— Как же ты смог так хорошо сохранить свое здоровье? — спросил я.
— Это, батюшка, из-за особенной ко мне милости Божией. Поэтому, думаю, и на военную службу попал.
— Да разве ты смотришь на военную службу, как на особенную милость Божию к человеку? — удивленно спросил я.
— Конечно, батюшка!
— Почему?
— А потому, что из-за военной службы я и свет Божий вижу, и счастлив в семейной жизни.
— Как же это? — спросил я.
— Я родился в селе, — начал он. — Мой отец был крестьянином, из трех его сыновей я самый старший. На шестнадцатом году моей жизни Господу было угодно испытать меня: я стал терять зрение. Так как я был помощником отца, моя болезнь сильно его печалила. Несмотря на свою бедность, он отдавал на мое лечение последнюю трудовую копейку, но ни домашние средства, ни лекарства не помогали.
Обращались мы с молитвой и к Господу, и к Матери Божией, и к святым угодникам, но и здесь не сподобились милости. Через какое-то время моя болезнь усилилась, и наконец, я полностью ослеп. Это случилось ровно через два года с начала моей болезни. Совершенно потеряв зрение, я стал ходить ощупью и часто спотыкался. Тяжело мне было тогда, передо мной была постоянная, нескончаемая ночь. Не легче было и моим дорогим родителям.
Однажды, когда я был в доме один, вошел отец. Положив руку мне на плечо, он сел рядом и задумался. Долго длилось его молчание. Наконец я не выдержал.
— Батюшка, — сказал я, — ты все горюешь обо мне? Зачем? Я ослеп, потому что так угодно Богу. Что же, батюшка, ты хотел мне сказать, — спросил я его, — скажи откровенно!
— Эх, Андрюша, разве я могу сказать тебе что-то радостное? Думаю, что тебе надо идти к слепым и учиться у них просить подаяние Христа ради. Хоть чем-нибудь тогда поможешь нам, да и сам не будешь голодать!
И тогда я понял всю тяжесть моего положения и крайнюю бедность, из-за которой страдал мой отец. Вместо ответа я заплакал.
Батюшка, как умел, стал утешать меня.
— Не ты, — сказал он, — первый, и не ты последний, Андрюша, дитятко мое! Наверное, так угодно Богу, чтобы слепые кормились Его именем. И просят-то они во имя Божие…
— Правда-то правда, — в волнении заметил я, — слепые просят подаяние во имя Божие, но многие ли из них живут по-христиански? Батюшка, я и сам думал об этом, зная вашу нужду, но никак не мог переломить себя! Лучше я день и ночь буду работать, жернова передвигать и голодом себя морить, но не пойду по окошкам, не стану таскаться по базарам и ярмаркам!
После такого решительного отказа мой отец больше не настаивал и не напоминал мне о подаянии.
В начале октября батюшка пришел с улицы и, обратившись к матери, со вздохом сказал:
— Много у нас будет слез на селе.
— Почему? — спросила мать.
— Да объявили набор в армию.
— Большой?
— Да не малый!
Потом батюшка внезапно спросил меня:
— А что, Андрюша, если бы Бог вернул тебе зрение, пошел бы ты в солдаты? Стал бы служить за братьев?
— С величайшей радостью! — ответил я. — Лучше служить государю и Отечеству, чем с сумой ходить и даром есть чужой хлеб. Если бы Господь вернул мне зрение, я ушел бы в этот же набор!
— Если бы Господь умилосердился на твое обещание, я бы с радостью благословил тебя!
— И я!— добавила мать.
На этом вечер и закончился. Утром я встал рано, умылся и, позабыв о вчерашнем разговоре, стал молиться. И, о радость! Я вдруг стал видеть!
— Батюшка, матушка! — закричал я. — Молитесь вместе со мной! Встаньте на колени перед Господом! Кажется, Он сжалился надо мной!
Отец и мать бросились на колени перед образами:
— Господи, помилуй! Господи, спаси!
Через неделю я был совершенно здоров, а в начале ноября уже стал солдатом. Прошло двадцать пять лет моей службы, и у меня ни разу не болели глаза. А где я только ни бывал, под какими ветрами, в каких сырых местах, какой переносил зной! Сейчас я женат, в отставке, и могу честным трудом кормить свою семью.
После этого, батюшка, я смотрю на военную службу, как на милость Божию ко мне! Видно, батюшка, служба православному государю приятна Господу!
Весточка с благодатного Афона
В 1863 году из русского монастыря на Афоне в Россию была привезена хранящаяся там святыня: крест с частью Животворящего древа, камень от Живоносного Гроба Господня, частички мощей святого великомученика и целителя Пантелеймона и многих других угодников Божиих.
Во время пребывания афонской святыни в московском Богоявленском монастыре было записано и засвидетельствовано много случаев благодатных исцелений. Вот некоторые из них.
В сентябре 1867 года в Богоявленский монастырь была привезена больная Дарья Ивановна Колоколова. В течение одиннадцати лет у нее не ходили ноги, и она ползала на коленях.
Находившийся при святыне иеромонах и один из богомольцев приподняли больную и приложили к святыне. Как только они это сделали, она ощутила крепость в ногах, встала, простояла всю литургию и с тех пор ходит самостоятельно.
