— Сиди, я друг, — успокоил мужской голос и вежливо попросил: — Я потесню вас ненадолго? — Не дожидаясь ответа, незнакомец протиснулся внутрь и ловко уселся, обхватив колени. — Здравствуй, Николай.
— Кто вы?
— Я — Кирилл Коршунов. Когда-то я тоже здесь прятался.
— «Гнездо Коршуна!» — вспомнил название утеса Субботин. — Так это вы! Но Светлана говорила, что вы погибли.
— Как видишь, нет. Выжил. И ты выкарабкаешься. Это место помогает добрым людям.
— А Светлана? Она знает про вас?
— Это долгая история, Коля. Когда-нибудь я тебе ее расскажу. А сейчас я пришел не за этим.
— Где Света?
— К сожалению, она не может прийти. Поэтому пришел я.
— Но я вас совсем не знаю.
— Это не важно. Ты же слышал обо мне. Я друг Светланы, а значит, и твой друг.
— Где она?
— У меня мало времени. Слушай внимательно. Сегодня ты переночуешь здесь, восстановишь силы. Я принес немного продуктов и другую одежду. По магазинам ходить было некогда, свою отдаю, на время сойдет. А завтра ты поедешь в город, сядешь на автобус с челноками до Москвы. Он отходит в десять утра от городской барахолки. Документов никто не спрашивает. Заплатишь за билет, и вперед. Деньги я принес, держи. А вот записка с адресом квартиры в Коломне. Автобус проходит через этот город, там и сойдешь.
— Но… Чья это квартира?
— Сейчас ничья. А раньше там иногда останавливалась Светлана.
— Она тоже приедет туда? — обрадовался Субботин.
— Когда-нибудь потом, — ответил Коршунов, но в его голосе не было уверенности.
— Как же я туда войду?
— Откроешь окно на лестничной клетке напротив квартиры и под подоконником найдешь ключи. В квартире есть деньги на первое время. О своих документах не волнуйся, найдешь их через пару дней в почтовом ящике. И еще один момент. Где черепаха?
— Вот. У меня на коленях.
— Дай посмотрю. Красавец! В общем, ты должен взять черепаху с собой и заботиться о ней. Будете жить вместе.
— Я с удовольствием. Но как же Светлана без Пифика? Она так его любит.
— Поверь мне, это ее желание.
— Почему вы всё время говорите от ее имени? Где она? Почему она сама не пришла?
— Извини, мне надо спешить, — скомкал разговор Кирилл Коршунов и выбрался из «гнезда». Некоторое время был слышен хруст камешков под его торопливыми шагами.
Николай обхватил черепаху обеими руками, поднес к лицу и прошептал:
— Мы сделаем, как он сказал. И будем ждать ее на квартире. Она обязательно захочет увидеть тебя… И меня…
Пифик вытянул морщинистую шею и опустил голову. Он был согласен.
78
Спальное купе на двоих. Я одна. Дверь закрыта, занавески плотно задернуты, но я знаю, что за окном вступает в права скупая июньская ночь. Под потолком звучат песни. Много слов, но ни одного про мои чувства. Поезд трогается, перестук колес учащается, я покидаю Валяпинск. Этот город — моя незатухающая боль. Это место — моя вечная трагедия. Его не должно быть, как не должно быть и меня. Мы приносим несчастье.
Я смотрю на дверь, она остается закрытой. Я еще на что-то надеюсь, отсчитываю минуту, другую, третью, но никто не приходит. Я по-прежнему одна. В большом зеркале закрытой двери я вижу тусклый, немигающий взгляд светло-карих глаз коротко стриженой блондинки.
Неужели это я?
Нет, не может быть, я долгие годы — типичная брюнетка! Разум захлестывает освежающая волна. А вдруг мне всё это приснилось? И всё произошедшее — ужасный сон?
Я закрываю глаза. Воспоминания обволакивают и тянут на дно. Это холодная река норовит завладеть моим беспомощным телом. Я не сопротивляюсь, мышцы парализованы, распахнутые глаза наблюдают, как постепенно меркнет свет под увеличивающейся толщей воды. Вот-вот всё закончится. Навсегда.
Но что это? Воду вспарывают толчки пузырьков, сильные руки хватают меня за платье, тянут за волосы.
Меня выносят на берег. Минуту назад было тепло и уютно, а сейчас дико холодно и мокро. Мне давят на грудь, словно хотят сломать ребра, дуют в рот, и каждый насильственный вдох ножом врезается в легкие. Неожиданно тело пронзает новая боль, похожая на удар током. Я вздрагиваю, горло как шланг продергивается внутри шеи, и меня тошнит склизкой жижей. Наползают запахи. Воняет сгоревшей машиной и какими-то химикатами.
Я разлепляю глаза, передо мною в круговороте тумана лицо Кирилла. Я силюсь его рассмотреть. Он мало изменился: расширились мазки седины на висках, добавились складки по бокам носа, а взгляд всё тот же — озабоченный и участливый.
Но этого не может быть! Кирилл Коршунов погиб! Его убили на утесе в тот день, когда он прикрывал мое бегство!
Ух, это точно сон. Тревожный и непонятный. Лучше закрыть глаза и отключиться…
В следующий раз я очнулась в кровати. Белая простыня, белый потолок, спина человека в белом халате. Он оборачивается, и вновь я вижу лицо Кирилла Коршунова. Что за опасное наваждение? Где сон, а где явь? Или я уже в потустороннем мире духов?
