— Он хотел, чтобы заказ выполнила именно я?
— Да. Роман Витальевич целенаправленно искал выход на Светлого Демона. Он стал набожным и, видимо, посчитал, что справедливое возмездие ему зачтется.
— Смелый поступок.
— Не совсем. Он сделал хитрый заказ, оставив лазейку. В последний момент он мог изменить фамилию в передовице. Так и произошло, он дрогнул. И знаешь, чью фамилию он поставил первой?
— Чью?
— Барсукова.
— Они же друзья!
— Соратники по дележу добычи, как тигр и шакал. Но когда у шакала увеличивается аппетит и вырастают зубы, а поляна остается прежней… Короче, в первоначальной версии статьи первым упоминался полковник Барсуков. Но я намекнул его жене, главному редактору, что это будет выглядеть вызывающе. И она успела исправить.
— Случайной смерти не бывает, — еле слышно прошептала я, вспомнив о выстрелах у фонтана.
— Что ты сказала?
На меня вдруг накатила невыносимая тоска.
— Ты зря меня спас, Кирилл. Я тоже неизлечимо больна.
— Нет! Онколог соврал по команде Конторы. И дал тебе лекарства, которые причинят боль.
— Зачем?
— Руководство посчитало, что твое время закончилось. Тебя надо устранить. Лучший способ — довести до самоубийства. Отчаяние, переходящее в депрессию, и всё такое… А не смогла бы сама — помогли…
Я пропустила мимо ушей плохую новость и осмысливала только хорошую.
— Значит, я здорова?
— Конечно, Светлая. Никакого рака у тебя нет!
— Это правда?
— Правда, правда!
— И все-таки меня хотят устранить.
— Я им не позволю. Доверься мне. Я единственный из Конторы, кто был на площади, чтобы проконтролировать исполнение. Когда после выстрелов началась суматоха, я потерял тебя из виду. А потом увидел машину Елены Барсуковой и понял, кто в ней. Я поехал за вами и оказался у реки вовремя. То, что ты выжила, пока никто не знает.
— А как же… — я сделала движение рукой, показывая на больничную палату.
— Это маленькая районная больница. Я сам тебя сюда привез. Сегодня выходной. Дежурный врач — моя знакомая. Ты здесь ненадолго. Мы только проверили тебя, чтобы убедиться, что нет серьезных повреждений.
— Ты осматривал меня?
— Я помогал.
— А кто меня раздел?
— Ну… — Кирилл отвел глаза.
— У меня синяки, и вообще… — Я натянула простыню на подбородок. — Разрешение надо спрашивать.
— Зато ты цела, Светлая. Только ушибы. Сейчас врач принесет тебе новую одежду, и мы уедем.
— Куда?
— Я кое-что придумал. Смотри, вот твой новый паспорт.
Я развернула в меру потертый документ и уставилась на свою фотографию со светлыми волосами до плеч. Нафотошопили! А что, мне идет. Очень даже ничего. Давненько я так не выглядела. Глаза сместились на фамилию. Коршунова Светлана. Вот это да!
— Светлая, ты согласна? — осторожно поинтересовался Кирилл.
— Вернуть натуральный цвет волос?
— И стать моей женой.
Он перелистнул страницы паспорта. Я увидела штамп: зарегистрирован брак с Коршуновым К.М.
— Семь лет назад! — вырвалось у меня при виде даты. — Мы женаты семь лет?
— По документам — так.
— По документам… — Я не знала, как отнестись к сногсшибательной новости. — Знаю я ваши штучки. Покажи свой паспорт!
Он протянул документ. На нужной странице красовался штамп о браке со Светланой Михалковой. То же место регистрации, та же дата. Я смилостивилась.
— Мог хотя бы намекнуть. Почему молчал все эти годы?
— Я ждал… тебя.
Кирилл отвел глаза. Мужчины обязаны сдерживать слезы, на то они и мужчины. А мне-то зачем? Я расплакалась и рассказала ему всё, что случилось со мной в Валяпинске за последние дни. Про секретную лабораторию, про ампулы, про Доктора, про Барсука, про Тархана, про Каравая, а главное — про моего вновь обретенного сына и то непоправимое, что я успела натворить. В один день у одинокой умирающей женщины появились муж, сын и вернулось здоровье. Казалось бы, живи и радуйся! Но это счастье вошло в меня тяжелым булыжником. И придавило.
— Всё будет хорошо, Светлая. Коле пока мы ничего не скажем, а со временем…
В дверь постучали. Он открыл. Вошла врач, пожилая женщина, мгновенно оценила ситуацию и разложила передо мной одежду из нескольких пакетов. Здесь было всё, начиная с белья и туфель и заканчивая темными очками.
— Я выбрала на свой вкус. Примерим?
Я смущенно посмотрела на Кирилла.
— А мужчине лучше выйти, — заявила врач.
— У меня будет время покрасить волосы? — спросила я, завидуя собственной фотографии в паспорте.
Коршунов кивнул, сунул мне билет на поезд, заверил, что встретимся в купе, и поехал к Коле.
79
Скорый поезд уже час как покинул Валяпинск. Я вспомнила всё. То, что со мной случилось, не было сном. Это моя жизнь, с ее грехами и непомерным риском. Если я выжила, значит, мой черед еще не подошел. Если я встретила Кирилла Коршунова, значит…
Ничего это не значит! Ни паспорт с его фамилией, ни штамп о бракосочетании, ни светлые волосы, как в далекой юности. Ведь он не пришел на вокзал, он оставил меня одну в пустом купе! Утешил, вручил новые документы и бросил! Неужели опять живой человек превратится в хрипящий голос в телефоне и мигающее сообщение на экране компьютера?