* * *
Дочь отставного полковника Егора Ивановича Боголепова, Клавдия Егоровна, в продолжение четырнадцати лет страдала опухолью шеи, а после Великого поста из-за простуды ее болезнь усилилась. Медицинские средства не помогали.
Она прибегла к помощи единого Всемогущего Врача душ и телес и, придя к афонской святыне, помолилась перед ней с усердием.
Вернувшись домой, Клавдия помазала больное место маслом от святых мощей и сразу почувствовала, что ее опухоль стала уменьшаться. В тот же день, к вечеру, опухоль полностью исчезла.
Маменька, я выздоровел!
Однажды в августе я со своими сыновьями, Олегом и Аркадием, пошел на огород, чтобы проверить, кто ворует овощи. В полночь Олег вдруг вскочил и стал бегать около стогов сена, будто кого-то ловил.
Я спросил:
— Олег, что ты делаешь?
А он в ответ:
— Папа, разбуди, пожалуйста, Аркашу, мы с ним поймаем эту кошку и убьем: она бросилась на меня со стога, разбудила и сильно ударила в грудь!
Я разбудил Аркашу и попросил его помочь Олегу. Аркадий подумал, что его брат ловит какую-то птицу и спросил:
— Где она?
— Вот, лови ее!
— Да тут никого нет!
— Ну как же нет? Ты что, не видишь? Вон кошка бегает!
Я не мог понять, что происходит. Чтобы дети не поругались, я велел им лечь спать. Аркадий скоро заснул, а Олег охал во сне. Ранним утром мы вернулись домой. От боли в груди мальчик еле дошел до дома. Кроме того, у него стали болеть ноги и спина, начались судороги. Олег очень страдал, и скоро превратился из здорового, крепкого ребенка в скрюченного калеку.
Через неделю мы повезли его в город к известному доктору. После осмотра он сказал:
— Зачем вы привезли его? Медицина здесь бессильна! Если мальчик таким родился, ничего сделать нельзя!
— Помилуйте, доктор, — сказала моя жена, — мы пришли к вам как к лучшему врачу, помогите! Он не родился таким, его за неделю изменила неизвестная болезнь!
Тогда врач сказал нам:
— Медицина здесь бессильна! — И развел руками.
Мы вернулись домой. Олегу стало хуже, он с трудом дышал, начал бредить. Из-за нестерпимой боли мальчик молил о смерти. Все были в отчаянии, не знали, чем помочь.
Старушка-соседка, вдова священника, выслушав рассказ моей жены о болезни сына, сказала:
— Отслужите молебен Божией Матери у Ее иконы «Троеручица» и предоставьте его воле Божией!
С рассветом я и дети взяли Олега на руки, отнесли в церковь и положили его перед святой иконой. Мы отслужили водосвятный молебен с акафистом перед иконой Божией Матери, батюшка окропил его и прочитал над ним Евангелие, потом дал ему попить святой воды. После этого Олег, хотя и с трудом, уже самостоятельно мог дойти до дома, где его положили на постель, и он скоро заснул.
Во сне больной часто вздыхал и плакал. На следующий день, вскочив с постели, он прибежал к матери и радостно закричал:
— Маменька, не плачь обо мне, я выздоровел!
Крест и святая вода
В нашем селе жили два брата. Они были женаты, имели детей. К сожалению, их супруги часто ссорились. Однажды жена младшего брата выстирала белье и развесила его на изгороди своего дома.
Часа через два после этого, снимая его, она увидела, что на ее ситцевой рубашке вырезана небольшая часть ткани на груди, около сердца. Она подумала, что ее сноха сделала ей порчу, потому что они часто ссорились. После этого она почувствовала нестерпимую боль в груди.
С этого момента всю ночь она не давала покоя ни мужу, ни детям. Она кричала, бесновалась, просила нож или веревку, чтобы погубить себя и других. Ее супруг был вынужден позвать меня.
Лишь только я вошел с крестом и требником в дом, она затряслась, побелела, как снег, и смотрела на меня исподлобья, будто зверь.
— Что с тобой, Авдотья? — спросил я.
— А тебе что за дело? — грубо ответила она.
Я велел подвести ее ко мне. После этого стал читать молитвы и Евангелие, осенил ее крестом. Болящая стала плеваться, трястись, то бледнела, то краснела… После чтения молитв я окропил ее святой водой, заставил перекреститься, дал ей выпить святой воды и спросил:
— Легче ли тебе?
Она поклонилась мне в ноги и сказала:
— Спасибо вам, батюшка, я теперь здорова, только кости очень болят…
Молитва исцелит болящего
У прихожанина нашего храма Ивана заболела правая рука. На четвертый день болезни заболела правая рука и у его жены. Это было в мае, в начале полевых работ. Сначала они не обратили внимания на болезнь, но она с каждым днем усиливалась, и они обратились к врачу. Однако болезнь не поддавалась лечению, и они потеряли трудоспособность на три месяца.
Услышав о болезни Ивана и его жены, я зашел к ним и постарался утешить, убеждал уповать на милосердие Божие и советовал им пособороваться.
Они согласились собороваться, и я с двумя священниками пришел к ним в назначенный день. Надо было видеть, с какой верой, усердием и горячими слезами молились измученные страдальцы и их малолетние дети. И не напрасна была их слезная молитва.