— Мама, мамочка! Мама, помоги!
Черное, беззвездное небо над головой вспыхнуло ярким золотом, от воинского приветствия заложило уши.
— Эйтли! За све-е-ет!
— Что? — опустив свою булаву, спросила Ула. — Кто это? Это наши или нет?
— Наши, — не веря ни ушам, ни глазам, произнесла Алиенна. — Это…
— Не может быть, — прошептал Дей, глядя на крылатых воинов в золотых доспехах, под ударами которых падали в корчах мертвые разбойники. И распадались в тлен.
— Это Дом Солнца, — меланхолично доложил Бранн. — Он пришел на помощь своей принцессе.
Алиенна подняла голову и прищурилась — прямо над ними висел перевернутый остров, покрытый пушистыми лесами, иссеченный голубыми реками, острый пик посередине заканчивался серо-серебристым замком. От него к ним, к земле золотилась ниточка, то свиваясь смерчем, то утончаясь до волоска. Эту ниточку притягивали к земле подозрительно знакомые лапки.
— Лу-у-уг? — вопросила Алиенна, уже было решив, что на сегодня исчерпала способность удивляться.
Магия полыхала со всех сторон, и Луг насыщался ею, а жизнь, его жизнь, казавшаяся привычной и скучной, разворачивалась с того момента, как он осознал себя не только рисунком, тотемом Дома Солнца. И вспомнился ему огонь. Огонь, которым он поливал недостойных, тех, кто не мог жить, не имел права жить, ибо был несовершенен и нарушал картину мира.
«Я? Я не Луг. Уже не Луг. Ты не сможешь, Дей не сможет. Попроси Улу или Бранна», — тихо произнес Луг.
— О чем попросить?
«Я тут кое-что осознал. Если я исчезну… изменюсь очень сильно, убейте меня», — и понял, что говорит со всеми и для всех.
Неужели он был когда-то таким: самым быстрым, самым сильным, самым совершенным, самым… жестоким?
На миг ему стало отчаянно больно и он очень захотел забыть это, но пришлось вернуться в настоящее.
Тот самый разбойник, что требовал доставить ему Алиенну, вывернулся из захвата солнечной рати, перекатился, бросился к тонкой нити, ведущей наверх, и одним ударом черного меча перерезал ее.
Золотистые, и без того призрачные контуры воинов начали меркнуть.
— Мама, папа! — вскрикнула Алиенна, бросаясь к тем двоим, что вели за собой.
Мужчина и женщина посмотрели на нее, сквозь нее, друг на друга, ничего не сказали, и истаяли. Только искорки остались висеть в темном воздухе.
Только один разбойник, чудом оставшийся незамеченным, обернулся к Алиенне и бросился вперед. К ней. С кривым клинком. А у нее уже не было сил сопротивляться, а защитники были далеко.
— Ло-жи-тесь! — прокричал Луг впервые вслух, так, чтобы слышали все. Отбросил Улу подальше, Алиенну ещё дальше, чтобы не задеть, а Дей с Бранном и так были по левую и правую стороны и махом откатились подальше.
Уперся в землю широкими лапами, расправил крылья — и выдохнул струю огня, сжигая оставшихся разбойников, следы от тех, кто недоумер и черный меч — из тех артефактов, что несут равно зло и добро. Выжигая всё и всех, кроме тех, кто был ему дорог.
Прищурился на миг, заслышав шаги, ожидая смерти. Ведь драконов уничтожают, они не нужны этому миру, особенно драконы из рода Дня, дома Солнца. Убивая, они часто забывают о добре, о чужих жизнях и даже о собственном имени.
И замер от слов Дея, от поглаживания по собственной спине:
— Луг, это же мы. Мы свои. Я никому не позволю убить тебя. Я не знаю, кем ты был, но знаю, кто ты сейчас.
— Луг, а я всегда говорил, что ты особенный ящер, — Бранн погладил по золотистому гребню. — Знаешь, один дракон в Черном замке уже есть, белый. И я на нем летал!
— Это не дракон, это так, лошадка с крыльями, — буркнул Луг и смолк, прикусив ставший слишком большим язык.
— Ага! Луг, не зазнавайся! — обрадовался чему-то Дей.
— Луг, ты уже не дракон, очнись, — позвала низким голосом полузнакомая фоморка. — Ну, или дракон, да, но ты помог нам, ты наш дракон. Здоровая добрая скотинка.
А Лили, его солнечная девочка, ставшая королевой Благого мира, прижала к груди его рогатую голову и попросила:
— Луг, я так устала, так невероятно устала… Ты сможешь отнести нас домой?
Луг прищурился, оглядел тяжело дышащего Дея — зрячего Дея! — всклокоченного Бранна, синюю фоморку, покрытую липкой чужой кровью, и Лили, смотрящую прямо в его глаза.
— Да, — с трудом выговорил Луг непривычно большим языком, царапаясь о собственные клыки. — Давайте уже вернемся домой.
Алиенна уютно устроилась в объятиях Дея, да и неожиданно теплые гребни Луга словно бы поддерживали ее. Позади осторожно присел Бранн, а последней — настороженная Ула. Пожалуй, так хорошо и спокойно Алиенне не было давно. Луг взмыл с места ровно, явно используя магию, а не только силу собственных, только-только распахнувшихся для полета крыльев.
Темная, словно бы дышащая темнота океана быстро пропала за низкой облачностью, и поверх мягкого белого покрывала загорелись первые яркие звезды.
