Рэйна резким движением опустила голову.
Не смогла она…
— Зачем ты говоришь мне это? В столь… интимные подробности я не просила вдаваться.
Диалог утомил меня. Заклятье рвалось из моих рук, точно хищная птица. Удерживать его и дальше было нельзя, следовало либо направлять на жертву, либо разрывать, а разрыв аукнулся бы мне такой болью, что проще добровольно взойти на дыбу и дать палачу волю фантазии. Тем не менее, я допускала возможность этой боли, все зависело от ответа Рэйны на завершающий вопрос, при всей его неприкрытой брезгливости.
— Обличить изнанку красивых декораций, — подумав, проговорила Рэйна. — Тебе следует знать всю картину, а не цензорскую редакцию, чтобы выбирать с открытыми глазами. Выбирать сторону, за которую стоит сражаться.
«Поднимите им веки, пусть видят они, как бывает, когда слишком много в крови[27]»…
Серебра?.. Желчи?.. Я не хочу знать, каков запах твоей крови, Рэйна. Ты так пылко ненавидела меня, алкала насладиться зрелищем моих поверженных останков, а теперь предлагаешь выбор?
Выходит, тебя бросили. Как кость, чтобы встала поперек глотки врагу. Но — бросили.
Умирать. В одиночестве и роскошных одеждах.
В саване бессильной ярости.
И ты, непреклонная в своей гордыне, готова на коленях умолять меня… нет, не о пощаде, о помощи, не задумываясь — или не смея даже помыслить, что мой выбор давно предрешен. И он — не в твою пользу.
И готовность твоя — последний аргумент, подтверждающий то, что я поняла, едва встретившись с тобой взглядом.
Оникс в твоем перстне — мертв.
Грандиозное было зрелище. Особенно — учитывая силовые поля, заграждающие доступ всему инородному в пределы обители Императорской семьи. Особенно — учитывая потрясающий климат-контроль, исправно функционировавший здесь в течении столетий.
Край постоянного раннего лета не ведал таких катаклизмов.
Когда, игнорируя все преграды, воздух подернулся дымкой, было еще спокойно. Затем бледную желтизну неба заволокли непроглядно-черные тучи. Свет Капеллы едва пробивался сквозь них.
Я шагала к дворцу, навстречу разномастной толпе, выкатившейся на улицу. Я знала, что увижу их, обомлевших, ошарашенных — всех — от рядового персонала до высокородных Лордов.
Они вышли, чтобы узреть чудо. А я от него удалялась.
Потом тучи пришли в движение, чтобы исторгнуть длинную ломаную молнию. Только одну.
Разноголосое цельное восклицание — звуки слились в невнятный гул — затопило мое опустошенное сознание.
Грома не было. Зрители ждали продолжения чудес, и я не смогла обмануть их ожиданий. Распахнула ноющую опухоль век.
Тучи разверзлись градом.
Безликие овалы, пелена крупных градин, мелькание крыльев Фтэрха — он пытался вкачать в меня Силу. Тщетно.
Я пуста. Добровольно.
— Зачем до капли? Зачем, Эшти?! — сущность иного порядка практически билась в истерике. — Зачем?!
Вот она — истинная человечность.
Спасительное забытье, прежде благосклонно распахивавшее объятья, теперь не приходит. Время самооправданий и слабостей вышло. Пора отвечать за свои поступки. Осознанно.
— Чтобы помнить, Фтэрх. Всегда.
Сейчас я беззащитнее младенца. Силы — ноль.
— Ты ведь могла поступить с ней иначе.
— Могла. Но так — правильно.
Идти. Нет, переставлять ноги. Хорошо б побыстрее…
— Не все, что она говорила — правда, Эшти.
— Знаю. Ты мог сказать раньше. Только… Не думаю, что это бы что-то изменило.
— Леди Калли?
Очередной встречный овал обрел голос Сэра Ивенса.
А ведь были шансы добрести до спальни… Или до очередного убийцы.
— Мы можем поговорить? Это срочно.
Я кульком завалилась на землю. Различать, по какой поверхности я бреду, мои почти ослепшие глаза были не в состоянии.
— Кофе! — изрекла я.
Сначала — бодрость тела, раз уж о бодрости духа речи быть не может.
— Незамедлительно. Отдаю себе отчет, что мое появление несвоевременно, и приношу извинения, но причины, вынудившие разыскать вас, весомы и не терпят отлагательств.
Чьи-то теплые пальцы вложили в мои ладони чашку с ароматным напитком. Горячим, но не обжигающим. Как я люблю. Отхлебывая кофе, я заторможено приходила в себя.
Только зрение никак не нормализовывалось…
— Еще, пожалуйста, — сказала я, протягивая опустошенную чашку в неразличимое. — Я готова выслушать вас, Сэр Ивенс.
— В первую очередь я хотел бы…
Он осекся.
— Спасибо за Брендона, — отбросил он цветистость речевых оборотов, и сразу стало легче ему внимать. — Что бы там ни говорили о… методах.
Мне передали повторный кофе.
— Теперь о срочном. Сегодня с Македонии поступило сообщение…
— Дурные новости? — попыталась иронизировать я.
