом с бабушкой Косомой, а не со мной!
– Ладно-ладно. – Я накинула на плечо ремень и подошла к травнику. – Ты только скажи, о чем с тобой говорить, чтоб не навлечь на себя гнев?
Он как будто и сам озадачился. Мне стало смешно, но я удержалась от улыбки, потому как Дан устало кивнул на лари и горшки с травами:
– Если что-то захочешь взять для себя или для Ольши, лучше сначала спроси. На нижней полке настойки, мне их больше негде держать, и так вся изба заставлена.
– Благодарствую!
Отчего-то не хотелось выглядеть совсем неразумной, и я решила блеснуть своими познаниями в лечении, указав на горшочек с ревеневым корнем:
– Завтра явно понадобится такой.
Фед как-то сбивал мне жар таким настоем в златской корчме.
– Настой из крушины и ревеня, здорово слабит, – со смешком сказал Дан. – Так что угощайся на здоровьице.
От ответа меня избавил голос Минта.
– Сестрица, как ты там?
– Честь мою блюдет, – сказала я мстительно. – Чуть кто засмотрится, сразу драться идет.
– Да было бы на что засматриваться, – ответствовал Дан, однако вышел, оставив меня с режущим нос запахом настойки. Я решила судьбу не испытывать и выскочила вслед за ним.
Травник оказался верен своему слову гостеприимства и собрал стол, но разговор не клеился. Лишь когда в тарелках начало пустеть, я спросила:
– Дан, а как быстрее всего пройти к крепости?
Тот нахмурился.
– Через поля.
– А какой стороной?
– Ну. – Травник вздохнул и, видимо, поняв, что я не отвяжусь, сказал: – Идти по дороге, которая начинается от мунны. Она вымощена серым булыжником. Как доберешься до полей, ищи межевые камни.
– Лесён, только не проси кота тебя провожать, – хохотнул Минт. – Не то снова заплутаешь.
Я легонько шлепнула друга по плечу.
– Я бы не советовал идти к крепости, – без тени улыбки произнес Дан. – В крепости опасно.
– А где сейчас не опасно? – спросил Минт, вскинув бровь.
На колени к хозяину запрыгнул кот и мяукнул, выпрашивая ласку.
– Где? – эхом повторил Дан.
Кот куснул травника за палец, но удостоился легкой улыбки.
– Я никогда не покидал эти края. – Альдан почесал кота за ухом. – Но точно знаю, что Закон здесь требовательней, чем в Ардонии.
– У вас ловили колдунов?
– Ловили. – Дан погладил разомлевшего и мурчащего кота. – И казнили. На месте.
У меня по коже пробежали мурашки, Минт и вовсе стал бесцветным.
Это не укрылось от Дана, и он, невесело усмехнувшись, сказал:
– Люди здесь верят, что колдовство гневит землю и лес. Не передумали уехать?