- Да.
- И еще вопрос: видели ли вы ее незадолго до пожара и ее исчезновения?
Видел ли он ее? Да, видел, даже обследовал ее, но об этом не хотел говорить следователю, и поэтому сказал "нет".
Михаил ему не поверил.
- Как могло случиться, что женщина исчезла, ведь система охраны у вас на высоте?
- Чрезвычайные обстоятельства - пожар и его последующее тушение. В этих условиях охрана была нарушена...
- И возникли условия, когда можно было покинуть институт без предъявления пропуска, что и сделал, вероятнее всего, убийца. А, к стати, почему у вас такая строгая охрана, не для обезьян же?
- Для сотрудников. Мы ставим опыты и пока они не проверены, не доведены до конца и не выявлены результаты, все же лучше их не разглашать.
После этих слов замдиректора по науке Михаил отнюдь не испытал уверенности, что все действительно так просто.
- Вы знаете, что меня сейчас интересует, может и мелкая деталь в моем расследовании, но она мне кажется существенной. А именно, то, что никто из убитых, а их трое, не выжил, смерть наступила быстро. Никто из них не смог позвать на помощь или прожить час-другой, чтобы назвать убийцу. Почему быстро наступила смерть его жертв? Тренированный убийца? Нам нужно найти ответ на этот вопрос. У вас ведь не готовят таких убийц?
- Нет. Вопрос трудный. Ответить на него - это все равно, что найти убийцу.
- Ладно. Подойдем к этому вопросу с другой стороны. Вы думаете, что убийства - случайность?
- У нас их раньше никогда не происходило - мы существуем много лет и ничего подобного не было.
- Но и опыты, которые вы сегодня проводите, ранее не имели места, так? Я, правда еще не знаю какие и что за опыты, но думаю, что они в связи с развитием науки о человеке намного усложнились, по сравнению с прошлыми годами.
Арнольд Петрович подумал, что следователь своим вопросом попал прямо в точку, но промолчал и только кивнул головой в знак согласия, потом сказал:
- Насчет опытов. Вы можете с ними познакомиться осмотрев наши лаборатории и, в первую очередь, обезьянник, мы на обезьянах ставим наши основные опыты.
- Там есть какая-либо защита от животных?
- Конечно, они содержаться в просторных помещениях - вольерах, от людей их отделяют толстые стальные прутья.
- Как же вы с ними общаетесь, ставите над ними опыты?
- Входим в клетки, предварительно усыпив животных. Обезьянник у нас находится отдельно от основного здания института. Туда можно пройти пешком, но лучше проехать на машине.- Предваряя вопрос следователя, Арнольд Петрович пояснил: - Когда нужно, мы доставляем из этого здания обезьян в помещения той или иной лаборатории, где и проводятся опыты.
Замдиректора направил свой новый "форд" вправо в объезд первого здания по асфальтированной дороге вдоль больших деревьев, находившихся между зданиями института и высоким железным забором. Во время поездки до второго здания можно было рассмотреть всю территорию, где располагался институт. Она была хорошо ухожена, кустарник подстрижен, опавшие листья убраны. На клумбах радовали глаз красивые цветы.
Михаил увидел первые этажи здания, куда они направлялись, забранные решеткой и освещенные солнечным светом. Когда они остановились, Михаил, выйдя из машины, посмотрел вверх и увидел алюминиевые переплеты окон и множество оконных стекол, бросавших солнечные блики вниз на людей, вышедших из машины.
Взгляд, обращенный Михаилом вверх на высокую лестницу из окон, напомнил ему один сон... Из какого-то высокого дома ему необходимо немедленно выбраться и он бросается к окну. С высоты многих этажей далеко внизу видит землю. Но ему нужно спастись во что бы-то ни стало, сзади его жуткая опасность и какая - он не знает. Нужно спуститься на землю и он вылезает наружу, где ветер и не за что зацепиться у алюминиевых рам. И все же он спускается на землю и спасает себя. После сна его сделали старшим следователем. Почему? Он знает ответ.
Незадолго до этого он проявил здравый смысл, развалив дело по хищению крупных средств из коммунального хозяйства. Под благоустройство внутренних дворов и были списаны крупные суммы, присвоенные местными чиновниками. За их счет был сделан евроремонт в квартире его непосредственного начальника. И следствию ничего преступного во всех этих деяниях обнаружить не удалось.
Михаил усмехнулся про себя: он вспомнил свое первое дело в ближайшем Подмосковье. На станции "Малиновка" рижского направления сгорела дотла небольшая дача пенсионера. Подожгли ее подростки - дети местных начальников. Михаил убедил пожарных написать заключение, что дача сгорела в результате замыкания электропроводки, хотя проведение электричества там и не планировалось даже в самое отдаленное время.
А пенсионеру говорили все время, когда он обращался, что дело "расследуется", потом он перестал приходить. Местные начальники посовещались и один из них сказал про него: "Он наш". Ему дали комнату в деревянном доме, где жило еще две семьи, а до этого, после окончанию юрфака помещался в общежитии, в одной комнате вместе с тремя рядовыми милиционерами. Комната, где он жил оказалась просторной - что-то около 20 кв. метров. Особенно он ее не обставлял - только самое необходимое.
