Эти качели не для нее.
Алиенна остановилась в дверях, выговорила еле слышно последнее, что смогла:
— Будьте же здоровы, сыны дома Волка, и все его добрые гости…
Волк, еле сидевший у входа, посмотрел странно, словно бы виновато, и Алиенну обожгло. Так много рук, с мозолями от мечей, и среди них наверняка есть те, от которых погибли ее родители, ее дом. Слезы брызнули из глаз, потекли по щекам, от тщательно скрываемой боли потери, от всего сделанного и не сделанного.
— Простите, — прошептал тот самый воин, и Алиенна выдохнула, не поняв и даже не поверив сразу. — Прошу вас, простите нас за все.
Бранн говорил, что в Алиенне нет магии, она берет силу от других, но чтобы так… Словно солнце решило вернуться из-за забора еловых деревьев, согрев тело и душу. Солнечный теплый дождь оросил тот, самый дальний и сжатый комок, что давно свернулся в душе Алиенны. Этим дождем вымыло усталость, обиду и боль, и отданное королевой вернулось обратно, усиленное стократ.
— Принцесса, вернитесь к себе, — раздался тихий, настойчивый голос Джареда.
— Нет, потому что Алиенна все решит сама, а я не хочу это упустить! И не вздумай мешать мне! — раздался предельно уставший голос Гвенн.
Алиенне надо было больше думать о ней, ведь силу она вычерпала чуть было не до донышка. Но теперь магия плескалась в руках, золотилась в волосах, грела сердце, и Алиенна попросила:
— Все хорошо, Джаред. Нам надо поговорить.
— Завтра, моя королева, вы устали…
— Уже нет. Посмотри на меня, советник.
Джаред, внимательно рассмотрев Алиенну, еще и пульс у нее потрогал.
— Магия — дело хорошее, но… — покачал он головой.
— Нет, я тут совершенно ни при чем! — рассмеялась Алиенна, — Это все волки, — поймала искорку магии, слетевшую с волос и растерла в ладонях. Потянулись золотистые лепестки, раскрылся бутон, и Алиенна вложила его в черные, непослушные волосы Гвенн.
— Потерпи, сейчас станет легче, — прошептала она, а Гвенн, попытавшись оттолкнуть ее руку, вздохнула прерывисто.
— Да я как будто огня лесовиков глотнула! — она притопнула, крутанулась вокруг себя. — Ого! Да я готова Вороновы горы свернуть!
— Очень может быть, нам это еще и придется сделать, — прошептала Алиенна и повторила: — Джаред, так где мы сможем поговорить? Без свидетелей?..
— И даже не думайте обойтись без меня! — заявила Гвенн.
Алиенна, выслушав краткий отчет Джареда, сосредоточенно думает о чем-то.
— То есть мы знаем, что они живы, но не можем ни попасть под воду, ни даже поговорить с ними?
— Да, — отводя взгляд, произносит советник.
Алиенна смотрит на него, не отрываясь. И молчит.
— Моя королева, право же, не стоит… — склоняется советник. — Моя королева… Там очень опасно, фоморы жестоки, я просто не могу вас отпустить!
— Джаред, ты все уже понял, и знаешь, что отговаривать бесполезно. Ты не сможешь помешать мне, так возглавь! — просит Алиенна.
— Вы будете гулять вдоль берега, не имея возможности ничего сделать. Воины не смогли проникнуть туда, даже ступить в соленую воду!
— Воины, волки, мужчины, — прокручивает слова советника Алиенна, а тот мрачнеет.
— Ха! Насколько меня учил именно ты, Джаред, — встает рядом с Алиенной Гвенн. — По законам морского царства Айджиан не может отказать в проходе женщинам с королевской кровью!
Джаред качает головой. Потом отвечает нехотя:
— Жаль, что вы не прогуляли эти уроки. Да, это так, но всегда есть нюансы. Отказать не может, но что будет дальше? У него прибавится пленников?! Алиенна, моя королева! Я прошу вас передумать! Вам нужно думать не только о себе!
— О детях и я думаю! — вспыхивает Алиенна серебристым огнем. — И мои дети не будут расти без отца. Дей ради меня прошел полмира, он жизнь ради меня отдал, и я сделаю не меньше!
— Моя королева, вам придется идти одной, без коней, без магических существ! Вы никого не сможете взять с собой и даже я не знаю, что вас там ждет. Может, именно этого они и добиваются, заполучить вас? Может, в этом и цель? Ваша жизнь против жизни Дея?
Алиенна не говорит ни слова. Она не знает, что ответить, она даже не знает, куда и как ей идти, но и решения не изменит.
— Подумайте, одобрил бы наш король ваши необдуманные действия?
— О, Джаред! Не пугай нашу королеву! Ведь навредить женщинам морской царь тоже не может! — вспоминает Гвенн, а Алиенна облегченно вздыхает.
— Зачем это ему? Женщины всегда сами себе вредят, — шепотом произносит Джаред.
— Тогда решено. Моя королева, — склоняется Гвенн в поклоне. — Мы должны уйти быстро и тайно, не то сами волки нас не выпустят. Сочтете ли вы достойным, чтобы мой меч оберегал вас в дороге?
— Спасибо тебе, Гвенн, — наконец шепчет Алиенна. — Ты понимаешь. Только ты и понимаешь.
— На кого вы оставите Черный замок? — уточняет Джаред.
— Если вам нужны слова, советник, то на вас. И прошу вас, позаботьтесь о Мэе. Гвенн, нам надо спешить.
— Я готова. А вот вам, моя королева, лучше переодеться.
