— Ах, — сказал я Куракину, — я не могу тебе передать, что чувствую, но только со мной происходит что-то особенное!
Я дрожал не от страха, а от холода. Мне казалось, что кровь стынет в моих жилах. Вдруг раздался глухой и грустный голос:
— Павел!
Я был во власти какой-то неведомой силы и машинально ответил:
— Что вам нужно?
— Павел! — повторил он с еще большим оттенком грусти.
Я не мог сказать ни слова. Вдруг незнакомец остановился.
— Павел! Бедный князь!
Я обратился к Куракину, который также остановился:
— Слышишь? — спросил я его.
— Ничего не слышу, — ответил тот, — решительно ничего.
А я до сих пор помню этот голос! Я сделал отчаянное усилие над собой и спросил незнакомца, кто он и что ему нужно.
— Кто я? Бедный Павел! Я тот, кто принимает участие в твоей судьбе, кто хочет, чтобы ты не особенно привязывался к этому миру, потому что тебе недолго оставаться в нем. Живи по законам справедливости, и твоя кончина будет спокойной. Бойся укоров совести: для благородной души нет более чувствительного наказания.
Он опять пошел вперед, я — тоже. Призрак молчал. Это продолжалось около часа.
Где мы шли, я не знаю. Наконец мы оказались на большой площади, между мостом через Неву и зданием Сената. Он пошел прямо к одному, как бы заранее отмеченному месту площади, где в то время воздвигался монумент Петру Великому. Я, конечно, следовал за ним. Вдруг он остановился.
— Прощай, Павел! — сказал он. — Ты еще увидишь меня!
При этом его шляпа поднялась, как бы сама собой, и я увидел орлиный взор, смуглый лоб и строгую улыбку моего прадеда Петра Великого. Когда я пришел в себя от страха, его уже не было предо мной».
Император и митрополит
Митрополит Платон рассказал следующий случай из своей жизни: «Когда я служил на Дону, мне явился император Николай Павлович, это было в конце сорокоуста по скончавшемуся государю. Я сидел у себя дома и читал проповедь одного священника. Время приближалось к полуночи. Справа от моего стола была дверь в приемную, и она была как всегда открыта настежь. Вдруг я почувствовал, что на меня кто-то смотрит. Я поднял глаза. В дверях во всем своем царском величии стоял государь Николай Павлович, устремив на меня свой орлиный взор. И это не было какое-нибудь туманное, призрачное явление, нет! Я увидел незабвенного государя как живого и затрепетал.
Император проницательно, величественно и вместе с тем добродушно смотрел на меня. Невольно у меня возник вопрос: надо ли мне встать и поклониться? Но как кланяться привидению? А с другой стороны, как не поклониться царю? Я встал, и в этот момент ясный, дивный образ великого царя стал исчезать. До сих пор я не могу вспоминать об этом без слез».
Предупреждение во сне
Это рассказ наместника Троице-Сергиевой лавры архимандрита Антония:
«17 сентября я пришел с докладом к митрополиту Филарету. После этого владыка сказал мне:
— Я сегодня видел сон, мне было сказано: «Берегись девятнадцатого числа».
На это я ему сказал:
— Владыко, разве можно верить сновидениям? К тому же как можно обращать внимание на такое неопределенное указание? Девятнадцатых чисел в году бывает двенадцать!
Выслушав это, он произнес:
— Это был не простой сон! Мне явился мой отец и сказал эти слова. Я думаю с этого времени каждое девятнадцатое число причащаться Святых Христовых Тайн.
Через два дня после этого, 19 сентября, на литургии в домовой церкви он причастился Святых Тайн. В октябре он был в Москве и девятнадцатого числа, в четверг, причастился в своей домовой церкви. Вскоре наступил ноябрь, в котором роковое девятнадцатое число приходилось на воскресенье.
Владыка чувствовал себя хорошо, принимал посетителей, занимался делами, иногда выезжал из дома. На неделе перед девятнадцатым числом он принимал одного из своих почитателей, который, прощаясь, передал ему просьбу одной почтенной дамы взять у него благословение. Владыка сказал:
— Пусть приедет, только до девятнадцатого числа!
Так глубоко засела в нем мысль об этом числе. И вот 18 ноября, в субботу, владыка сказал своему келейнику, что завтра он будет служить литургию в своей домовой церкви, чтобы все было приготовлено к служению. Старик келейник заметил старцу-митрополиту, что тот утомится от службы и поэтому скорее всего не сможет служить в день праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы. Владыка ответил ему:
— Это не твое дело, скажи, что я завтра служу!
Он отслужил литургию и в тот же день, девятнадцатого числа, скончался».
Затворник
После смерти одного затворника в его бумагах нашли эту запись:
«Глухой ночью, когда все покоилось в мирной тишине и моя мать почивала на своем ложе, ее комната вдруг озарилась ярким светом. Открылась дверь, в нее вошел духовник моей матери, который умер несколько лет назад. Он нес большую икону. Батюшка тихо приблизился к постели матери, благословил образом свою духовную дочь и возвестил ей: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Бог даст тебе сына Георгия. Вот тебе образ святого великомученика Георгия!»
