– Потом в секунду уплетается индейка, – подхватила Тори, – и все снова идут по своим делам.
– Нет, – возразил Гарретт. – Когда я говорю «никак», я имею в виду именно «никак». У меня нет семьи и нет родственников. Свою мать я не помню, а отец… Думаю, все знают эту историю.
У Тори защемило сердце. Ничего удивительного, что Рэй пригласил их, надеясь на «чудо».
Вечером Гарретт помог им донести до машины коробки с посудой.
– Послушайте, – сказала Тори, поравнявшись с ним. – Я искренне вам сочувствую. Столько всего обрушилось за один год. Наверное, вам было неловко сидеть вот так за столом.
– И да и нет, – перебил ее Гарретт. – С вашей семьей мне стало легче. А с отцом мы не были близки.
– Такое бывает, – сочувственно вздохнула Тори. – Но все же он был всей вашей родней. Представляю, как вы скучаете.
Гарретт молча положил коробку в багажник и направился к дому, хромая на правую ногу. Тори догнала его, обещая самой себе держать рот на замке.
Положив руку на дверную ручку, он остановился:
– Мне грустно, что его не стало. Мы не были близки, но я знал, что он есть в этом мире. Чувствовал связь с ним. А теперь эта связь оборвана.
Гарретт Блэк был абсолютно одинок. Как это печально. Тори машинально взяла его за руку.
– Мне очень жаль, – повторила она. Так же машинально она поцеловала его в щеку. Ничего необычного, только поцелуй при прощании.
Он аккуратно положил руку ей на волосы.
– Не надо меня жалеть.
С этими словами он притянул ее к себе и поцеловал в губы.
Глава 5
Гарретт целовал ее, как опытный искуситель. Нежный поначалу поцелуй становился все грубее и жестче. Он жадно облизывал ее губы, не давая ей возможности дышать. Мир для Тори исчезал с каждой секундой.
Гаррет знал, как целовать женщину. Одной рукой он крепко держал ей голову, другой водил по спине, между лопатками, к пояснице и ниже, касаясь тонкой линии ее трусиков, выглядывающих из-под джинсов.
Тори таяла в его сильных руках, не зная, как продлить это мгновение. Все ее мысли были сосредоточены на его губах. И его теле. Их руки переплетались. Тело Тори дрожало, когда она вцеплялась пальцами в его мускулистый торс; когда обвивала его мужественную шею. И ее тело отвечало ему. Каждому его движению, каждому намеку и желанию.
Он чуть отстранился, чтобы поцеловать ее в уголок рта, а затем проложить дорожку из жарких поцелуев к изящному изгибу ее шеи. Он покусывал ее, не делая ей больно. Тори едва держалась, чтобы не потерять сознание от наслаждения.
И вдруг все прекратилось… Почему он остановился?
– Я благодарен твоей семье за жертву, что вы принесли в День благодарения. Но больше не повторяй этой ошибки. Не стоит меня жалеть, мисс Рэнделл.
С этими словами он открыл дверь и исчез внутри. Все еще дрожа всем телом, Тори смотрела в пустой дверной проем. Она чувствовала себя использованной и обманутой.
Она и впрямь больше не повторит этой ошибки. Ни за что на свете она не станет жалеть Гарретта Блэка.
Гарретт шел по офису со сложенными за спиной руками. Только что он прочитал отчет Тори о помещениях для празднества. Результат огорчил его. Увы, Кира подтверждала данные о том, что все подходящие места были забронированы. Оставалось или увеличивать бюджет, или забыть про «эффект разорвавшейся бомбы», или проводить юбилей вдалеке от кинофестиваля. Ни один из этих вариантов не удовлетворял Гарретта.
Он подошел к окну. Невдалеке виднелась крыша особняка его семьи. При обсуждении возможных помещений для юбилея Тори предложила устроить праздник прямо в особняке. Тогда он отнесся к этому предложению как к бреду. По иронии судьбы теперь оно казалось самым подходящим вариантом. Гостям наверняка будет интересно побывать в доме, где снимался популярный когда-то ужасов «Призраки во плоти». А журналисты и фотографы определенно оценят готическую архитектуру и интерьер особняка.
С другой стороны, это как показать всему миру открытую рану.
