– После десяти я уже сплю.
– Можем заночевать в нашем городском особняке, там много спален.
– Я хочу заночевать в Торстене!
– Хорошо, – широко улыбнулся Хэллрой.
– Сейчас! – резко произнесла я.
– Сейчас середина дня, ложиться спать рано, поэтому сначала вкусняшки, а потом послеобеденный сон.
– В Торстене!
– Как скажет милая дама, – промурлыкал инкуб.
Нелепо помахивая пустой клеткой, он направился в сторону двухэтажного здания с широкими окнами и остроконечной зеленой крышей. Мысленно уговаривая себя, что как-нибудь переживу еще один часик в обществе реинкарнации кота и не начну чесаться, я пошагала следом. Хэллрой Торстен, вообще, был неплох, когда молчал и не мурлыкал. Глядишь, у него рот будет занят едой, и обед пройдет в приятной обстановке.
На входе в ресторацию нас встречала статуя оскаленного усатого дракона. Похожий монстр украшал широкие двустворчатые двери, гостеприимно открывающиеся перед посетителями… и тут же закрывающиеся, если на пороге появлялась чародейка. Похоже, местный ресторатор отказывался кормить вкусняшками светлых магов и разворачивал еще на пороге, чтобы – не дай Боже! – идейные враги не успели даже носом втянуть запахи деликатесов, тем более увидеть их хоть одним глазком.
– Хозяин – приверженец старой школы, – пояснил Хэллрой и подставил локоть, мол, хватайся, тогда дверьми не прищемит.
Инкуба встретили как родного, разве что не раскланялись в ноженьки. Подавальщик скосил на меня любопытный взгляд, расплылся в понимающей, то есть очень бесящей улыбке и проворковал:
– Господин Торстен, все как всегда?
Понятия не имею, что он делал всегда и кого обычно приводил угощаться деликатесами, но после утвердительного кивка нас моментально проводили за стол возле окна. Вид, должно быть, открывался чудесный, особенно в те минуты, когда на мощеной площади зажигали фонари, но какой-то… чудила остановил экипаж возле стены ресторации и наглухо перегородил уличный пейзаж.
Не успела я согреться и обсудить с инкубом вид конского крупа со спутанным хвостом, а заодно пожалеть смерзшегося в сосульку возницу, как нам принесли еду. Хэллрою предложили продегустировать вино. С видом истинного ценителя он снял пробу и согласно кивнул, позволяя наполнить бокалы. Дальше подавальщик поставил корзинку с кусочками хрустящего хлеба, чесночными булочками и ржаными хлебцами. Почему-то поближе к моему сотрапезнику. В этот момент следовало насторожиться, но я размякла от тепла.
– Для прекрасной дамы настой из ягод годжи, разбавленный свежевыжатым соком фенхеля, из особого меню нашей ресторации! – объявили торжественным тоном.
«Прекрасная дама» понятия не имела, что за странные ягоды насовали в напиток, но их название наталкивало на мысль, что обед, начинающийся с сомнительной бормотухи, запомнится надолго.
– Что такое «годжи»? – поинтересовалась я, следя за тем, как из пузатого хрустального графина в высокий стакан льется густой темный напиток и с бульканьем падают те самые подозрительные ягоды.
– На диалекте вортонских островов так называют дерезу, – подсказал подавальщик.
Он серьезно? Правда-правда серьезно?! И дамочки это пьют? Я покосилась на инкуба, выглядящего на редкость спокойно и даже легкомысленно, словно нам не принесли угощение из ягоды, в народе прозванной «волчьей». С другой стороны, возможно, он предпочитал меланхоличных красоток, мечтающих выпить яду в ресторане и красиво уйти на тот свет в объятиях привлекательного полудемона.
Додумать не успела, потому как передо мной поставили плошку с тягучей прозрачной массой, в которой плавали крохотные ярко-оранжевые глазки, и горло сдавило спазмом.
– Яйца тропической птицы парулы из особого меню нашей ресторации!
– Почему они сырые? – с трудом проговорила я, забыв спросить, кто такая парула и зачем у нее отобрали будущих птенцов.
– Ради сохранения пряного вкуса. Вы же не хотите есть банальную яичницу?
– А можно? – Я почти ненавидела себя за слабую надежду, просквозившую в голосе.
– Нет, – резко отказались мне состряпать омлет. – Строганина из замороженного сырого угря с маринадом из бальзамического уксуса.
Возле плошки с яйцами встала тарелка с разложенными кусочками рыбы, политыми черным соусом… То есть сырых яиц от неопознанной птицы мало, чтобы доконать «прекрасную даму», сунем сверху еще и порубленную на ломтики змееподобную тварь?!
– Пробойная соленая икра летучей рыбы.
Ладно, угорь! Он хоть на еду был похож. А в очередной тарелке лежала клейкая ярко-зеленая кашица с крупным икринками, влажно поблескивающими на свету.
Сама от себя не ожидая, я громко икнула, едва не схватилась за стакан с настоем из волчьих ягод и поспешно спрятала руки под крышку стола. Нет уж, лучше икать! Икота не убивает.
– Рекомендую с гренками, – произнес подавальщик, но никаких гренок почему-то не выдал. – И главное блюдо сегодняшнего обеда: наисвежайший миниатюрный крапчатый осьминог!