Весь дом отапливался одной печью. В нем имелись водопровод, электричество, туалет находился во дворе. Еду готовили на кухне на привозном газе в баллонах. Питались каждый в своей комнате. После общежития Михаил был рад и такому жилью в городе Дедовске, в Подмосковье.
Михаил приходил с работы в самое разное время. Поздно вечером, утром рано. Однажды он шел с работы летом, время было около половины шестого утра. Жара спала, но в воздухе все равно ощущалось тепло. К своему дому ему надо было пройти мимо одной развалюхи, где жила семья рабочего-строителя. У них было три ребенка, старшему из них - дочери к этому времени исполнилось 17 лет и она заканчивала местную школу. Между домами росли деревья перемежаемые кустарниками. В глубине их находился колодец, откуда воротом соседи доставали воду для своих нужд. Михаилу, чтобы попасть к себе домой, нужно было пройти мимо колодца, но сначала следовало миновать соседскую развалюху. Когда проходил ее, в проеме дверей появилась фигурка заспанной девушки, одетой в одну нижнюю рубашку. Увидев Михаила, она отпрянула назад и спряталась за проемом двери. Михаилу оставалось только пройти мимо, ведь девушка стремилась во двор по нужде и не следовало ей мешать. Ему захотелось сделать другое. Проходя мимо открытой двери протянул руку за косяк и схватил девушку за грудь. Та не закричала, а тихо ойкнула и вышла навстречу Михаилу. До этого момента они только переглядывались и улыбались друг другу, когда пути их пересекались.
- Я сейчас, - сказала она Михаилу, - мне нужно по-маленькому, и побежала по своей нужде за ближайший куст, потом вернулась к поджидавшему ее Михаилу. Он отвел ее подальше от дома, за колодец и на траве, на которую подстелил свой пиджак, занялись любовью. Валя оказалась девственницей. Когда она встала на колени, Михаил заметил, как по внутренней стороне ее ноги, выше колена, стекают капельки крови, - своим неистовы натиском он порвал ее девственную плевру. Одна капелька упала на лист подорожника рядом с каплей росы.
Под лучами восходящего солнца они засверкали и стали похожие на драгоценные камни, бриллиант и красный рубин. Михаил поднял ее с колен, привлек ее к себе и сказал, перемежая свои слова поцелуями:
- Я тебя люблю!
Они несколько раз встречались на лоне природы в течение месяца. Валя забеременела. Михаил привел ее в свою комнату и женился на ней. У них родилась дочка Ася.
Когда они жили в Москве, а Асе исполнилась три года, Валя умерла от рака крови. С тех пор Михаил не женился. Не потому, что ему не встречались хорошие женщины. У него зачерствела душа, огрубели чувства на работе, он стал циником и ему казалось, что ни с одной женщиной не испытает, таких радостных чувств, которые у него были с Валей.
Только однажды ему показалось, что он смог бы испытать что-либо подобное. Это случилось недалеко от больницы МПС, когда он переходил дорогу, направляясь к остановке троллейбуса "70"-го. Перейдя дорогу и поставив ногу на тротуар, услышал как мелодичный голос на не совсем правильном русском языке окликает его. Поднял голову и увидел перед собой двух молодых женщин, каждая из них имела на руках по ребенку. Обе босые, дело происходило летом, одеты - в широкие длинные черные юбки и темные легкие кофты. Та, которая находилась ближе к нему, гляделась стройной, худощавой и очень миловидной - так ему казалось. Вторая - толстушка с грубым лицом каким-то недобрым взглядом смотрела на него.
Женщины торопились и о чем-то спрашивали, но он не сразу понял о чем, во-первых, загляделся на молодую женщину с девочкой на руках, во-вторых, не сразу разобрал о чем спрашивают.
- Вам надо попасть на Тушинский рынок? - спросил, неотрывно глядя на молодую женщину.
- Да, да.
- Вы цыгане?
Женщины были черноваты, как хорошо загоревшие на юге люди.
- Нет, нет. Мы из Тажикистана, там идет война и убежали сюда. Женщина также не отрывала от Михаила взгляда, который смотрел на нее и видел у нее на руках свою маленькую Асю, а в самой женщине разглядел свою молодую Валю. Нет, не по внешнему облику, а по манере поведения, разговору, ласковым, нежным интонациям в голосе. Его внезапно потянуло к ней всей силой нахлынувших на него чувств. Что-то подобное происходило и в душе молодой таджички. Они стояли, смотрели друг на друга. Из такого состояния их вывел оклик толстушки. Она что-то грубое сказала первой женщине на своем языке и та опустила голову, повернулась спиной к Михаилу и пошла за своей подругой. Это был единственный раз, когда, после Вали, своей умершей жены, он испытал такие высокие чувства. Михаил несколько раз приходил потом на Тушинский сельскохозяйственный рынок, обходил его, видел таджичек и таджиков с детьми на руках, просящих милостыню. Грязные, плохо одетые. Подавая милостыню, всматривался в их лица, но той таджички не обнаружил.