Ценность женщины, исходя из некоторых ханафитских толкований шариата, вдвое ниже ценности мужчины. Братья, считающиеся кормильцами семьи, наследуют вдвое больше, чем их сестры. Эта же оценка используется и в определенных юридических ситуациях, например, в суде при даче показаний о преступлении. В Иране, например, любой мужчина считается надежным свидетелем, в то время как женщины могут считаться надежными свидетелями, только если их не меньше двух[113].
Такое отношение к женщинам может привести к абсурдным ситуациям, например, в судебных процессах по делам об убийствах. Мужчина, убивший другого мужчину, будет осужден на смертную казнь. Но если мужчина убивает женщину и приговаривается к смертной казни, то до того, как наказание будет исполнено, семья женщины должна заплатить семье убийцы половину стоимости его состояния. Поскольку мужчина убил не целого человека, а только “полчеловека”, семья женщины обязана компенсировать неизбежные финансовые потери семье убийцы[114].
В Иране мужчина и женщина, приговоренные к смертной казни через побивание камнями, наказываются по-разному. Мужчину закапывают в землю по пояс, оставляя руки свободными, а женщину закапывают по самую шею[115].
В некоторых странах имеется инструкция для процедуры побивания камнями: камень не может быть больше, чем бросающий может удержать в одной руке. Это гарантирует, что жертва не умрет после первого же брошенного камня. Очевидно, что мужчина, который закопан всего лишь наполовину, имеет больше шансов защитить себя, закрываясь руками, чем женщина. Если каким-то образом обвиняемый выживает после побивания камнями, он считается невиновным, и конечно, гораздо чаще выживают мужчины.
Согласно Корану любая женщина должна прикрывать тело, но насколько – это вопрос, открытый для дискуссий. Каждая женщина должна закрывать лицо чадрой, скрываясь от взглядов всех мужчин, кроме ее “защитников”. Причина, конечно же, в том, что она не должна возбуждать сексуальное влечение у других мужчин. Отсюда следует, что ответственность за изнасилование несет именно женщина.
Традиционные религиозные предметы одежды, такие как кипы для евреев и тюрбаны для сикхов, связаны с отношением человека к религии и своему сообществу. А вот чадра, напротив, – символ отношения женщины к мужчине. Если она не прикрывается чадрой, то считается, что она пытается приворожить к себе мужчин. Это предположение, конечно, оскорбительно для женщины, но это оскорбляет и мужчин, которые, видимо, неспособны контролировать свою похоть. Когда молодую девушку заставляют надеть чадру, этот акт сексуализирует ее, то есть подразумевается, что она уже стала сексуальной. Таким образом, чадра – это больше, чем просто предмет одежды; это символ отношения к женщине во всей системе шариата. (Конечно, бикини и многие другие предметы откровенной одежды, которую носят женщины в западном мире, также сексуализируют женщин и тем самым символизируют коллективное отношение Запада к женщинам, и оно не менее сексистское, чем отношение в шариате. Таким образом, наблюдается своего рода странная симметрия внутри этой глубокой асимметрии.)
В 1960-е годы общества ближневосточных государств были более свободными, чем сегодня. В этом можно убедиться, сравнив, как одеваются женщины сейчас и как одевались тогда. В те дни женщины носили короткие юбки, пользовались макияжем и учились в университетах. А сегодня улицы заполнены женщинами в чадрах, закрывающих лица. После иранской революции 1979 года и прихода в 1980-х к власти исламистов различных мастей в других странах шариат начал все больше влиять на светскую жизнь. Всего за два десятилетия маятник качнулся в обратную сторону, что, естественно, привело к большему подчинению женщин мужчинам, а ношение чадры стало обязательным.
Дискриминация женщин именем религии постоянно сопутствовала развитию наших западных обществ. Женщин сжигали на кострах, от них требовали целомудренного поведения, им не давали выступать на собраниях, лишали права голоса, подвергали общественному порицанию и даже изгоняли из семьи за рождение детей вне брака. Западным обществам потребовались сотни лет, чтобы изменить такое отношение к женщинам, и постепенно, хотя и очень медленно, старые традиции уступили место уважению прав всех людей, в результате чего были приняты законы, формирующие более равноправное общество.
Защищать традиции дискриминации женщин просто потому, что идея мужского превосходства уходит корнями в прошлое, непозволительно. Не всегда нужно защищать что-то, что является давней традицией. На самом деле как раз наоборот: если сложилась какая-то традиция, тем более нужно подвергнуть ее сомнению и тщательно изучить.