Передо мной на сервировочную тарелку поставили глубокую миску с морским гадом ярко-алого цвета в белую крапинку. Длинные тонкие щупальца с присосками шевелились, словно тварь пыталась сбежать и спастись от страшной участи оказаться съеденной.
– Он настолько свежий, что вообще живой? – севшим голосом уточнила, хотя было очевидно, что вряд ли осьминога убили и превратили в умертвие, чтобы он задорно ворочался в тарелке.
– Это особенное блюдо! Специально для ценителей! Его надо проглатывать целиком, не жуя, – подсказал жизнерадостный подавальщик, которому не грозило в ближайшие сутки мучиться от жестокого несварения и ночных кошмаров, если повезет поспать хоть пять минут.
– Только поосторожнее, – вставил Хэллрой. – Говорят, они иногда присасываются к горлу, и может наступить удушье.
То есть или я его, или он меня? Конечно, можно беднягу усыпить и разделать на кусочки, но – знаете? – давайте вспомним о милосердии и выпустим несчастное животное на свободу. Точно! Свободу крапчатым осьминогам и светлым чародейкам, не желающим превращаться в гастрономических маньяков!
– Скажите, уважаемый… – Я кашлянула. – А в ресторации, помимо особого, может, найдется обычное меню? Знаете, самое-самое обычное! С чем-нибудь банальным, типа жареной куриной ножки?
– Конечно, – ласково улыбнулся подавальщик.
Ладно, Хэллрой Торстен, живи пока. Так и быть, не стану запихивать тебе в глотку живого осьминога. Возьмем с собой в замок и подарим Нестору в качестве домашнего питомца. Глядишь, проникнется и заведет потом целый аквариум разных морских гадов, а бедняжку Ферди наконец с миром отпустит на тот свет.
– Принесите, пожалуйста. Я сделаю заказ.
Однако нормальное меню в этом заведении, похоже, давали только избранным, и я в их число не входила. Какая-то тайна короны, а не перечень жратвы с ценами!
– Дамы всегда предпочитают особое. Наша ресторация славится тем, что способна удовлетворить любой каприз гурмана, – добавил слуга, хотя у меня на лбу было написано, что эта девица не являлась гурманом и вообще не думала капризничать. – Отбивная с кровью и тыквенным пюре для господина Торстена.
Подлец-подавальщик поставил перед мерзавцем-инкубом широкую фарфоровую тарелку. Шикарный толстый кусок мяса сочился ароматным соком и одуряюще пах пряными травами. Словно со стороны я услышала, как громко сглотнула.
– Приятного аппетита, – поклонился ресторанный мучитель и немедленно отошел к соседнему столу.
Нет, постойте! Вы говорили про съедобные гренки! Где они?! Отдайте немедленно мои гренки! Я скормлю их осьминогу, и тогда мы договоримся, чтобы он по-дружески придушил инкуба.
Молчаливый призыв о помощи, конечно, никто не услышал. Помощники подавальщика услужливо расставили возле нас ширму, скрыв от глаз остального обеденного зала.
– Хэллрой, у меня появился очень личный вопрос, – промычала я, не отводя глаз от тарелки с осьминогом.
– Прошу, – отозвался Рой.
– Правда, что инкубов не берут яды?
– Да, – охотно согласился он. – Это не секрет. Если я не ошибаюсь, то в ваших учебных гримуарах нам целый параграф посвящен. В разделе «демонические отродья».
На самом деле в теме «темные маги с демоническими сущностями» целых два параграфа – один из которых рассказывал, как избежать магического влияния, если нет печати. Однако умничать было чревато и неосмотрительно – вряд ли такие интересные вещи изучали на факультете бытовой магии в академии Лаверанс, поэтому я спросила то, что меня действительно интересовало:
– А несварение у вас случается?
– Прости? – поперхнулся он.
Я подняла голову и посмотрела ему в лицо.
– В смысле, ты же способен переваривать экзотические блюда?
– Никогда не пробовал, – покачал он головой, аккуратно деля ножом нежную отбивную на красивые ровные кусочки.
– Не хочешь приобщиться? – изогнула я брови и выразительным жестом подвинула в его сторону тарелку с подвижным угощением.
– Бесчеловечно отбирать еду у женщины, – издевательски протянул Рой.
То есть пихать в женщину эту самую еду, живую и пять минут назад выловленную из аквариума, – признак человеколюбия? Странное у ведьмаков понятие о гуманизме.
– Ты вовсе не отбираешь, – поспешно уверила. – Я готова от души поделиться этими… потрясающими воображение вкусняшками.
– Ни в коем случае! – поцокал он языком, в наглых фиолетовых глазах искрился смех. – Я безумно рад, что первым открыл тебе дивный мир необычных блюд. Наслаждайся!
Как типично: садись, весноватая, и наслаждайся! Братья разные, а приемчики одинаковые. Снова убеждаюсь, что они учились развлекать чародеек по одному гримуару. Изводить, похоже, тоже.
– Наслаждаться веселее вдвоем! – настаивала я. – Бери, пока еда не сбежала из тарелки, а то она такая игривая! А икра? Ты когда-нибудь ел зеленую икру?
– Нет, но девушкам обычно нравится.
– Слушай, у твоих девушек очень странные предпочтения.
– Они из столицы.
– О, несомненно, это многое объясняет! Отбивной их не соблазнишь.