Зерно в полове
Постиг как-то людей неурожайный год. И зима затяжная. Вымели и поели все зерно. А купить для посева негде, да и денег не осталось. Перемлели в голоде — концы с концами не свести. Пришли всем честным миром к одному старому заросшему деду: "Посоветуй, честный человек, что делать". Тот и говорит: "Сейте полову!" не больно выбор был богат: один посеял, второй, третий. Пролился дождик — зазеленело поле. И люди повеселели: какой ни есть, а хлеб. Поклонились деду: "Спаси Бог, что наустил нас! Но откуда ты знал об этом?" — "Наука проста, — ответил тот. — И в незнании есть знание. И в полове есть зерно".
Хлеб с росой
Жили два соседа: богатый и бедный. У каждого было по сыну. Барчук был хилый, слабый, через лень и аппетита никакого не было. А щеки сына бедняка пышут здоровьем, сам он сильный, хваткий ко всему.
"Чем кормишь своего парня, что так выглядит хорошо?" — спрашивает богач бедняка.
"Хлебом с росой".
"Так, может, и моего тем покормишь, чтобы окреп? Я заплачу".
Встали на заре и пошли копать. Далеко на меже поставили хлеб, потому что больше ничего съестного не имели. Копают, копают, водой горло смачивают. А живот просит своего. Но узелок с хлебом еще далеко.
"Где же тот хлеб с росой?" — спрашивает сын богача…
"Под кустом лежит. Правда, к тому кусту еще копать и копать".
Когда докопали, барчук сам съел полбуханки мокрого от росы хлеба.
Безногий и слепой
Жили два нищие — безногий и слепой. Война искалечила обоих: один ездил на низенькой тележке, а второй ходил вслепую, с палкой. Сидели как-то раз около церкви, попрошайничали. Собрали немного денег. Прослышали, что в дальнем селе скоро будет храмовый праздник.
"У меня ноги, у тебя глаза — даст Бог, долезем", — говорит незрячий.
Стала перед ними река. Нашли брод, но как дальше?
"Возьму тебя на спину, — говорит слепой, — а ты направляй, куда брести".
Так перешли и реку, и болото. Один тащил тележку, а второй направлял его. Двое калек — слепой и безногий, а нашли выход. Потому что были мудрые.
Такие присказы. Следующим рейсом перешлю другие. Пишешь, сердце, чтобы дать тебе рецепт счастья… Но у моего наставника нету такого. И, более того, — он не жалует такие слова. Придуманные они, как и придумана людьми сама видимость счастья. Но как твой верный слуга, я попытался собрать на нить бусинки его заветных советов, которые ближе всего к понятию счастья.
Рецепты здоровой и благодатной жизни от Светована
Избавляйся от хлама. Каждый день убирай там, где ешь и спишь. Не менее важно и выбрасывать хлам из головы и души: то, что не приносит пользы и красоты, не радует тебя.
Ложись и поднимайся всегда в одно и то же время. Желательно и за стол так садиться. Ритм, привычный режим дня и ночи — очень важные вещи. Это — устой жизни.
Каждый день употребляй зелень, овощи, фрукты, ягоды.
Пей на ночь простоквашу.
Гуляй каждый день. Диво само к тебе не придет.
Ходи прямо. Пусть тело будет прямым, а душа ровной.
Обливай ноги холодной водой. А еще лучше — все тело. Полощи рот после еды. И глаза — росой либо родниковой водой. Можно и дождевой после грозы.
Береги свое тело. Хорошее тело — как хорошее вино, дольше хранится.
Чаще улыбайся. Когда улыбаешься — тебе улыбается весь мир. Когда плачешь — плачешь сам.
Взращивай любовь, которую ощутил, и дари ее другим. В этом главный смысл жизни.
Не думай о плохом. Не думай о тех, кто тебе неприятен. Ни минуты.
Прощай все и всем. Не завидуй и не мсти. Себе принесешь больше вреда, нежели тем, кому позавидуешь или отомстишь.
Дай времени время. Оно лечит все.
Не трать попусту еду, время и деньги. Тот, кто не считает, умирает не исповедавшись.
Не пытайся понять жизнь через силу. Просто живи. Так, как умеешь, как знаешь, как можешь.
Ecли не можешь пересилить свои слабости, то научись жить с ними в мире.
Наблюдай за жизнью, замечай ее интересные и радостные моменты. Если не хватает времени замечать это, значит, у тебя не хватает времени, чтобы жить.
Делай столько, сколько успеваешь.
Большего достигнешь, если научишься понимать, что нужно другим, а не тебе.
Нужды и бедности не бойся. Остерегайся, чтобы нужда не жила в тебе.
Не бойся болезней. Они приходят тогда, когда человек готов. Тем, кто не знал болезней тела, тяжелее прийти к здоровью духа.
Верь в чудо. И оно придет. Даже если ты его не заметишь, Бог не проворонит.
После этих слов мне нечего добавить. Долгая речь не имеет вкуса. И кто долго закручивает, закручивается сам. Но поскольку наш учитель призывает нас все считать, прошу за свой труд скромную оплату. Отправь по этому адресу телеграмму моему другу, что я жив-здоров, и ежели что — уведомить меня можно через почту вашего села.