Планомерное порабощение женщин в жестких религиозных обществах сегодня является одной из самых острых политических тем. Много говорят о свободе вероисповедания, но крайне редко говорят о том, к чему на самом деле это может привести. Люди должны серьезно отнестись к этому вопросу и определить пределы религиозной свободы, иначе мы вернемся к позорному периоду нашей истории, напоминающему недавний апартеид в ЮАР. Если подумать о том, как во всем мире, ссылаясь на религиозные законы, обращаются с женщинами, трудно не прийти к выводу, что бог, должно быть, ненавидит их.
Согласно опросу Международного института Гэллапа 2012 года, примерно 13 процентов населения в мире называют себя атеистами, 23 процента утверждают, что они не религиозны, и около 59 процентов считают себя верующими[116].
Такое впечатление, что доля атеистов и нерелигиозных людей со временем растет: с 2005 года количество людей, называющих себя атеистами, увеличилось на 3 процентных пункта, а количество религиозных людей снизилось на 9 процентных пунктов.
Несмотря на эту тенденцию, критиковать религию сегодня может быть очень опасно. Во многих странах закон фактически запрещает подвергать сомнению существование бога и критиковать различные толкования религии и выражения религиозных чувств. В последние годы за богохульство (оскорбление чего-то святого) люди арестовывались во многих странах – в частности, в Бангладеш, Египте, Индонезии, Иране, Кувейте, Пакистане и Турции (и это лишь несколько примеров).
Однако преследование за богохульство по закону, который имеется в судебных системах некоторых стран, не исчерпывает связанных с этим рисков. Опасность для богохульников может исходить с трех сторон: 1) от государственных институтов, 2) от неофициальных лиц и 3) от общества в целом.
Типичным примером наказания на государственном уровне за богохульство был смертный приговор, вынесенный в 2010 году в Пакистане христианке Асии Биби за оскорбление исламского пророка. Асию Биби держали в камере смертников в течение восьми лет, пока в 2018 году Верховный суд Пакистана наконец не освободил ее. Это решение вызвало яростные протесты исламистских группировок, потребовавших ее публичной казни. Говорят, в настоящее время она содержится в некоем засекреченном, безопасном месте на территории Пакистана. Многие западные страны предложили ей политическое убежище.
Однако есть и другие, очень страшные варианты расправы, в частности со стороны неофициальных лиц, которые в некоторых случаях могут быть даже опаснее, чем приговор, вынесенный государственной правовой системой.
Четвертого января 2011 года Салман Тасир, в то время губернатор провинции Пенджаб и один из самых влиятельных политиков в Пакистане (бывший министр Народной партии Пакистана), был убит на рынке двадцатью семью выстрелами из автомата АК-47. Убийца, Мумтаз Кадри, был телохранителем Тасира. Газета The Guardian назвала это убийство “одним из самых позорных событий в истории Пакистана”[117]. После убийства пакистанское правительство объявило трехдневный траур по всей стране.
Причиной убийства Тасира стала его откровенная критика пакистанского закона о богохульстве и, в частности, приговора суда в отношении Асии Биби. После смерти Тасира – либерального мусульманина – 500 исламских священнослужителей заявили о своем одобрении его жестокого убийства и призвали общественность к бойкоту его похорон, причем прямо во время траура, объявленного правительством[118]. Важно подчеркнуть, что наибольшую опасность представляли именно неофициальные лица и само общество.
Когда в 2016 году убийца Тасира Мумтаз Кадри был казнен, около 25 тысяч человек собрались, чтобы почтить его память. Это привело к столкновениям по всей стране членов религиозных партий и групп, поддержавших убийство Тасира, с полицией, и для ликвидации беспорядков пришлось призвать военных.
С делом Асии Биби было связано еще одно громкое убийство. Второго марта 2011 года, чрез два месяца после убийства Тасира, был застрелен Шахбаз Бхатти, министр по делам меньшинств Пакистана и единственный христианин в правительстве страны. С момента вынесения решения по делу Асии Биби Бхатти неоднократно получал угрозы за критику закона о богохульстве. Перед смертью он рассказал, что ему грозят убийством за поддержку Асии Биби, и он знает, что эти угрозы исходят от Талибана и Аль-Каиды[119].
Через семь месяцев после убийства Салмана Тасира его сын Шабааз Тасир был похищен группой талибов. Лишь после пяти лет плена он был освобожден[120].
В таких странах, как Пакистан и Афганистан, обвинение в богохульстве членов религиозных меньшинств может иметь для них ужасные правовые последствия, но даже верующим мусульманам ложные обвинения в богохульстве могут грозить серьезной опасностью. Двумя яркими примерами этого являются дела мусульманки Фархунды Маликзады (из Афганистана) и мусульманина Машалы Хана (из Пакистана).