Я снял с крючка толстовку, накинул ее на себя, застегнул под горло и нисколько не удивился тому, что она оказалась мне идеально по размеру. Удивляться нечему — я это понял еще только глядя на нее.
— Как думаешь? — я повернулся к Коне, которая улучила момент, пока я ковырялся в одежде, прислонилась к стене и снова сунул нос в книгу. — Штаны тоже переодеть?
— А? — Кона подняла на меня глаза...
И аж подпрыгнула!
— Ты что-о-о?! — завопила она. — Ты шутишь?! Скажи, что шутишь!
— Чего? — не понял я. — В чем проблема?
— Ты же не пойдешь в рейдовке! Не пойдешь же?! Нет?!
— Рейдовке? — я снова осмотрел пятнистую толстовку. — Ты про это?
— Конечно! Снимай немедленно!
В глазах Коны плескался страх, да не чета тому, с которым она смотрела на Лизу. Это был натуральный ужас, будто бы надев эту яркую толстовку я подписал смертный приговор не себе, но и всем, кто меня в ней увидит.
— А что не так? — поинтересовался я, вешая ее на крючок.
— В смысле? Все не так! Это же рейдовка! Ее нельзя в город!
— Ладно. — не стал спорить я, опасаясь, что от следующих вопросов Кона так выпучит глаза, что они у нее просто выпадут. — Нельзя, так нельзя. А что можно?
— То, что в шкафчике! Чего как маленький?
Да уж, Кона, в отличие от Триллы, пониманием ситуации не отличается...
В шкафчике нашлись две аккуратно сложеннные футболки, и черные разбитые кроссовки. Футболки, несмотря на то, что были сложены чуть ли не по линейке, тоже были не новые, хоть и свежие.
Что там Кона говорила? Я бездомный?
Ну, насколько я знаю бездомных, я среди них еще вполне себе богач.
Я надел темную футболку и обулся. Без носков было немного непривычно, ну да ладно — мне же сегодня не по стенам прыгать, а так, погулять немного.
Пока я возился с одеждой и переодевался, уже вернулась Трилла. Не знаю, за чем там она ходила — внешне она не изменилась совершенно. Та же самая черная кофта с капюшоном, и темно-синие свободные штаны. Больше всего в этой одежде она напоминала фанатку хип-хоп культуры, но, кажется, здесь все так ходят. «Так» — в смысле в свободном, мешковатом и как можно более скрывющем фигуру.
— Готов? — спросила Трилла, оглядела меня с головы до ног, не шевеля глазами, а вместо этого наклоняя голову, нахмурилась, подошла и снова меня облапала.
— Ненавижу вещи в обтяжку... — пробормотала она, щупая мою грудь под футболкой. — Все, идем. Кона, мы через черный, как всегда. Если вдруг что — я на Пульсе.
— Хорошо. — улыбнулась Кона. — Не теряйтесь.
Трилла кивнула, достала из кармана и нацепила темные очки. Вот, значит, за чем она ходила — за очками, чтобы спрятать свои глаза. А импланты на ушах она прячет под волосами, так что с первого взгляда и не скажешь, что с этой девушкой что-то не так, даже если знаешь, что это за кольца такие.
Трилла провела меня обратно в коридор, в котором мы познакомились, и дальше — туда, откуда на шум стычки с Лизой пришла она сама. Коридор едва заметно изгибался по пути, а спустя метров пятьдесят девушка остановилась и открыла дверь, покрашенную ярко-красной краской, так и кричащей о том, что открывать ее надо только если ты хорошо понимаешь, что делаешь. Я ожидал увидеть так такое же помещение, как и все те, что видел до этого, но реальность оказалась куда прозаичнее — за дверью прятался еще один короткий коридор, метров десять, не больше. Он упирался в еще одну кроваво-красную дверь, которую Трилла тоже без колебаний толкнула и шагнула за порог. Я последовал за ней.
Мы оказались внутри башни.
То есть, судя по всему, мы и так находились внутри какой-то башни, но сейчас мы оказались в самой ее середине. Цилиндрическое помещение диаметром метров десять, сверху прикрытое крышей, а вот вниз падающее сколько глаз видел, было полностью лишено окон — еще бы, какие окна внутри башни? Вместо них свет здесь давали ряды тусклых желтых лампочек, сбегающие вниз по стенам четырьмя линиями, делящими цилиндр на четыре равных сектора. Посередине помещения, в пустоте, тянулись переплетения труб, уходящие куда-то вниз, в самое основание башни. Трубы были покрыты конденсатом, кое-где изредка из них с тихим шипением пробивались струйки то ли дыма, то ли пара. Изгибаясь под самым потолком под прямым углом, трубы уходили в стену.
Здесь тоже пахло миндалем. Но здесь это не казалось чем-то удивительным — в этом, судя по всему, техническом помещении могло пахнуть вообще чем угодно, от гудрона до парфюмерных отдушек.
Мы с Триллой стояли на железном мостике, кольцом опоясывающем по периметру внутреннюю поверхность цилиндра. Сваренный из стальной сетки и с перилами из арматуры, он не внушал особого доверия, но Трилла стояла на нем спокойно, будто бывала тут тысячу раз. Скорее всего, так оно и было.
— Осмотрелся? — спросила Трилла. — Тогда поехали вниз.
— Поехали? — я оглянулся. — Не вижу лифта.
— Не видишь, а он есть. — Трилла прошла по мостику чуть вправо. — Хватайся.
