— Я ходил во сне? — спросил он позднее и продолжил:
— Этого со мной никогда прежде не случалось.
Неожиданно меня охватил ужас.
Сильвестер сказал мне, что видел воплощение Смерти. Он уверовал, что это было знамение.
Холодная дрожь пробежала у меня по спине.
То, что случилось с Сильвестером, повторилось сейчас со мной!
Эти приступы апатии. Он тоже страдал от них. Но они были только началом! А доктор не обнаружил ничего плохого!
Что же приключилось со мной? И что произошло с Сильвестером?
Я помню, как Сильвестер пришел в мою комнату. Он так сильно хотел видеть меня, что во сне его эмоции оказались сильнее его тела. Он очень хотел сообщить мне, что скоро умрет и что завещает мне все, что у него есть. Это был самый сильный раздражитель для его мозга. Я все время думала о Белле. Это доминировало в моем сознании. Как погибла Белла? Этот вопрос я все время задавала себе. Она выпала из окна.
Но сама ли она выбросилась? Или кто-то привел ее туда?
Нет. Нет. Я не могла перестать думать о себе даже в объятиях Джолиффа.
Лотти ночью услышала, что я встала. Она тоже пошла наверх. Не ее ли руку я чувствовала на запястье… Мне даже страшно было подумать об этом. Нет, все было так, как рассказал Джолифф.
Но как я могла остановить эти проклятые мысли и страшные подозрения, теснившиеся в моем мозгу?
Джолифф был настойчив.
— Джейн, моя самая дорогая, ты неважно себя чувствуешь. Что с тобой? Скажи мне.
— Я чувствую себя очень усталой.
— Но это не повод ходить во сне. Ведь раньше с тобой этого не случалось… даже в детстве? Может быть, твоя мать была лунатиком? Это ведь передается по наследству.
— Не знаю, если со мной что-то подобное и происходило, мне никто ничего не говорил.
— Я думаю, тебе надо побывать у доктора Филиппса Он тебе должен выписать что-нибудь тонизирующее. Ты устала, у тебя был очень сложный период жизни.
— Но все сложности, Джолифф, уже позади. Я думаю, что все будет в порядке.
— Знаешь, переживания не проходят даром. Люди обычно держат себя и свои нервы в руках в сложные моменты. А реакция наступает уже потом. Тебе необходим какой-нибудь допинг.
Я покачала головой и заверила Джолиффа, что худшее уже позади.
Джейсон знал, что мне нездоровится. Он тоже беспокоился обо мне. Меня очень трогала тревога, читавшаяся в его глазах, когда он смотрел на меня. Он боялся оказаться невнимательным ко мне. Обретя отца, мальчик пережил бурный период страсти в отношении одного из родителей, а теперь хотел сбалансировать отношения с обоими. Он бережно относился ко мне всегда, а теперь знал, что я больна.
Он всюду следовал за мной. Каждое утро приходил в спальню и вставал рядом с моей кроватью.
— Как ты себя чувствуешь, мама? — Это был его традиционный утренний вопрос, а мне хотелось прижать его к себе и крепко обнять.
Джолифф понимал Джейсона, он всегда понимал его. .Не волнуйся, старик. Мы вылечим нашу маму В один прекрасный день он, ничего не сказав мне, привел доктора Филиппса.
Я в этот день чувствовала себя отвратительно и лежала в постели.
— Ваш муж рассказал мне о вашем плохом самочувствии, миссис Мильнер, — так доктор объяснил свой визит, еще не начиная осмотра.
— Временами я чувствую себя совершенно нормально. Но в другие дни меня одолевает апатия.
— У вас что-нибудь болит?
Я отрицательно покачала головой.
— Значит, вы говорите, что временами чувствуете необычайную усталость? Только усталость, это все?
— Нет, не все. У меня появились очень тревожные сновидения.
— Ваш муж сказал, что вы ходили во сне. Я боюсь, миссис Мильнер, что вы просто не можете адаптироваться к здешней жизни.
— Но в предыдущие два года, что я прожила здесь, ничего подобного не происходило.
— Я знаю. Но это может проявиться через некоторое время после приезда. Болезни как таковой не видно, только вот эти приступы апатии и бессилия и тревожные ночи. Апатию и усталость можно рассматривать как следствие плохого сна.
— Но, как правило, я ночами сплю нормально.
— Это так вам может казаться. А на самом деле сон не глубок и не дает отдыха. К тому же, эти кошмары во сне. Может быть, вам имело бы смысл поехать домой.
— Со временем, конечно. Но сейчас есть важные дела здесь.
Это он понял.
— И все же на вашем месте я задумался бы о своем здоровье. Пока я выпишу тонизирующее средство.
Я уверен, через некоторое время все войдет в норму. Когда врач ушел, я сказала Джолиффу:
— Надо было предупредить меня, что ты приведешь доктора. Конечно, временами на меня нападает ипохондрия. Но в целом ничего особенно плохого со мной не происходит.
— Хвала Господу за это!
— Я, очевидно, не гожусь для жизни на Востоке. Доктор ведь предложил мне ехать домой.
— Это, Джейн, ты должна решить сама.
— Мне очень хочется домой, но в данный момент это просто невозможно.
— Ну думать-то об этом можно. Эти мысли не причинят вреда.
— А ты хотел бы уехать, Джолифф?
— Я готов на все, что улучшит твое здоровье… И сделает тебя счастливой.
Он был так нежен, что сердце мое просто растаяло. В этом была его сила. Он мог заставить меня быть счастливой, просто смотря на меня или говоря со мной своим чарующим голосом. И все из-за того, что я очень его любила.
Я стала думать о доме. Миссис Коуч приготовит дом к нашему приезду. Я просто видела ее воркующей над Джейсоном. Она признавалась, что ненавидит, когда дом пустует и нет нас, тех которых она называла «верхним народом». Это так — второй и третий этажи были нашей вотчиной.
Я думала о зеленых лужайках и кувшинках, внутри которых скапливались капли росы, об аккуратно возделанных полях, о первых весенних цветах — примулах и крокусах, белых, желтых и розовато-лиловых, мелькающих в редкой пока траве.
Все это было таким привычным и таким далеким сейчас. Там я полностью пришла бы в себя.
На меня накатила всепоглощающая волна ностальгии.
Я принимала выписанный мне тоник, и временами мне казалось, что все в порядке.
Как я радовалась, когда Джолифф нашел ворота, принадлежавшие Буддийскому храму, построенному в IX или Х веках!
Тоби и Адам сомневались в датировке, но я почувствовала огромное удовлетворение, когда мы сообща обнаружили записи, подтверждающие правоту Джолиффа.
Сильвестер все же недооценивал Джолиффа, сказала я себе. Джолифф относился к делу не менее прилежно, чем сам Сильвестер. И он хорошо в нем разбирался, а ведь к тому времени, когда ему будет столько же, сколько было Сильвестеру, он еще пополнит свой багаж знаний.
Сейчас я чувствовала себя так хорошо, что стала посмеиваться над своими недавними страхами.
Джолифф был очень рад, что я поправилась.
— Старина Филиппе сумел подремонтировать тебя, — как-то сказал он. — Я страшно рад, что ты стала прежней.
Но скоро болезнь возвратилась. Это угнетало меня вдвойне, ведь я поверила диагнозу доктора и считала, что все же сумею приспособиться к здешней жизни Однажды днем я прилегла, как раньше, и опять проснулась от знакомого мне ужаса. Темная тень скользнула по комнате, и я прекрасно знала, кого я сейчас увижу. Ужас охватил меня безраздельно. Но это был не сон. Это была реальность.
Я подняла глаза и онемела от жуткого зрелища. В проеме открытой двери была видна дьявольская рожа, пугающие светящиеся глаза наблюдали за мной очень пристально.
Через несколько секунд последовала красная вспышка, и ОНО исчезло.
Я вскочила с кровати и бросилась к двери, открытой по-прежнему. Но в коридоре не было никого и ничего.
Опять мой бред? А я-то думала, что излечилась. Я старалась мыслить логически.
Может быть, это игра воображения? Сильвестер как-то предупреждал меня, что мое излишне богатое воображение может сыграть со мной злую шутку, если я заболею.
Я захлопнула дверь и повернула ключ. Я была одна в своей комнате. Я посмотрела на стену над кроватью. Денежный меч висел так, как его повесила Лотти.
ТЫСЯЧА СВЕТИЛЬНИКОВ
Глава 1
Правда была доставлена мне прямо домой в ужасном обличье.
Я пила послеобеденный чай в гостиной. В это время в комнату вошел Джейсон.
Он обрадовался, увидев меня, подошел и сел рядом со мной. По его виду можно было понять, что он не даст себя в обиду. Он был в приподнятом настроении, потому что приближался Праздник Дракона, а Джолифф обещал взять нас в портовый квартал, где разворачивались основные события и проходила главная процессия.
Джейсон возбужденно разговаривал и попросил чашку чаю.
Я налила ему, и он ее быстро выпил, объясняя, что съел очень-очень соленую рыбу. Потом он выпил еще две чашки.
К вечеру Джейсон заболел.
Лотти пришла и стала у моей кровати. Она выглядела очень хрупкой и маленькой. Ее волосы падали на плечи, глаза были испуганными и широко открытыми.
— Джейсон… он говорит странные вещи… Я стремглав бросилась в комнату сына. Лицо Джейсона было очень бледным, волосы разметались, а глаза были совершенно дикими.
— У него был ночной кошмар, — сказала Лотти. Я взяла его горячую руку и стала успокаивать мальчика.
— Все в порядке, Джейсон. Я с тобой.
Он и вправду успокоился. Он кивнул мне и: лежал тихо.
Вошел Джолифф.
— Я послал за доктором, — сообщил он мне.
Мы сели на кровать Джейсона. Я — с одной стороны, а Джолифф — с другой.
Мы были охвачены ужасом от мысли, что Джейсон может умереть. Я была уверена, что чувства Джолиффа схожи с моими. Это был наш обожаемый сын, и мы боялись за него.
Джейсону стало лучше от того, что мы оба были с ним. Когда Джолифф встал, чтобы привести сюда прибывшего доктора, мальчик с трудом пошевелился.
— Все будет в порядке, старина, ; — успокоил его Джолифф, и тот расслабился. Доктор Филиппе успокоил нас.
— Ничего серьезного, — сказал он. — Мальчик съел что-то неподходящее. Похоже на это.
— И это проявляется именно таким образом? Я рассказала доктору о кошмаре.