е.
— Конечно, я ему доверяю, — снова оценил поведение взрослого, старшего и разумного ши. — В том, что касается благих и их диких обычаев. Однако с магией позволь мне разобраться самому, — представил, как саднят изрезанные ладони у Джареда прямо сейчас, — желательно, заранее.
Джослинн, вероятно, ждала другого ответа, на пару минут повисло задумчивое молчание, не показавшееся, однако, неуютным.
Бранн не смог бы сказать точно, о чем думала Джослинн, но лично его тянуло полетать, помахать крыльями и сбросить скопившееся напряжение. Отдельно его бы утешил момент полета из окна — острые ощущения Бранну очень нравились, однако не хотелось беспокоить девушку, которая сама (ее никто не заставлял) предложила Бранну связать себя узами брака. Словам он последние полчаса не очень доверял, поклялся себе, что это последняя попытка, нет так нет, и рискнул.
— Если мы не можем побегать, Джослинн, мы вполне можем полетать? — вопрос явно привлек ее внимание, глаза прояснились, снова засеребрились волосы. — На всякий случай: я помню, что ты не птица. Ты, однако, имеешь дело с неблагим принцем, поэтому у нас есть некоторое разнообразие вариантов. Весьма крупных, с большим размахом крыльев.
Джослинн подумала пару мгновений.
— Ты меня удержишь?
Бранн даже не думал.
— Удержу.
В этот момент обстановка опять переменилась неясно как, но очень быстро. Джослинн повеселела по-настоящему. Потом снова задумалась:
— Но Джаред советовал нам разобраться с предсказаниями…
— Джаред — советник, — никакой неразрешимой дилеммы Бранн не видел. — Он посоветовал. Мы можем последовать его совету или нет, в этом обычно неблагие подразумевают свободу воли. Правда, и столкнуться с последствиями нам придется самостоятельно. Ты готова?
— Пожалуй, да, — Джослинн решительно собрала пергаменты опять в кучку, поправила и придавила окончательно сверху, камнем побольше. — Мне было бы любопытно с тобой полетать. Вдобавок, посмотреть, что это за птица такая — неблагой принц…
Бранн заподозрил, что над ним смеются, однако обиды не было — королевским орлом он и сам себе очень нравился.
— Тогда пошли, посмотрим, что я за птица такая, — улыбнулся, ощутив настораживающее облегчение. — В воздухе совершенно ничего не надо объяснять, уверен, ты все поймешь сама.
Нынешняя королева Благих земель, отработавшая лекарем весь день до заката, устала так, что тряслись руки и расплывалось в глазах. Она, вздохнув в который раз, присела рядом с одром сестры. То есть, конечно, рядом с постелью! «С постелью! — сурово напомнила Алиенна сама себе. — И никак иначе! А то, что небесные обронили насчет склепа, так это мы еще посмотрим! Свет всегда проложит себе дорогу, и погасить его невозможно!»
Алиенна понимала, что ей надо бы подбадривать себя девизами Дома Волка, который она приняла как свой, обменявшись признаниями в вечной любви с Деем, а не девизами собственного Дома, любимого, пусть униженного и уничтоженного. Но «Сила и Честь!», так замечательно подходившие волкам, не очень вдохновляли юную ши. Как в ситуации затянувшегося проклятого сна могла помочь воинственная сила или гордая честь, опять же, понятно не было.
Как одежды и титулы Алиенны не выдавали в ней последнюю солнечную принцессу, так покои сестры тоже не выдавали принадлежности Аноры солнечному Дому. Может быть, именно это и спасло ее когда-то от страшной смерти, а может быть, Анора, принявшая Дом мужа, старалась во всем следовать его обычаям. Алиенна провела ладонью по небесного цвета шелку простыней и улыбнулась: следом за ее рукой по лазури пробежали белые тучки! Это было необычно, волшебно и прекрасно до слез.
— Алиенна, свет мой, как ты там? — раздалось из-за закрытых дверей.
Обращение царапнуло слух, Алиенна поймала себя на том, что вздернула бровь совсем как Дей или советник. Ну надо же, кто это такой храбрый или такой, как тут говаривают, бестуманный выискался? Она бы поняла, если бы так, без приставки «королева» или хотя бы «госпожа» ее звали Дей, или советник, или Гвенн. Даже Алан никогда не фамильярничал с ней, четко обозначая статус воспитанницы Дома Волка, и этим много раз выручал солнечную девочку. Заложницу все норовят обидеть, а задеть воспитанницу — оскорбить самих волков.
Теперь, в чужом Доме, ее, королеву Волка и всех благих изволят прямым текстом звать возлюбленной? У Алиенны появилось несколько вопросов к местным родственникам.
В дверь постучали, осторожно, словно бы трепетно. «Ладно, можно и открыть», — решила, она, немного помявшись. Не съедят же ее? И не нападут? И не принудят к каким-нибудь ужасным альянсам? Все, что она могла в альянсах, по мнению Алиенны, она уже сделала: стала женой Дея. Остальные пусть разбираются своими силами.
Мысли о муже отрезвили и успокоили, Алиенна погладила едва обозначившийся живот и оглянулась на проделанную работу. Выполнено было удручающе мало. Она только начала распутывать сложные заклинания, без нужных знаний попробовать развязать их — означало потянуть за веревку, что могло равновероятно Анору задушить, иссушить ее тело, отсечь душу или столкнуть в смерть окончательно.
Настойчивый проситель постучал еще раз.
Алиенна вздохнула с сожалением и бережно расположила распутанные концы очевидным веером, как при отставленном вышивании или вязании: чтобы потом сразу найти и продолжить, будто вовсе не останавливалась.
— Кто бы вы ни были, разрешаю вам вход в мой временный дом, если вы согласны быть вежливым и почтенным гостем, — напевно произнесла Алиенна.
Уж азам магического словосложения Джаред ее выучил. Попробует входящий дерзить — сама магия вмиг вышвырнет невежу!
— Алиенна, свет мой, все готово! — дверь распахнулась, и на пороге появился небесный. Голубые глаза его сияли, рот растягивала улыбка. Он протянул руки и продолжил:
— Пойдем же!
— Куда? — чуть не поперхнулась Алиенна.
— На нашу свадьбу!
Солнечная девочка, не так давно ставшая волчьей королевой, призвала солнечное терпение своего Дома и военную выучку приемного, припомнив, что является его первоосновой (кроме гордости и чести, разумеется). Волки всегда были стойкими воинами! Очень терпеливыми и выдержанными, если того требовала ситуация! Алиенна представила Дея, которому кто-то из лесных прелестниц предложил сочетаться браком, и сразу поняла, что пример неудачный: возмущение перехлестнуло свои рамки, выливаясь уже в негодование.
Оскорбление за оскорблением!
Алиенна подышала, прогоняя пелену с глаз, надеясь, что тело напомнит разуму о том, что вокруг союзники…
Ничего не помогало.
Гнев кипел в пальцах, просился наружу. Странный и отныне неприятный небесный, был очень юн и весьма хорош собой, однако Алиенна сейчас была не в состоянии оценить красоты лица и гармоничности черт — этот ши оскорбленно замер, словно статуя из Джиневры и Риннана.
Сквозь туман негодования до Алиенны доходило, что не похвалить внешность собеседника по канонам Дома Неба было чрезвычайно грубо, тучки гордились красотой и художественными талантами. Следом вспомнилось иное: в Доме Неба были исключительные актеры, они полностью вживались в роль, может быть, и этот безумный ши возомнил себе что-то подобное? По крайней мере, жечь и пепелить безумца будет не очень вежливо. Здесь Алиенна натолкнулась на привычную браннову формулировку, и ей немного полегчало. Учит же ее магии неблагой? И еще никто не умер! Каких только странных вещей на свете не бывает!
— Юноша, я несомненно рада видеть вас в здравии телесном, — очень медленно и тихо начала она, припомнив рассказы неблагого о душевных недугах. Желательно спорить с такими поменьше, говорить помягче и при возможности бежать подальше, что хотелось сильно, а было невозможно. — Пусть тучи вас несут, а небеса держат…
Алиенна споткнулась, забыв, что именно должно нести, а что держать. Даже в жар бросило. Юноша опустил руки, улыбнулся шире… и понял ее слова явно по-своему.
— Я рад, я рад!
— Чему? — еще раз вздохнув, справилась Алиенна.
Бросила взгляд в коридор и на лестницу позади странного ши, но он закрывал весь проход высотой собственной фигуры и широтой плеч. Неплохо для небесного, обычно они не были такими мощными, но Алиенну подобным не удивить. Да она и не собиралась сравнивать! Разочарованный вздох, могущий показаться очарованным, вырвался всего-то потому, что оттолкнуть гостя и сбежать из комнаты Аноры она точно не сможет.
— Как чему? Я до безумия рад лицезреть ваш дивный образ!
Небесный прокашлялся, и… запел. Пел, похоже, на древнем, о собственном счастье и собственной любви. Прямо как соловей. Даже лучше.
Алиенна могла это понять. Пел, признаться, неплохо, но все о себе, любимом, и собственном счастии. Что-то там сзади подпевало и подхватывало мелодию, Алиенна несколько раз пыталась прервать певца, но он только распалялся. Оставленная работа, нужная, важная, жизненно необходимая! Требовала к ней вернуться.
«Где же дядя? — начала злиться Алиенна. — Как в Черный замок, так каждые полгода, не обижают ли сиротку, в достатке ли платьев и вдоволь ли еды, а как бросить тут одну с этим…» — Алиенна не удержалась и поморщилась. Певец затих.
— Вам не понравилось? Да, немного недоработано, но у меня много еще!
— Послушайте, как вас там?
— Джад, у меня еще нет собственного имени! — обрадовался общению небесный.
— Я люблю другого, я замужем и жду ребенка! — отчеканила Алиенна, позабыв, что надо говорить спокойно.
— Это все пустяки, — приложив руки к груди, заверил ее Джад и улыбнулся.
Алиенну передернуло. Джад сделал шаг вперед, Алиенна поднялась с постели сестры и отступила. Джад опять шагнул навстречу, и она опять отступила. Небесный в замешательстве нахмурился, возможно, не хотел ничего плохого, но потянул руку к ее животу, и пламя вырвалось само, выставив перед Алиенной пламенный щит. Она еле успела немного притушить напор. Джад отдернул обожженную ладонь.
— О, сколько огня! — потрясывая кистью, он находил возможность восхищаться.