То, что я принял за еще одну трубу, только тонкую, и торчащую особняком, оказалось аварийным стояком, как в старых «Охотниках за привидениями». По крайней мере, он уходил вниз через прорезанный в полу мостика люк, да еще и рядом с вертикальной лестницей, тоже явно сделанной не для того, чтобы ею пользовались на постоянной основе, судя по ограждению вокруг, сделанному по всем правилам безопасности.
То есть, вот этот стояк — это лифт?
Я подошел и осторожно выглянул вниз, в проем. Высота метров пятьдесят, не меньше. Если упасть с такой...
Ох, даже думать об этом не хочется. Упал уже один раз. Хватит, пожалуй.
Трилла, не останавливаясь, и не оборачиваясь, зашла за ограждение там, где лестница переходила в плоскость площадки, и, не сбавляя скорости, просто шагнула в пустоту. Будто не видела, что под ногами ничего нет!
А что, если ее импланты отказали в самый неподходящий момент?!
Я дернулся было, чтобы подхватить падающую девушку, но, конечно же, я не успевал — мне до нее было метров пять, не меньше.
Однако, ей моя помощь и не была нужна. В последний момент, уже падая в пропасть глубиной полсотни метров, она выбросила вперед руку и цепко ухватилась за стояк. Отчетливо скрипнула кожа по гладко отполированному многократными спусками металлу, Триллу потянуло вокруг новой точки опоры, закрутило вокруг стояка. Она ловко, явно делая это не в первый и даже не в сотый раз, оплела железную трубу ногами, и, продолжая вращаться вокруг нее, скользнула вниз.
Она сделала это так легко и непринужденно, так плавно и привычно, будто легко могла повторить это не просто с заменителем зрения, который работает явно не так хорошо, как родные органы, но и без зрения вовсе — так много раз она это повторяла.
Даже не знаю, что она пыталась этим показать и пыталась ли вообще, но отставать от нее я не намерен. Подумаешь, стояк. Я же трейсер, паркур в моей крови!
И плевать, что в этом теле течет другая кровь. Оно моложе, сильнее, ловчее, а, значит, с этой задачей справится на ура. В конце концов, если это делает даже хрупкая девушка!
Я прыгнул вперед, на стояк, но не стал хвататься одной рукой, закручиваясь вокруг него, как Трилла, а просто оплел руками и ногами. Это оказалось совсем несложно, поэтому, убедившись, что держусь прочно, я расслабил конечности и скользнул вниз.
Воздух засвистел в ушах, кожа на руках нагрелась от резкого спуска, лампочки на стенах цилиндра-колодца смазались в единую желтую полосу...
Как это круто! Теперь я понимаю, почему Трилла предпочитает спускаться так, а не... не знаю, как тут можно спуститься еще, но это в любом случае не так круто и захватывающе, это просто невозможно! Даже такая эмоциональная ледышка, как Трилла получает от этого спуска кайф — что уж говорить об остальных! Совершенно не удивительно, что такой спуск для нее — «как обычно»!
Я успел насчитать семнадцать секунд, пока наконец по моим ногами не ударила твердая поверхность. Увлеченный эмоциями, я не успел сгруппироваться, и удар вышел чувствительным — чуть пятки не отбил! Примерно как прыгнуть из окна второго этажа, приземляясь без ролла — потом два дня прихрамывать будешь...
В этот раз было чуть полегче — чувствуя, что ноги не справляются с нагрузкой и во избежание травм я отпустил стояк и откинулся назад, перекатываясь через спину. Сделал тот же ролл, только назад, гася инерцию и смягчая жесткое приземление.
Кувыркнулся через спину, привычно подстрааховываясь руками, толкнулся ими от пола, выбрасывая тело вверх и приземляясь на выпрямленные ноги.
Как же легко это получилось! Я уже и забыл, когда у меня выход на руки из кувырка назад получался так легко, как сейчас — однажды заклинило спину во время выполнения этого элемента, и потом я долгое время подсознательно боялся его выполнять.
Только сейчас, запоздало пришло осознание того, что и волфлип во время драки с Маркусом и винт во время тренировки с Кей дались мне без каких-либо усилий — просто получились сами собой, не потребовав даже толковой сконцентрированности! В прошлой жизни, в прошлом теле, для того, чтобы крутнуть простейшее боковое приходилось как следует просчитывать все, начиная от высоты выпрыга и заканчивая точкой приземления. А уж если в планах была цепочка трюков — приходилось несколько раз в голове прокручивать, как именно они будут сделаны, а в большинстве случаев — еще и сделать каждый из них в отдельности. И то не было никакой гарантии, что цепочка получится.
Как, собственно, и случилось на моих уже официально последних соревнованиях.
Но сейчас все иначе. Сейчас с тела будто бы сняли все ограничения, и загрузили в него новую прошивку, которая улучшила отзывчивость всего организма на команды!
Я с удовольствием потянулся, разминая мышцы всего тела, а потом не удержался, присел и выпрыгнул вверх, закручивая заднее сальто с места. Сгруппировался в воздухе, легко приземлился на ноги и тут же, не останавливаясь, прыгнул задний полувинт.
Это уже было зря — мое новое тело явно отличается от старого как габаритами, так и процентом мышечной массы. В итоге я перекрутил сальто, криво приземлился и снова полетел на пол, едва успев подстраховаться руками, чтобы не расквасить нос о бетонные пол.