Настает вечер, и наступает тревога. Алиенна знает, как рассадить гостей всех известных Домов так, чтобы никого не обидеть. Она знает все обычаи, она может вышить защитную руну…
Но приготовить что-то на костре… Даже нарезать припасы, сложенные заботливым Воганом… Этому ее не учили.
Гвенн смотрит искоса, без особой приязни.
— Моя королева, разрешите.
Перехватывает из рук Алиенны сумку, вытряхивает все в общий котел.
— Спасибо, Гвенн, — тихо и устало отвечает она. — Если это не оскорбит твою честь воина Дома Волка, ты не могла бы звать меня как раньше, Алиенной?
— Раньше, — кривит губы Гвенн, — ты не была женой владыки Благих Земель.
Алиенна слишком вымотана, чтобы спорить.
Гвенн режет на небольшой досочке хлеб и мясо. Потом все же снисходит до объяснений:
— Вяленое мясо и лук, галеты и сухари — на потом. А вот это испортится быстро, поэтому окорок, мягкий хлеб и сыр мы съедим сначала. Но горячее необходимо, и завтра мы сделаем привал пораньше, моя королева, — и протягивает ей еду.
— Вечер прохладен, — осторожно начинает Лили. — Садись поближе, Гвенн.
— Мне и здесь неплохо.
Алиенна хлопает ладонью подле себя.
— Если это приказ королевы… — усмехается Гвенн.
— А если просьба подруги? — улыбается Алиенна.
Гвен присаживается рядом.
— Ты странная, Лили. Всегда была странной. Видишь свет там, где его быть не может.
— А ты очень забавная колючка, холодная снаружи и теплая внутри.
— Так меня еще не оскорбляли! — как-то не по-настоящему гневается Гвенн, а потом заканчивает спокойно: — Ты изменилась. Раньше бы ты так не сказала. И знаешь… ты что, совершенно лишилась страха?!
Но, главное, не отходит. Накидывает теплый, подбитый густым, серебристо-черным мехом плащ на две спины, свою и Алиенны. Обе долго молча смотрят, как искры летят в темное небо и теряются тем среди ярких звезд…
— Мне страшно, Гвенн. Очень страшно, — наконец отвечает Алиенна. — Хотя рядом с тобой — не так сильно.
Осторожно берет кисть Гвенн в свою, и та не отдергивает руку…
Алиенна уснула первой. Свернулась калачиком рядом. Гвенн подтолкнула полешко, прикинула, что хватит до самого утра, в задумчивости посмотрела на Алиенну. Тень от темных ресниц лежала на щеках, и блестела дорожка от слез.
Бежать бы от нее подальше! Гвенн, фыркая и стараясь держаться подальше от нее, лукавила, пусть и самую малость. Будущая мать семейства выглядела безмятежно спокойной и совершенно беззащитной. А ведь в образе зверя Гвенн хотела, очень хотела укусить ее. Но сдержалась. Однако, что сулит судьба, неведомо. А если Гвенн не сможет обуздать собственных демонов? Потянуло холодом, полено треснуло и погасло. Гвенн подкинула тоненьких веточек, но огонь не загорался. Лезть за огнивом или применять магию — разбудить Алиенну, и Гвенн пошарилась в карманах. Поморщилась, когда пальцы нащупали прореху, удивилась, нащупав кусочек бумаги. Развернула — бумага как бумага, только чуть плотнее… Она бросила ее в огонь, и тот разгорелся мгновенно, а на сжатом клочке бумаги проявились буквы. Гвенн выхватила ее из огня, порадовавшись, что магическую записку сжечь куда сложнее настоящей. «Если ты все еще хочешь знать кое-что о простых решениях» — написано рукой советника. Гвенн прижала ладонь к груди, где тревожно забилось сердце. Так значит, Джаред выполнил свое обещание! А эта бумага, вытащенная из сумки, тщательно рассмотренная и сунутая затем в карман — все же его послание!
Гвенн осторожно развернула письмо.
«Дорогая принцесса, как и обещал, я пишу вам о том, как Угрюм попал в благой мир. Вернее, что вынудило его покинуть родную землю…»
Гвенн торопливо пробежала по строкам. Ага, родился, был отдан на воспитание, влюбился, и даже родители девушки не были против. Только потом этой красавицей заинтересовался не кто-то, а стременной великого князя. Разве можно отдавать дочь простому человеку? Только Слово было дано, и Слово на бумаге.
Гвенн сжала пергамент, вновь уставившись на Алиенну. Джаред знал, не мог не знать! Поэтому он не хотел рассказывать Гвенн? Или хотел?
От сходства судеб у волчьей принцессы мороз пробежал по коже.
Угрюму пообещали родную дочь, а отдали приемную. Ибо воспитанница равна дочери по всем правам, во всех мирах этой вселенной.
Конечно, Угрюм был против и попытался выкрасть любимую. Вот тут отец красавицы не пожалел ни Угрюма, выращенного в собственном доме как сына, ни чувства дочери. Располосованный почти что надвое, Угрюм умирал. Он был найден Мидиром и унесен в царство вечной жизни…
— И зачем ты дал мне это знание, а, Джаред? — прошептала Гвенн, бросая бумагу в огонь, и ударила кулаком по влажной земле. — Зачем?! Это выход для всех, а для меня — удавка. Я не хочу! Нет! Финтана бы забыть!.. Я обещала себе, что никогда больше не позволю этого! Ты сам сказал, что я отдала все долги! Я просто провожаю Алиенну и возвращаюсь обратно.