Несказанно обрадованная Божиим благословением, она приложилась к иконе и, взяв ее в руки, поставила в божницу. На этом видение кончилось».
Этот дивный сон сбылся: у нее родился сын Георгий. Историю чудного сновидения затворник Георгий оканчивает словами: «Все это я имел счастье слышать от моей матери».
Адские мучения
Водном греческом городе жили два друга. Один из них поступил в монастырь, где проводил жизнь в слезах покаяния. Другой остался в миру, жил беспечно и постепенно пришел в такое ожесточение, что стал дерзко насмехаться над Евангелием. Вскоре он умер.
Узнав о его смерти, монах стал молить Бога, чтобы ему открылась загробная участь почившего. Через некоторое время в тонком сне иноку явился его друг.
— Хорошо ли тебе? — спросил его монах.
— Горе мне, грешному! Меня пожирает неусыпающий червь, и нет конца мучениям!
— А что это за мучение? — продолжал спрашивать монах.
— Оно невыносимо! — воскликнул умерший. — Нет возможности избежать гнева Божьего! Ради твоих молитв мне дана свобода, и если хочешь, я покажу тебе мое мучение. Ты бы не смог вынести, если бы я показал его полностью! Можешь увидеть его отчасти…
При этих словах почивший приподнял свою одежду до колена. О ужас! — вся его нога была покрыта страшным червем, съедавшим ее! От ран исходил такой зловонный запах, что потрясенный монах в ту же минуту проснулся. Но адский смрад наполнил всю келью, и монах в испуге выскочил из нее, забыв закрыть за собой дверь. Поэтому смрад проник дальше и разлился по монастырю, все кельи наполнились им. Смрад не выветривался, и иноки были вынуждены оставить монастырь и переселиться в другое место. А монах, видевший адского узника и его ужасную муку, всю жизнь не мог до конца избавиться от прилепившегося к нему смрада.
Из области таинственного
Рассказы очевидцев
Этот случай произошел с прихожанином нашего сельского храма, Павлом Васильевичем. У него была большая семья, он еле-еле сводил концы с концами. В Самаре жил его родной брат, Сергей. На пятой неделе Великого поста он тяжело заболел и вскоре умер. Так как железной дороги в то время еще не было, Павел не успел попасть на похороны к брату.
Наступила Пасха. В первый день праздника, около десяти вечера, Павел Васильевич пил чай у себя дома. Вдруг входная дверь открылась, и в комнату вошел покойный Сергей Васильевич. Он перекрестился, подошел к Павлу и сказал: «Христос Воскресе, Паша!»
Тот очень испугался, но Сергей успокоил его:
— Не бойся меня!
Затем он сел рядом с братом на диван.
— Когда меня похоронили, сестра взяла себе мое имущество, а тебе ничего не оставила. Но она не знает про тайник — у меня в сундуке двойное дно, оно сделано незаметно, и его трудно найти. Возьми себе этот сундук, в нем лежат сто пятьдесят рублей и расписка князя Голицына на 90 рублей. Он тебе отдаст деньги.
После этого Сергей встал, попрощался с братом и пропал. А Павлу Васильевичу оставалось проверить правдивость слов брата. В воскресенье на Фоминой неделе он прибыл в Самару. Придя к сестре, Павел расспросил о последних днях брата, а также о том, в чем его похоронили. Она описала его одежду, и Павел понял, что брат явился ему в той одежде, в которой его положили в гроб. Он узнал, что Сергей сподобился причаститься и пособороваться перед кончиной и умер по-христиански.
Сестра сказала, что из имущества Сергея остался только пустой сундук. Павел попросил его себе на память, и сестра охотно отдала его. Когда он привез сундук в гостиницу и стал осматривать его дно, то действительно обнаружил тайник. Оказалось, что тонкая дощечка сверху дна привинчивалась к настоящему дну и поднималась, а под ней оказались ассигнации на сумму 150 рублей и расписка князя Голицына на 90 рублей. С этой распиской он пришел к князю, и тот, не сказав ни слова, выдал ему деньги.
***
Это рассказ поручика гвардейского полка Николая Рогозина:
«За полтора года до кончины Алексея Петровича Ермолова я приехал в Москву к нему в гости. Погостив несколько дней, я стал собираться в обратный путь к месту моей службы. Прощаясь, я не мог удержаться от слез при мысли, что скорее всего мы с ним видимся в последний раз. Он был уже очень стар, а я должен был вернуться в Москву не раньше, чем через год. Заметив мои слезы, Алексей Петрович сказал:
— Полно, я не умру до твоего возвращения сюда!
— Это знает только Бог, — ответил я ему.
— Я тебе точно говорю, что не умру через год!
Видимо, на моем лице отразилось сильное изумление, даже страх за нормальное состояние всегда светлой головы Алексея Петровича.
— Я тебе сейчас докажу, что я еще не сошел с ума!