— Игорь, он еще даже договор не подписал, — прервал разошедшегося Тарасова Виталий.
— Он подпишет.
— Ты так уверен?
— Уверен.
— Зачем ты его тогда притащил?
— Мне друган его нужен, боец. Он еще не вконец опустился и пока достаточно известная личность — планы на него есть. Так ты сделаешь?
— Дорого стоить будет. Через Натали я не смогу такое провернуть, она идейная, ты же знаешь.
— Это печально. Ладно, сумму потом скажешь. Кстати, супруга-то где, гуляет?
— Если бы. В аварию попала, машина в тотал. Сейчас в отделении прилипла, до утра скорее всего.
— Мда. Жена у тебя, конечно, особенная. Где ты ее откопал такую?
— Где откопал — на кафедре у себя, я всегда их там беру.
Игорь засмеялся — его короткий дробный хохот будто когтями принялся раздирать душу Натальи.
— Да ладно тебе, — благодушно произнес Виталий, — У нее есть и плюсы: домработницу нанимать не надо, на проституток не трачусь, — пояснил он и в комнате вновь раздался взрыв смеха, уже дружный.
— Ладно, — отсмеявшись, сказал Тарасов, — раз уж о телочках заговорили, показывай, что сегодня есть.
Некоторое время стояло молчание, после чего комнату озарило желтым живым отсветом. Наталья, чувствуя, как замирает в груди от опасения быть обнаруженной, сделала несколько шагов вперед, осторожно заглядывая в комнату. И тут же отпрянула — увидев посреди гостиной проекцию нагой худенькой девушки в натуральную величину. Наталья едва сдержала возглас удивления — это была Алина Державина, одна из кандидаток на участие в бета-тесте.
Судя по доносившимся из комнаты звукам, Игорь походил вокруг объемного изображения, рассматривая.
— Давай следующую, — попросил Тарасов, после чего отсвет в комнате мигнул, видимо меняя отображение проекции.
— О, эта поживее выглядит.
— Ну да, у нее ж опыта больше.
- Да, жопа лучше, факт. Ее данные скинь мне.
— У нее же (!) опыта больше! Хотя задница тоже ничего.
Новый взрыв смеха огласил комнату. Наталья сглотнула тяжелый комок в горле. Внутри нее была мучительная пустота — на фоне пережитой сегодня смертельной опасности услышать сейчас об истинном отношении к себе Виталия было тяжелым ударом. Кроме шока от предательства и потребительской оценки, девушка была поражена насколько свободно ставший в мгновенье чужим человеком супруг оперирует данными участников — которым гарантировалась полная конфиденциальность.
Понемногу, на цыпочках пятясь к выходу из квартиры, Наталья вдруг почувствовала на спине холодок чужого взгляда. Резко обернувшись, она подпрыгнула от неожиданности, встретившись взглядом с блестящими глазами подруги Игоря, едва сдержала испуганный вскрик.
Черноглазая Шая чуть слышно поцокала языком и покачала головой, показывая, что не одобряет действий подслушивающей Натальи. Деланно лениво отойдя от стены, Шая неожиданно быстро оказалась совсем рядом, шаг за шагом мягко, но уверенно наступая на хозяйку квартиры. В полутьме коридора молчаливая спутница Игоря пугала до оцепенения. Наталья будто в трансе пятилась назад, пока не уперлась спиной. Не в силах избежать пронзительного взгляда, боясь даже моргнуть, она попыталась вжаться в стену.
Шая плотоядно улыбнулась и расставив руки, коснулась ладонями стены над плечами Натальи. Приблизившись вплотную, Шая прижалась щекой к ее лицу и медленно, с чувством втянула воздух, явно наслаждаясь испугом девушки. Отпрянув, она еще раз окинула Наталью с ног до головы внимательным взглядом и послав ей воздушный поцелуй, направилась в комнату.
Дрожа от иррационального страха и глотая катившиеся градом слезы, Наталья принялась торопливо обуваться. Но к своему удивлению поняла, что разговор в комнате продолжается как ни в чем не бывало — о том, что увидела подслушивающую Наталью, Шая не сказала присутствующим ни слова. Прислушавшись в последний раз к неторопливому обсуждению достоинств кандидаток бета-тестеров, Наталья бесшумно выскочила из квартиры, аккуратно закрыв за собой дверь.
Кайгородов в это время сидел в машине, откинувшись на сиденье. В руках у него был телефон — в который раз уже он пытался набрать текст сообщения Самариной. Никогда ему не приходилось лезть за словом в карман в общении с девушками — но сейчас он находился в полном замешательстве.
«Напиши мне, когда прилетишь» — отправил он наконец сообщение. Облегченно вздохнув, будто сбросив с плеч тяжкий груз, Кайгородов завел машину. И тут же отвлекся на телефон, с экрана которого смотрела Иришка — удивительным взглядом, в котором сочетались невинность и манящая чувственность. Вспомнив, в какой момент была сделана фотография, Кайгородов почувствовал приятный жар чуть ниже груди.
Выезжая из двора напоминающей муравейник новостройки, Денис ответил на вызов.
— Привет. Случилось что?
— Случилось, — голос у Иры был ровный, — ты ничего не хочешь мне сказать?
— Хочу сказать, что ты невероятно красивая и очень умная девушка, мечта любого парня.
— Меня не интересуют мечты любых других парней. В твоих мечтах я присутствую?
Кайгородов прибавил газу, проскакивая перекресток. И еще один.
— Ты здесь вообще или я сама с собой разговариваю? — все тем же ровным голосом поинтересовалась Ира.
— Здесь.
— И?
— Ты присутствуешь в самых разных моих мечтах.
— Но?
— Но я недавно понял, что хочу семью и детей.
— С кем? — голос Иры едва дрогнул.
— Вот с кем, пока не знаю.
Кайгородов остановился на очередном светофоре, глядя на убегающие секунды зеленым пешеходов. Доехал до следующего перекрестка.
— Я в твоем списке кандидаток хотя бы есть? — спросила, наконец, Ирина.
— Ир, тебе девятнадцать лет и перед тобой лежит весь мир. Я же старая и никому не нужная больная обезьяна, как я могу…
— Денис.
— Да.
— У меня родители на все выходные на дачу уехали. Приезжай.
— Ириш, послушай…
— Не отмазывайся, это только на выходные. Цветы и вино не забудь, пожалуйста.
Глава 10. Утро понедельника
После мига смерти очнулся Денис — по ощущениям, моментально. Придя в себя, рывком прочувствовав вернувшееся в тело ощущение присутствия, он присел и быстро осмотрелся. Кайгородов находился на широком каменном алтаре в когда-то массивной, ныне заброшенной церкви; крыши у здания не было, по темным от влаги стенам тянулись побеги плюща. Внутри было пусто и сиротливо — валялись по полу осколки глиняной посуды, доски и тряпье, а в углу съежился скелет, прикрытый лохмотьями полуистлевшей ткани. Сверху, сквозь обрушившуюся давным-давно крышу заглянуло яркое солнце. Из-за стен доносилось пение птиц, шелест листвы — человеческого присутствия в звуках не улавливалось.
Кайгородов повел плечами, прислушиваясь к себе. Ни следа даже памяти боли от жара, совсем недавно его терзавшей. Напротив — во всем теле ощущалась необычайная легкость и свежесть — состояние абсолютно здоровья. Денис прислушался к тишине, и глубоко вздохнул, переживая только что произошедшее и ругая себя за недогадливость — ведь услышав в пятницу от Натальи про жесткий старт он даже не предполагал столь зубодробительное начало.
Быстро справившись с эмоциями, Кайгородов слез с алтаря. Вздрогнув от громко скрипнувших рассохшихся половиц, он замер на месте, более тщательно осматриваясь по сторонам. Прекрасный новый мир встретил его совсем неприветливо, и несмотря на услышанное о том, что после жесткого старта обстоятельства планируются вполне благожелательные, теперь Денис ожидал самого худшего.
Наталью перед операцией и погружением он не видел — младший куратор на работе отсутствовала, находясь — по мельком услышанному обрывку разговора, на больничном. Вспомнив о строгой девушке в очках с простыми стеклами, Кайгородов понял, кого ему напоминали зелено-желтые глаза незнакомки, спасшей его от мучительной смерти: взгляд из-под маски неуловимо напоминал выражение лица Натальи. Но лишь напоминал; Денис был уверен, что таинственная незнакомка, спасшая его от мучительно смерти, точно не была младшим куратором.
Осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, Кайгородов направился к кривой двери — сбитой с проржавевших петель, боком перекрывавшей неширокий проем. Прислонившись к стене, Кайгородов осторожно выглянул на улицу.
Церковь, насколько можно было понять, стояла среди разрушенного и заброшенного городища. Кайгородов осторожно протиснулся сквозь дверной проем, ступая по невысокой траве, перемежаемой желтыми проплешинами мертвой земли.
Ощерившиеся пустыми глазницами окон остовы домов вокруг заросли серой от паутины сорной травой. Вокруг царило запустение и разруха; край заброшенного, давно умершего поселка постепенно скрывался в наступающем от опушки невысокого леса болота, из которого торчали кривые зубы скрывшегося под водой частокола. На многих стенах домов, когда-то белых, а ныне пожелтевших от времени, были заметны застарелые следы гари — а сгнившие, осклизлые бревна обрушившихся перекрытий во множестве были тронуты черной коростой угля. И с наглой алой яркостью горели то тут, то там мухоморы — единственное яркое пятно в этом давно забытом мертвом месте.
Денис шаг за шагом продвигался вперед, осматривался в поисках какого-либо оружия. Приметив впереди длинную палку — вполне вероятно, обломанное древко копья, он сделал шаг к нему, но вдруг замер как вкопанный. За его спиной кто-то стоял — Кайгородов это чувствовал.
Обернувшись, Денис столкнулся со взглядом высокой женщины с распущенными пепельными волосами, закутанной в ослепляющий белизной плащ.
— Приветствую тебя, странник, — глубоким голосом произнесла незнакомка. Ее высокий рост подчеркивался властной осанкой, а голубые глаза были холодны как северное небо во время полярного дня. Несмотря на очень низкое и смелое декольте, женщина была откровенно похожа на монахиню.
Денис осмотрел незнакомку с ног до головы; она была неестественно, просто нечеловечески красива. Задержавшись взглядом на ложбинке груди, Кайгородов глянул сквозь женщину, избегая ее холодного взгляда.