Светолов (Астриум 1-2) — страница 39 из 85

Я зачитался историей создания «Арамаки», начиная с ее основателя Кена Арамаки — одного из первых просветленных в мире, и не сразу понял, что «Зефир» погрузился в сон. Везде погас свет, стихли все звуки — светлячки уснули.

Выждав для верности еще полчаса, я сполз с кровати и вытащил из-под нее заранее собранный узелок из собственной рейдовки, в которую сложил все, что мне может понадобиться. Рейдовая обувь, которую я для маскировки пока что обернул в обрывки одной из своих футболок, уже была на мне, маска покоилась глубоко в недрах узелка, проводник по своему обыкновению был зажат под Пульсом, на который уже давно пришло оповещение о зачислении мне второй половины причитающейся суммы.

Заправленный до отсечки Коной по моей просьбе ингалятор с астриумом вообще был в кармане — чтобы далеко не лазать, если что.

Аккуратно, чтобы не шуметь, выйдя из своей комнаты, я еще раз прислушался, не услышал никакого звука, кроме отдаленного гула каких-то механизмов, прокрался к стояку и бесшумно по нему спустился.

Первый пункт плана выполнен успешно.

Глава 23

Улица встретила меня прохладой и свежестью. Во время рейда я даже как-то не обратил внимания на погоду — не до того было, зато сейчас наслаждался вовсю. После дневной жары эта прохлада казалась даром свыше.

Город спал. Не весь, конечно — какие-то полуночники только-только начинали жить. Всякие бары, клубы и прочие увеселительные заведения, которые в этом мире оставались для людей чуть ли не единственной отдушиной, помогающей если не избавиться от стресса из-за постоянного присутствия рядом смертельной опасности, то, как минимум, приглушить его.

Всякие ночные жители, для которых ночь — это возможность заняться своей основной деятельностью, не боясь попасться на глаза лишним людям, а иногда — возможность в принципе заняться своей основной деятельностью. Бандиты, подпольные торгаши, светлячки...

Я.

Я обернулся, в последний раз снизу вверх взглянул на «Зефир», пронзающий темные небеса и подсвечивающий низкие облака зелеными и красными огнями, закинул свой узелок с пожитками на плечо и уверенным шагом зашагал прочь.

Мой путь лежал на ближайшую станцию монорельса.

В этом мире видов общественного транспорта было всего три — автобусы, дирижабли и монорельс. При этом автобусы курсировали только внутри районов, а вот при помощи дирижабля и поезда можно было попасть и в другие.

Районы Города при этом сами в своих размерах не сильно уступали какому-нибудь небольшому городу — сказывались титанические размеры самого Города и плотность населения в нем. Самый малонаселенный район насчитывал семь тысяч жителей, самый густонаселенный — почти сто двадцать.

Район Варош, в котором находился я сейчас, относился к густонаселенным. Район Тай-фо, в который мне предстояло отправиться — тоже. А это означало, что в поезде мне придется провести никак не меньше часа. В теории, можно было бы отправиться на дирижабле, но это очень дорого, а выигрыш по времени был бы несущественен. Все равно я не смогу приступить ко второй части плана раньше, чем наступит следующая ночь.

Еще одна причина — в отличие от дирижаблей, монорельс ходил круглыми сутками, с одними и теми же перерывами, по которым можно было часы сверять. Судя по карте, которую я смог накопать в Сети, его ветка была банально закольцована и поезда просто катались по кругу, не догоняя друг друга лишь из-за хорошей координации. Удобно устроились, нечего сказать. Даже то, что Город постоянно полз прочь от наступающих ноктусов, не мешало функционированию монорельсовой системы — в момент постройки нового района заранее ставили столбы, а потом, остановив работу поездов всего на день, разбирали и переносили пути из тех мест, которые решили отдать на откуп Тьме, в те месте, где им теперь суждено быть.

Приложив Пульс к терминалу оплаты возле входа на станцию и потратив пятьдесят люксов, то есть, одну двадцатую одного люмена, я прошел через турникеты, очень похожие на те, что ставят в метро, только высотой в человеческий рост, и попал на станцию. Бетонный перрон, бетонный же козырек над ним, растущий из бетонных стен, и бетонные же лавки. Кое-где на стенах станции красовались непонятные закорючки, сделанные яркой краской — росписи какие-то, что ли? Еще прямо в бетон были встроены несколько небольших дисплеев, на которых гоняли уже знакомую рекламу корпораций и уже виденные предупреждения о преступных элементах, ставящих под угрозу человечество.

Обо мне, то бишь.

Поезд прибыл точно по расписанию — через пятнадцать минут после того, как я подошел на станцию. Через двадцать пять минут после того, как я вышел из «Зефира». Обтекаемый и стремительный снаружи, внутри он мало чем отличался от поезда метро, разве что ряды кресел стояли не вдоль стен, а поперек — на манер трамвая или автобуса. Я прошел в хвост своего вагона, и сел в кресло поближе к окну. Кроме меня в вагоне было всего два человека, один из которых пырился в свой контакт и похихикивал, а второй — дремал, свесив голову на грудь.

Я бы тоже с удовольствием подремал, но для меня сейчас это непозволительная роскошь. Мало того, что я не уверен, что смогу хоть как-то проснуться к тому моменту, как приеду на нужную станцию, а во-вторых...