Здравствуй, виртуальная семейная жизнь! Я счастлива, аж свихнусь!
Поезд притормозил на пару минут. За окном заквакало невнятное сообщение. Очередная станция на пути к Москве.
И вдруг кольнуло в сердце. Я оглянулась на дверь.
По мере того, как она двигалась, моя расширяющаяся улыбка соскальзывала с зеркальной поверхности и переползала на человека за дверью. «Гляжусь в тебя, как в зеркало, до головокружения…» — пел по радио Юрий Антонов. На этот раз песня была про меня.
За дверью стоял Кирилл. Он обезоруживающе улыбнулся. Наши глаза встретились. Он шагнул вперед и сграбастал меня в объятия. «…Любовь бывает долгою, а жизнь еще длинней». Я задохнулась от счастья в крепких мужских руках.
— Как Коля? — спросила я после продолжительного поцелуя.
— С ним всё в порядке. Я направил его на твою запасную квартиру в Коломне.
— А почему ты опоздал?
— Я искал ювелирный магазин.
— Зачем?
— Ты замужняя женщина, поэтому… — Он раскрыл коробочку. Внутри поблескивали два золотых кольца. — Дай руку.
Я подставила безымянный палец. Хорошо, что догадливая врач заставила меня покрасить ногти. А еще лучше, что у нее не оказалось туши для ресниц, даже водостойкой. Мы обменялись кольцами. Они пришлись впору.
— Теперь мы муж и жена, — смущенно объявил Кирилл.
— Но у нас же фиктивный штамп.
— Обижаешь. В ЗАГСе имеется соответствующая запись. Более того, два человека подтвердят, что были у нас свидетелями.
Я поцеловала его, прижалась щекой и сказала:
— Мы не встречались целых семнадцать лет.
— Ты ошибаешься, Светлая.
Я отпрянула.
— Не может быть! Электронная болтовня не в счет.
Кирилл хитро улыбнулся.
— Ты обратила внимание на дату в штампе? Вспоминай. Семь лет прошло. Калининград. Гостиница «Усадьба». Номера 12 и 14. Помнишь?
Мои щеки вспыхнули.
— Так это был ты?!
Лет семь назад я выполняла в Калининграде сложное задание. Поселилась в мини-отеле «Усадьба», расположенном сразу за городом по пути в аэропорт. Мне предоставили 12-й номер на втором этаже. Несчастливый 13-й в отеле отсутствовал, а с соседним 14-м номером меня связывал общий полукруглый балкон.
Я несколько дней следила за крайне осторожным человеком, прежде чем получила сигнал о его ликвидации. Однако произошло непредвиденное. Меня засекли, началась погоня. Я оторвалась от преследователей на подъезде к отелю, избавилась от оружия, засвеченной блузки и парика. Под покровом темноты я проникла в свой номер через балкон. Скинула одежду, разворошила постель и прикинулась спящей. Но в коридоре послышались голоса. Это была милиция. Меня могли расколоть.
Я поняла, что мне требуется алиби. И рискнула. Я знала, что в соседнем номере живет мужчина. Раздетая я проскользнула к нему по общему балкону и юркнула в постель. «Меня преследует бывший муж-садист. Он служит в милиции», — соврала я. Сосед сначала сжался, а потом обнял меня с такой неистовой страстью…
В мою комнату вошли. А потом постучали в его номер. «Не беспокойся», — заверил он и пошел открывать. Я слышала, как ему задали вопрос о соседке. Он прикрыл дверь и объяснялся с милиционерами в коридоре. И произошло чудо — они ушли. А потом была ночь безумной любви. Моя благодарность сгорала в вихре его испепеляющей страсти. Ранним утром сосед исчез, я так и не видела его при свете дня. Запомнила лишь шрам на груди.
— Так это был ты? — ошеломленная, я смотрела на Кирилла.
— Да. Я показал оперативникам свое удостоверение и заверил, что провел с любовницей весь вечер.
— А шрам?
— То самое ранение. На утесе.
— Ты каждый раз меня так курировал?
— Редко. Тот случай был особенный. Ты следила за «кротом» из службы внешней разведки. С ним были документы на наших нелегалов. Он собирался уйти на Запад. Несколько дней провел в Калининграде, мы точно не знаем зачем. «Крот» получил по заслугам, но секретные документы исчезли. Мы искали их, но не нашли. В Конторе надеялись, что они пропали безвозвратно. Но на прошлой неделе арестовали нашего нелегала в США. Есть сведения, что в качестве доказательства ему предъявили документ из пропавшей папки. Она не исчезла! Под угрозой разоблачения еще четырнадцать агентов. Мы должны узнать, где оставшиеся документы? И сделать это срочно. Иначе надо эвакуировать нелегалов, а это равносильно провалу.
— Зачем ты открыл мне столько сведений? Я всего лишь исполнитель. Мне до ваших тайных агентов…
— Светлая, ты единственная, кто следил за «кротом» в те дни. Наших сотрудников мы задействовать не могли. Мы опасались, что у «крота» информатор в Конторе и он узнает о слежке.
— Я наблюдала за ним в ожидании удобного момента. И только!