— Привет, — говорит Кирилл и широко улыбается. — Я всё-таки успел.
— Откуда ты? — шевелятся мои губы.
И снова наплывают запахи, на этот раз сугубо медицинские. Во сне разговаривают и даже кричат, так часто бывает, но запахов-то во сне нет! Значит, это и предыдущее мое видение вовсе не сон! Тогда что?
Я поднимаю руку и трогаю его. Пальцы сжимают теплую ладонь, она непроницаема. Передо мной человек, а не дух.
— Кирилл…
Простыня сбивается. Я вдруг понимаю, что совершенно голая. Только что я хотела умереть, а сейчас думаю, в каком белье я смотрелась бы эффектнее: в черном или красном? Меня охватывает досада. Как тускло я выгляжу. Что у меня с лицом?
Кирилл гладит мою руку от запястья к локтю, а мне хочется проверить прическу. Растрепанная, наверно, как кикимора.
— Светлая, я всегда был рядом и думал только о тебе. Ты такая…
Ну, начинается. Мужики врут и не краснеют, а нам, дурочкам, приятно слушать сладкую чушь.
Неожиданно он произносит:
— Я — Посредник.
Знакомое слово бодрит, как нашатырь. Долгие годы я желала узнать человека, скрывающегося под этим именем. Он появлялся в моей электронной почте, его искаженный голос звучал в телефонной трубке, я получала от него деньги, оружие и информацию. Но мы никогда не встречались. Он запрашивал мои фотографии для новых документов, а на просьбы прислать свою неизменно слал фото знаменитых артистов. Я возмущалась, а он писал: «Одной тебе трудно, но безопасно. Чем больше у тебя контактов, тем выше вероятность провала. Одиночке легче обмануть систему». Советчик чертов!
Однажды я не выдержала сухого разглагольствования и возмутилась: «А если я влюблюсь?» Посредник ответил не сразу и загадочно: «Потерпи, когда-нибудь мы встретимся». Ох, как я ненавидела его в тот момент.
Молчание затягивается. Я сижу на кровати, натянув на грудь простыню. Глаза пожирают стоящего передо мной мужчину. Кирилл Коршунов. Он тот же, да не тот.
Виртуальный Посредник явился во плоти. С ним я общалась на протяжении семнадцати лет, представляя то в одном, то в другом обличье. Я доверяла ему, хотя порой и срывалась на грубость. Он проявлял терпение, неизменно помогал мне, а пару раз даже спасал, предупреждая о коварных ловушках.
— Докажи! — требую я. Слишком невероятно услышанное.
Кирилл присаживается рядом, сжимает мои пальцы в своих больших ладонях и начинает рассказывать.
Во время жестокой перестрелки с бандитами он был ранен, но ему удалось уйти. Он спустился с утеса по той же веревке, что и я, и привязал к ней гранату. Отполз он недалеко, и взрыв подсказал, что быстрая погоня противника сорвалась. Кирилл два дня отлеживался в деревне. Его нашли там люди из Конторы и предложили служить у них. Оказалось, у Конторы были далеко идущие планы на мой счет. Им нужна была девчонка без прошлого, умеющая метко стрелять. Коршун знал мой психологический портрет и должен был стать невидимым куратором по имени Посредник.
Он согласился, рассчитывая встретиться со мной. Однако в Конторе сочли, что чем черствее будет моя душа, тем лучшим исполнителем я стану. Мне сообщили, что Коршун погиб. Из-за меня! Они добились, чего хотели. С тех пор я превратилась в бездушного стрелка, выполняющего сложные заказы. Я общалась с Кириллом в Сети и по телефону, даже не догадываясь, что Посредник — это мужчина, в которого я неосторожно влюбилась.
— Ты убирала врагов и мерзавцев, — заверил меня Коршунов привычной фразой. На этот раз он произнес ее не через Интернет, а глядя в глаза.
— Утешаешь? Я — Демон, хотя и Светлый.
— Демон — это тень ангела. Добро и зло неразрывны. Нет абсолютного добра и абсолютного зла. Многое зависит от угла зрения.
Мне стало легче, я поблагодарила:
— Сегодня ты снова спас меня. Как и тогда на утесе. Помнишь наше «гнездо Коршуна»?
— В тот день ты спасла меня, Светлая.
— Не обманывай!
— Это правда. Если бы не ты, я превратился бы в бандита и давно сгинул. А так я снова офицер и служу Родине.
— Сегодняшний заказ, здесь, в Валяпинске, тоже ваш?
— Не совсем. Иногда мы давали тебе заказы со стороны. Чтобы ты заработала реальные, большие деньги. Но каждый раз, поверь мне, речь шла об устранении отъявленного подлеца. Наверху считали, что такие методы в переходную эпоху оправданны.
— А они там, наверху, подумали обо мне?
— О тебе думал я. Поэтому тоже приехал в Валяпинск. Я знал, что прошлое сыграет свою роль. Да и дело предстояло странное…
— Да уж.
— Мосягин сам себя заказал.
— Что?!
— Не зря говорят: за всё в жизни приходится платить. За подлость обязательно. В последний год Мосягин постоянно болел. У него СПИД, перешедший в решающую стадию. По нашим данным, ему отомстила за отца дочь директора медеплавильного комбината Оксана Новикова. Сначала он ее изнасиловал, а потом девушка пришла к нему сама. И видимо с «сюрпризом». Он так и не догадался, где подхватил ВИЧ, поскольку Оксана здорова. Мосягин угрохал кучу денег на лечение, но бесполезно.