Про «во-вторых» даже думать не хотелось. Если я и тут сейчас засну и провалюсь в свои ночные кошмары, из которых выхожу более уставшим, чем был, когда засыпал — это точно привлечет ненужное внимание.

Поэтому я уперся лбом в прохладное стекло и принялся наблюдать, как мимо проносятся яркие огни Города.

Спустя час и пять минут, как и положено, я вышел из дверей монорельса уже совсем в другом месте. Совсем в другом районе.

Район Тай-фо располагался ближе к «хвосту» Города, и все здесь было более старым, чем в ставшим уже родным для меня Вароше. Даже станция, на которую привез меня поезд, выглядела подобающе — бетон местами выкрошился, надписей на стенах было больше, а один из дисплеев вместо видеоряда показывал мешанину цветных пятен.

Но меня все это не интересовало. По сути, меня и сам Тай-фо не интересовал. Меня интересовал ноктус этого района. Меня интересовало то, что в этом ноктусе сокрыто.

Однако сегодня в ноктус уже не полезешь — рассвет не за горами. Буквально час-два — и солнце взойдет над горизонтом, а что происходит с теми, кто остается в ноктусе после восхода, я так и не узнал. Нигде никакой информации об этом не было, ведь с первым лучом солнца ноктусы закрываются от наблюдения извне. Одно известно точно — днем из ноктуса не возвращался никто.

Поэтому еще на пути в Тай-фо я пробил адреса гостиниц, всего двух на весь район, и, выбрав ту, что подешевле, отправился туда — благо, идти было всего-ничего, каких-то десять минут.

Возможно, я не стал бы гулять по ночном городу там, у себя в мире, опасаясь всяких гопников и просто лихих людей, но здесь почему-то такого опасения не возникало. Да и «ночным», в полном смысле этого слова, назвать Город — язык не поворачивался. Он был залит искусственным светом от фонарей и вывесок чуть ли не плотнее, чем днем. Всячески узкие переулки, уходящие в стороны от основных улиц, конечно, прятались в тени и в теории таили в себе опасность, но мне, к счастью, туда и не нужно было.

Добравшись до гостиницы, я снял номер за половину люмена, поднялся туда, снял с руки Пульс, выключил его и прямо в одежде повалился на узкую жесткую кровать, заранее предвкушая очередное нефтяное болото.

И оно не заставило себя ждать. Я снова не спал, но не мог проснуться, мучился во сне, исходя потом и мечась в кошмарном бреду, и лишь первые лучи яркого солнца, проникшие в окно между предусмотрительно раздернутых штор, вывели меня из этого состояния.

Я уже привычно вдохнул порцию астриума, не вставая с кровати, привычно потянулся, чувствуя, как болят мышцы, привычно сделал небольшой комплекс упражнений, прогоняя боль, и вышел из гостиницы, прихватив с собой Пульс, но не включая его. Не хватало еще, чтобы мне сейчас на него посыпались сообщения от девчонок, которые меня потеряли.

Конечно, прежде чем начать реализовывать этот план, я перебрал несколько других вариантов. В том числе, среди них был вариант попросить о помощи мой Спектр. Рассказать им о моем заражении, попросить их перебраться со мной в Тай-фо, проникнуть в неизвестный, нехоженый, ноктус, найти убежище Дочери Ночи, заставить ее выслушать незнакомца... В общем, план провальный уже с первого пункта — узнав о моем заражении, мне, скорее всего, сняли бы голову с плеч раньше, чем я перешел бы к пункту второму. А даже если и перешел бы — все равно бы сняли. Потому что я для них — по сути, никто. Человек, которого они знают всего ничего, из-за которого уже нахватались проблем, и из-за которого, хоть и косвенно, потеряли одного из своих. Впрочем, и с этим можно было бы смириться и перейти к третьему пункту плана, но здесь точно ждал бы облом. Потому что Дочь Ночи для них — лишь легенда.

Для меня, впрочем, пока что тоже. Но, в отличие от девчонок, для меня эта легенда — единственный шанс на спасение.

В любом случае, девчонок здесь нет и появиться они тут не могут — даже если они каким-то образом смогут меня отследить, сомневаюсь, что у них появится хотя бы одна причина, чтобы ехать за мной, тратя на это время и деньги. Ушел и ушел. Скатертью дорога, так сказать. И я точно знаю как минимум одного, кто именно такими словами это и прокомментирует.

Поэтому ну их. Меньше знают — крепче спят.

Позавтракав в местном кафе неплохой яичницей из странных яиц, в которых желток был словно бы поделен на две равные половинки, причем не поваром, а самый природой, я отправился в ближайший магазин, торгующий материалами для ремонта и купил там несколько баллончиков обычной черной краски и большой моток пластиковой пленки. После этого купил спортивную сумку, чтобы больше не таскать свой небогатый скарб в узелке, и вернулся в отель.

Номер мне достался небольшой — три на три примерно. Одна кровать, стоящая посередине одной из стен, окно справа от нее, тумбочка у кровати, само собой, санузел. Места — не развернуться. Поэтому я первым делом передвинул в угол кровать, поочередно приподнимая ее с разных сторон, а уже потом раскатал на освободившемся полу фольгу, накладывая полосы друг на друга внахлест.