— Более чем. Планетарная система Македонии окружена кораблями криогов количеством… более ста единиц.
Я переварила информацию. Ивенс-Атир не стал бы утаивать сведения, неточность говорит о недостатке данных.
— Они нанесли серию точечных ударов по планете, уничтожив всю возможную защиту. Это то, что успели передать на Консул I. Затем с Македонией пропала всяческая связь.
— Все? — переспросила я.
— Совсем недавно поступило последнее сообщение. По сути — ультиматум.
…Нападение криогов на Империю начнется раньше намеченного срока, и первый удар придется на Македонию… сбежал осужденный Гейзел, лишенный титула Лорда и должности проконсула Македонии…
…То, что находится внизу, подобно находящемуся наверху и обратно, то, что находится наверху, подобно находящемуся внизу, ради выполнения чуда единства…
— В сообщении фигурировал Валт Гейзел?
— Именно, — ни тени удивления в голосе. — Суть ультиматума сводится к следующему: Империя отказывается от претензий на Македонию, та становится протекторатом Оплота Кри под управлением Гейзела. Все миры, добровольно желающие также перейти под покровительство криогов, будут сохранены в целости. В случае оказания сопротивления, ответственность за уничтожение планет и истребление гражданского населения всецело ляжет на Империю.
— Бескровная экспансия и лидер-человек во главе поглощенных миров?.. Идея не оригинальная, но вполне жизнеспособная. К сожалению.
— Согласен. Подавить нас силой криоги уже пытались и не преуспели. Если планеты начнут отделяться от Империи, придется воевать с людьми.
— Неприятная перспектива.
Третья чашка кофе пришлась к месту, мысли начали стройнее выстраиваться в голове. Сильный план, Валт, своевременный. Предполагалось, что на момент озвучивания заявления Император будет походить на сухофрукт, его названная сестра — сиречь Ирина — нарезать круги в утробе летучей тюрьмы, надежно спеленутая и безобидная, а Императорский Совет испугается риска.
Империю ожидал бы крах…
Отличная задумка, Валт. Но почему же ты бросил Рэйну? Она сыграла свою роль, и фигуру можно сдвигать с доски, или ты настолько уверен в своем успехе?..
— Сэра Брендона уже поставили в известность?..
— К племяннику я отправился в первую очередь. Он еще недостаточно окреп, но он глава государства. И уже он направил меня к вам, так как вы больше других знаете о криогах.
— Я уже объясняла, Сэр Ивенс, мои сведения о них имеют колоссальные пробелы, что возвращает нас к необходимости расконсервации «Странника». Для принятия решений потребуется всесторонний анализ.
— Указания отданы, корабль полностью восстановят к завтрашнему закату, срочная транспортировка членов экипажа завершится через двое суток. Но было бы предпочтительно, чтобы стратегия наших последующих действий была определена раньше. Поступивший с Македонии ультиматум имеет ограничение по сроку исполнения.
— Следовало упомянуть об этом в начале беседы, Сэр Ивенс. Сколько? — пальцы, принимающие у меня пустую чашку, дрожали.
— Десять стандарт-дней. Мерзавцы знают, что за столь малый срок Империя не сумеет собрать, вооружить и перебросить флот, способный смести криогов. А при затяжных боях они, несомненно, выжгут Македонию. У нас слишком давно не было войн.
Приглушенный удар. Похоже, что посудина, помнящая прикосновение моих рук, свалилась в траву.
— Если через десять дней ответа от Империи не последует, что они могут предпринять?
— Захватят планету. Для себя. Предварительно… очистив ее от людей. Это криоги отметили отдельно.
— Тод! Бедный мальчик, он сейчас там… Леди Калли, спасите моего брата!..
— Черт, черт, черт! — я ругалась, пиная мебель. — Я должна пожертвовать ребенком ради высших интересов?
— Я не вправе отвечать на этот вопрос, — Фтэрх был откровенно подавлен. Решать — мне. Без подсказок. И отвечать — тоже мне.
— Что за дрянь с моими глазами?! Или ты и тут «не в праве»?
— Отторжение. Изначально они изменились от мощного выплеска светлой Силы. Затем произошло замещение. Но окончательно контроль над ними ты утратила, сбросив весь внутренний резерв Силы.
— Бунт на корабле? Крысы сбегают первыми? Мог бы предупредить.
— Ни одна нить не вела к твоему полному опустошению, воздействие на Рэйну не должно было оказаться столь затратным, а уж сливать последки Силы на балаганный номер с градом…
— Фтэрх, без нравоучений. Зрение вернется?
— Возможно. Я не вижу вероятностей ни за, ни против.
— Очаровательно! Значит, мне с этим жить? Без иного зрения, не видя потоков, и с размытым обычным зрением?
— Не хочу тебя зря обнадеживать.
Кризис внешний и кризис внутренний… Как расставлять приоритеты?
— Необязательно видеть потоки для управления Силой. Можно научиться чувствовать их колебания.
— Каким образом?
— Подключи воображение.
Сквозь слабый аромат знакомых духов — запах смирения. И боли.
Ей уже втолковали, что судьба маленького мальчика пред судьбами миллиардов подданных Межгалактической Империи подобна свече на фоне горящего леса. Так же пылает, но поди различи…