На этом, неся в сердце твой ясный образ, кланяюсь тебе из державы трав, вод и птиц, которые охраняют самые великие тайны сего мира.
Служим слову! Спасемся словом!"
Служитель сада
Еще когда мы только обосновались на Ильковом холме, Светован сказал:
— Не гоже нам ожидать чужого хлеба, когда стоим на целинной земле. Да и колхоз сюда не доберется, чтобы нас кормить. Как ни крути — а ожидают нас полные руки работы. Как раз отворилась к теплу земля… Запомни: ничто так не пахнет и не бывает таким вкусным, как то, что вырастил своими руками.
И принялись мы за свою "кормчую ниву".
Нет, мы не бросали семена, которые он достал из своего наплечника, в затвердевшую, сбитую годами каменистую почву. Сначала мы подняли перелог. Узкой лопатой отрезали пласт за пластом, между которыми укладывали бурьян, листья, труху из сарая, сухие кизяки из хлева. Пласты жарились на солнце, пили дождь и росу — и рассыпались железистой охрой. Тогда мы формировали грядки. Густо посыпали их перепревшей хвоей, известью из старой ямы, золой, носили в бесагах (заплечных мешках) зеленый песок и каменистую мучку, болотный торф. Из озерной купели брали подсушенные водоросли. В курятнике наскоблили куриный помет. Все это вместе с глиной перебивали мотыгой.
— Такая почва — рассыпчатая, быстрее прогревается и хорошо пропускает влагу. И удобрение хорошо сопрело, вызрело. Оно сильнее, чем коровяк, и нету в нем семян бурьяна, как обычно бывает в сыром навозе. Мы уничтожили корни бурьянов глубоким перекапыванием — одни погибли на поверхности, других подушили пластами земли.
Затем мы прокопали вдоль огорода канавки, по которым сбежала верхняя вода. А в сильный зной пускали ими воду из колодца, поили свой урожай.
Этим под его руководством занимался я, а старик обрезал и подлечивал сад. Подсаживал новые сажанцы-дички, чтобы потом их прививать. Перед этим плевал в ямку.
Редко когда он не выделял хотя бы час для того, чтоб поухаживать за садом. Ведь у сада немало вредителей. Среди них первый — белый мотыль, который точит все плодовые деревья и кусты. Собирать его гусениц не просто, легче заманить их в ловушки. Мы раскладывали под деревьями посуду с водой, а по краям горловин ставили полые стебли. В жару гусеницы ползут попить — и тут уже готовы для них очень удобные трубочки для того, чтобы превратиться в куколки. Из этих стеблей их легко вымыть водой либо выдуть в огонь. За одну жаркую неделю можно извести большую часть этой напасти. А для дротянифв оставляли в саду пучки соломы, которые потом сжигали. Слизней приманивали досками и мешковиной, под которыми щедро поливали водой. А когда там соберется много слизней, ошпаривали их кипятком.
Еще была и такая пакость, как кроты. Мы засовывали глубоко в их норы кусочки ткани, смоченные керосином. Хорошо их заливать и водой, потому что крот любит сухие, теплые и тихие места. Не сунется туда, где в землю будут воткнуты палки с жестяными вертушками. Отгоняет кротов и конский боб; мы садили его там, где кроты особо лезли.
Рыжие муравьи очень помогают саду, они уничтожают больше вредителей, чем сами люди. А вот черный садовый муравей только вредит, потому что расселяет по листьям и побегам тлю, которая затем вытягивает из растения все соки. Эти муравьи обожают медовую росу, выделяемую тлей. Поэтому они ее "пасут" и охраняют от божьих коровок. Отогнать этих муравьев можно с помощью душистого укропа, тмина и ноготков. А возле их гнездовий надо оставлять кусочки хлебной кваши с медом. И они быстро исчезнут.
Зато какую неоценимую услугу оказывают садам ежи, ящерицы, жабы и птицы. А про пчел и говорить нечего! Там, где летают "божьи мухи", и трава здоровее, и деревья, и человек. Чтобы их привлечь, мы густо насеяли люпин, колокольчики, божьи ружи, резеду, оман, бурячок, и собачье мыло. Кстати, оно мылится не хуже покупного мыла. После работы мы растирали его цветки и листья в воде на мыльную пену, которая очень хорошо отмывала грязь, затягивала трещины. Руки после такого мытья становились чистыми и белыми.
Мы были не только собирателями, но и садовниками. А это уже был чин земного воспроизводства. И он, мой научитель, охотно открывал для меня эту древнюю радость. ("Жизнь наша течет беспрерывно и перетекает в иные жизни, как и все перетекает в природе, и каждую весну рождает новых детей во славу свою". Из синей тетради).
Наши "маленькие дети" всходили зелеными ростками, пили воду и тянулись к солнцу, цвели, крепли, набирались тепла, льнули к рукам. И Светован касался их, ласково гладил ладонью стебли. Перед тем, как сеять, припоминаю, грел руки, смазывал жиром. А когда семена вот-вот должны были проклюнуться, шептал им: "Тужьтесь, тужьтесь, недолго уже, скоро на волю". Или потом: "Тянись, тянись, выравнивайся". Ласковое слово, теплый взгляд, нежные касания — все было словно продолжением кропотливого труда.
—