Ветер не трепал волосы, дыхание не прерывалось, холод высоты не одолевал… Конечно, места на спине Луга хватало, Алиенна могла сидеть и одна, но так не хотелось расставаться с Деем! Она уткнулась в плед, которым были укрыты плечи Дея, и пожалела, что не может прямо сейчас наконец рассмотреть его глаза, дотронуться до него, прижаться, погладить, изучить тонкие линии новых шрамов. Хотелось разделить грусть о родителях и порадоваться тому, что все разрешилось благополучно. Ну, или почти все.
— А ты… А я… — вышло почти одновременно.
— Позже, — решила Алиенна и прикрыла глаза.
«Луг, ты можешь дотянуться до Джареда мыслесловом? Боюсь, ни он, ни Алан не оценят красоты летящего на цитадель огненно-золотого дракона», — выговорил Дей.
«Советник уже знает. Он похвалил меня», — со сдержанной гордостью выговорил Луг.
«Мой король, а ведь это был меч Нуаду», — постучался в сознании голос Улы.
«Бранн, ты слышишь?» — а это явно мыслеслов Дея.
«Угу-у-у…» — прошебуршало совсем тихо и почти неразборчиво.
«Понимаешь?»
«Не-е-ет», — честно признался неблагой.
— Дома разберемся, — ответила Алиенна и поняла, что ее неудержимо тянет в сон. — Луг, зачем ты… — прошептала она, понимая, что тот умудрился каким-то образом навеять дрему всем. — Мы ведь не свалимся, нет?
«Нет, моя Лили, мой Дей. Вы не упадете, если я с вами, — прошептал Луг. — И без меня не упадете тоже. Однако со мной вернее».
— Луг, нам все равно придется где-то остановиться переночевать, — выговорила Алиенна, отчаянно пытаясь не заснуть.
«Не придется», — прошептал Луг, а когда Алиенна приоткрыла веки, утренние лучи солнца вовсю озаряли мир. Башни дома Волка проглядывали из легкого тумана, окутавшего спящую землю.
— Мой дорогой Луг, — осторожно погладила Алиенна теплый гребень. — Прости меня.
«За что?»
— За то, что это не я дала тебе имя.
Воздух зашуршал вокруг, показывая — они приземляются. Дей вздрогнул, обнял Алиенну крепче — и тут Луг остановился. Столь плавно, будто приземляться и взлетать для него — сущие пустяки, привычное дело. Опустился на лапы, прижимаясь к снежной земле, чтобы те, кого он так заботливо перевозил, могли спуститься легко. Дей спрыгнул сам, помог спуститься Алиенне. Она оглянулась — позади сонно зевал встрепанный Бранн, а все еще настороженная Ула, уже стоящая на земле, выглядела так, словно бы всю ночь не спала и не выпускала из рук оружие.
— У нас пополнение, — донесся до Алиенны голос советника. Луг повернул голову и открыл стоящего перед ними Джареда. — Опустите оружие, — бросил он стоящим рядом волкам.
— Джаред! — Алиенна всхлипнула и бросилась в обьятия советника.
— Гвенн? — тихо прошептал он и еще тише вздохнул.
— Ты знал? Знал, да?
— Предполагал. Моя королева…
— Ничего. Пусть смотрят, — куда-то в шею советнику выдохнула Алиенна. — Я хочу сказать…
— Не надо, моя королева.
— Нет, надо! Я хочу сказать все, что не говорила и успеть все, что думала, уже не успею… — собственный голос прозвучал в нос, ну и не страшно. — Я всегда почитала тебя как отца. И я так рада, что вернулась домой!
— И мы рады, — ответил Джаред. — Мы рады, что вы вернулись, рады, что Дей снова видит.
— А я-то как рад! А меня обнять? — услышала Алиенна задорный голос Дея.
— Я тоже хочу, но вряд ли до меня дойдет очередь, — печально произнес Бранн.
Джаред осторожно отстранил Алиенну и улыбнулся ей. Слабо, но все же улыбнулся.
— Добро пожаловать, госпожа… — сказал он фоморке.
— Ула.
— Надо объявить всем о мире между нашими народами, — выговорила Ула. — И как можно скорее.
— И еще доложить Алану, что это его невестка, — тихо сказал Бранн.
— Джаред, ты не удивлен! — вскричал Дей. — А я-то думал…
— Я видел шлем у офицера Мэя, он меньше, чем шлемы фоморов, да и не хранят шлемы противников без особой причины. И еще наш офицер как-то обронил про воинов-женщин ши-саа, прекрасных, как маргаритки. Что, госпожа Ула?
— Он жив! — волнение проступило на ее лице густым синим румянцем.
— Жив. Вы не сказали? — обратился Джаред к Алиенне.
— Я не успела, — смутилась Алиенна. — Да я ничего и не сделала…
— Его спасла наша королева.
— Я знала, кому отдавать свою жизнь, — Ула еще раз, прижав кулак к груди, поклонилась Алиенне.
— Бранн, не опускай голову. Джослинн ждет тебя, она не здесь лишь потому, что еще не совсем оправилась. Мой король, разрешите поздравить вас.
— Не с чем, Джаред, — усмехнулся Дей. — В этот раз все сделали женщины. И еще Луг.
— Хорошо, что и он не женился.
Луг выдохнул и отвернул голову.
— Он обещался одной мурене, — весело прошептал Дей.
— Это очень серьезное дело, — ответил Джаред и покашлял, определенно скрывая смешок. — А теперь — прошу вас проследовать в Черный замок.
Алиена шла, сжимая руку Дея, а вокруг было очень, очень много ши. Не только волков — сияли торжественным синим серебром одежды небесных, темным золотом — лесных, красно-коричневым — степняков. Ярко-желтое платье выделилось из толпы, женщина склонилась в низком поклоне, и Алиенна кинулась к ней с криком: