На столе перед вами четыре карточки. На одной стороне каждой из них какая-то буква алфавита, а на другой – число. Вас просят выяснить, для всех ли четырех карточек выполняется следующее правило:
Если на одной из сторон карточки D, то на обратной стороне – 3.
На столе лежат четыре карточки, на видимой стороне которых буквы и числа: на первой – D, на второй – F, на третьей – 3, на четвертой – 7.
Словами этот расклад можно описать так:
На передней стороне первой карточки буква D.
На передней стороне второй карточки буква F.
На передней стороне третьей карточки цифра 3.
На передней стороне четвертой карточки цифра 7.
Какую карточку или карточки надо перевернуть, чтобы понять, всегда ли выполняется указанное правило или нет? Не торопитесь, подумайте.
Даже многим умным людям не всегда удается решить эту задачку. Но, прежде чем сдаваться, пожалуйста, рассмотрите альтернативную версию той же задачи[62]. Вы – офицер полиции, которому надо проверить, выполняется ли в некоем баре закон о распитии спиртных напитков несовершеннолетними. Закон гласит:
Никто моложе 18 лет не может употреблять спиртные напитки в этом баре.
Итак, вы заходите в это заведение и видите у стойки бара четырех человек: первый пьет пиво, второй – сок, третий – женщина 25 лет, четвертый – юноша 16 лет.
И снова мы можем описать ситуацию у стойки словами:
Первый человек пьет пиво.
Второй человек пьет сок.
Третьего человека вы знаете – этой женщине 25 лет.
Четвертого человека вы тоже знаете – ему 16 лет.
Итак, вы знаете, что пьют два человека, но не знаете их возраст. Вы также знаете возраст двух других человек, но не знаете, что они пьют. Вопрос: какого человека или каких людей надо проверить, чтобы убедиться, что хозяин бара добросовестно выполняет закон, регулирующий возраст употребления алкоголя?
Как вам кажется, эта задача легче предыдущей? Большинство людей уверены, что да. Первая, более абстрактно сформулированная кажется намного сложнее, чем та, где речь идет о ситуации взаимодействия с другими людьми. И все же эти задачи полностью идентичны (или “изоморфны”, как говорят математики, имея в виду, что если убрать малозначительные подробности, то абстрактная структура обеих задач совпадает). Просто постановка первой задачи описана в абстрактных терминах, а во втором случае точно та же основная идея встроена в социальный контекст[63].
То, что для нас логическое и абстрактное мышление сложнее мышления социального, – веская причина попытаться усовершенствовать свое абстрактное мышление. На самом деле эта книга – попытка обеспечить вас инструментарием для такой практики.
Вот еще одна загадка, где речь идет о замечательном острове:
Вы на острове Просвещение. На нем живут две семьи: Трулерсы и Трикстерсы. Трулерсы всегда говорят правду, а Трикстерсы всегда лгут.
Вам встретились Ева и Дэн. Они говорят на удивление мало: Ева произнесла только одну фразу, состоящую из трех слов. Основываясь на сказанном, вы делаете вывод о том, что оба они принадлежат одной семье. Вы не уверены, какая это семья, но, исходя из слов Евы, вы уверены, что они происходят из одной семьи. Что же сказала Ева?
Подумайте немножко. Не сдавайтесь совсем уж сразу![64]
Искусство мыслить логически требует подготовки и практики. Классическая загадка, предполагающая умение логически мыслить, звучит так. Человек смотрит на висящий на стене портрет, на котором изображен молодой человек. Другой человек, проходя мимо, спрашивает: “Кто изображен на картине, на которую вы смотрите?”
Человек, который смотрит на портрет, отвечает: “У меня нет братьев и сестер, но отец этого молодого человека – мой отец”. Как вы думаете, кто это? Через некоторое время многие люди приходят к выводу, что человек смотрит на свой собственный портрет. Но это неправильно[65].
Вдобавок ко всему выясняется, что наши интуитивные моральные суждения тоже достаточно противоречивы. Вот классический пример, предложенный английским философом Филиппой Фут (1920–2010) еще в 1967 году. Он получил название “проблема вагонетки”. Представьте, что вы стоите у железнодорожных путей и видите приближающуюся вагонетку. Дальше по ходу вагонетки к рельсам привязаны пять человек, которых вы не знаете. Рядом с вами стрелка. Если ее перевести, вагонетка поедет по боковому пути. К сожалению, на боковом пути к рельсам привязан еще один человек. Вы стоите непосредственно у рычага, переводящего стрелку, и можете прямо сейчас его повернуть. Если не делать ничего, через пять секунд погибнут пять человек. Если перевести стрелку, пятерых вы спасете, но погибнет тот, кто оказался на боковом пути.
Что вы будете делать? Что в этом случае допустимо с точки зрения морали? Каков ваш моральный долг в этой ситуации?
Самый типичный ответ: стрелку следует перевести. Но если несколько изменить формулировку этого же мысленного эксперимента, все выглядит совсем по-другому. Положим, вы стоите на мосту над железнодорожными путями. Как и прежде, вагонетка мчится прямо на привязанных к рельсам, дрожащих от страха людей. Но теперь нет ни бокового пути, ни стрелки, с помощью которой можно было бы направить вагонетку на боковой путь. Однако рядом с вами на перилах моста, беспечно свесив ноги, сидит очень толстый и очень тяжелый человек. Если вы его чуть-чуть толкнете, он свалится вниз, и вагонетка остановится, а значит, пять человек, которые неминуемо погибли бы, будут спасены. С другой стороны, вместо них расстанется с жизнью толстяк.
Каким будет ваш выбор теперь? Наиболее типичный ответ: не следует сталкивать человека с моста навстречу смерти. В чем же разница? В обоих случаях жизнь одного человека приносится в жертву ради спасения пяти человеческих жизней. Но принятые нами инстинктивно моральные решения различны. Они не согласуются друг с другом, поскольку мы почему-то ощущаем, что это две совсем разные ситуации. Нейрологические исследования человеческого мозга показали, что действительно при разрешении этих двух моральных дилемм активируются разные области головного мозга.
Первоочередной задачей эволюции нашего мозга не было выявление абстрактных истин, относящихся к природе Вселенной, или логически последовательное решение моральных дилемм. Многочисленные навыки нашего мозга – неважно, насколько хорошо они сейчас развиты – появились благодаря тому, что для выживания нам необходимо ориентироваться в окружающем мире, понимать, что находится с нами рядом. Именно эти мыслительные способности отбирались и шаг за шагом оттачивались эволюцией. Еще в темные и туманные доисторические времена протолюдей перед ними раз за разом вставали простые вопросы, неизбежно занимавшие центральное место в их жизни: что мне можно есть? Как я могу себя воспроизвести? Как я могу защитить свое потомство? Кто лидер моей стаи? Как мне выжить ночью? Как мне не замерзнуть при морозной погоде?
Современные исследования в области эволюционной психологии (направление современной психологии, пытающееся объяснить поведение человека и других приматов на основе эволюционного подхода) показали, что ряд самых существенных когнитивных функций, присущих нашему мозгу, появился давным-давно и только из-за своего значения для выживания. Эти первичные мозговые процессы могут иметь и некоторое число побочных эффектов, которые не повышают непосредственно наши шансы выжить, но оказывают существенное влияние на нашу повседневную жизнь. Религия – один из таких процессов[66].
Многие несколько неопределенно утверждают, что для людей характерно религиозное влечение, не уточняя, что же это такое. Одни полагают, что религия появилась как способ помочь людям примириться с тем фактом, что они смертны; другие убеждены, что религия – нечто вроде социального “клея”, соединяющего людей друг с другом. Эти утверждения помогают объяснить, почему сегодня так много религиозных людей, но если взглянуть на это с точки зрения эволюции, возникает непростой вопрос: почему есть религия, если бога нет? Как вообще появились религия и религиозное мышление, если они никоим образом не соотносятся с существованием божества?
Происхождение религии – загадка, давно интригующая эволюционных психологов. Неясно, важны ли для выживания сами религиозные верования. Скорее, как считают многие эволюционные психологи, религия вполне может быть естественным побочным эффектом других существенных для выживания людей (и более ранних обитателей Земли, от которых произошел Homo sapiens) когнитивных способностей, эволюционировавших миллионы лет[67]. Иными словами, возможно, религия, как и музыка, – просто побочный эффект других, важных для выживания когнитивных процессов. Неясно только, ценны ли для выживания музыка или религия сами по себе.
Мы, человеческие существа, являемся продуктом долгой эволюционной истории, истории бесчисленных постепенных изменений, происходящих благодаря естественному отбору, и адаптации. Вполне логично предположить, что нашу природу должны определять те особые характерные черты, которые способствуют выживанию. В противном случае они были бы давно и нещадно отброшены. Одна из наиболее важных, способствующих выживанию особенностей – умение выявлять закономерности и их взаимосвязи. Конечно, в какой-то мере это способны делать все животные, но никто из них не может даже близко сравниться в этом с людьми. Такая способность, по-вид