Немало дней провел Гарретт в этом доме. И в детстве, и в последние месяцы. Он вспомнил, как бегал мальчишкой по его запутанным коридорам.
Если бы у него самого был ребенок… Но для этого пришлось бы снова впустить в свою жизнь женщину. Нет, боль, что они приносят, того не стоит.
Гарретт отвернулся от окна и решительно направился к столу. На мониторе по-прежнему высвечивалось письмо Тори.
Он определенно что-то упустил в жизни. Мать ушла из семьи. Отец был слишком озабочен своими делами, чтобы проводить время с сыном. Мачехи едва ли замечали его присутствие. А невеста бросила, когда он ушел со студии, доказав тем самым, что ей важнее финансовое положение избранника, чем он сам.
После этого Гарретт Блэк стал позволять себе лишь кратковременные связи без обязательств. А в последний год отказался и от них. Не потому ли он с таким безумством накинулся на Тори Рэнделл? Слишком долго он не прикасался к женскому телу. И никто из женщин, если не считать врачей, так же долго не прикасался к нему.
Но стоило вернуться к делам. Решение провести юбилей студии в собственном особняке казалось единственно верным. Да, он ненавидел впускать чужих людей на свою территорию. Но это был лучший способ привлечь внимание к «Обсидиан студиос» и спасти ее плачевное положение.
Сказано – сделано. Гарретт взял телефонную трубку и набрал номер Лорен Рэнделл. Учитывая произошедший инцидент, общение с Тори нужно свести к минимуму.
Удивлению Тори не было предела.
– Он позвонил тебе?
Она сделала ударение на слове «тебе».
Лорен закинула ногу на ногу.
– Лучше спроси, что он выбрал.
Тори поставила локти на столик и всмотрелась в хитрые глаза сестры.
– До этого мы дойдем, – сказала Тори. – Лорен, скажи мне. Ты знала, что таинственным гостем Донована был именно Блэк?
Лорен выставила вперед ладони, словно отступая:
– Клянусь, не знала. Рэй мне не говорил.
«Рэй». Тори постучала пальцами по столу. Она видела, как вчера Рэй помогал Лорен мыть посуду. Близнецы чувствуют друг друга даже за тысячи километров. И теперь Тори догадывалась, что между этими двумя все не так просто.
– Вчера вы так мило общались, – продолжила Тори. – Ничего не хочешь мне рассказать?
– Про Рэя? – наигранно удивилась сестра. – Мне нечего рассказывать.
Тогда почему она так отвела глаза? И что это за привычка качать ногой вверх-вниз? Раньше за любимой близняшкой такого не водилось.
– Как знаешь, – сказала Тори. – Так что же выбрал Блэк?
– Собственный особняк.
– Неужели? – Тори откинулась в кресле. – А ведь я говорила…
– Согласна. Но нам придется попотеть. Дом пустовал долгие годы, большинство помещений в нем просто заброшено.
– Насколько?
– К счастью, несильно. Завтра у меня встреча с Блэком. Мы посмотрим, что именно нужно сделать.
Тори тяжело сглотнула:
– Лорен, что происходит? Ты ведешь клиентов, подрядчиков и поставщиков – возможно, поэтому Гарретт позвонил тебе. Но за помещения и кухню отвечаю я. К тому же мне принадлежит идея провести юбилей в особняке.
– Он лично попросил меня быть контактным лицом.
Тори усиленно заморгала. Профессионалам чуждо чувство обиды. Но в эту минуту она не испытывала ничего другого.
– Тори, между вами что-то было? – неожиданно спросила Лорен.
– Нет, конечно!
Лорен ушла от ответа про Рэя – значит, и Тори имела право соврать.
– Но должна быть причина, по которой он тебя избегает.
Тори сложила руки на груди.
– Помнишь, что говорили Дженна и девчонки? У него ужасный характер. Его поступки необъяснимы. Я вообще не знаю, как мы будем с ним работать. Но я знаю, что мы не должны позволять ему вмешиваться в наш бизнес.
– Все верно. – Лорен посмотрела на сестру из-под поднятых бровей. – Но ведь у нас есть проверенный способ.
– О нет! – протянула Тори, отмахиваясь от сестры руками. – Даже не думай. Последний раз мы делали это лет десять назад.
– Мы сможем. Не было случая, чтобы объект розыгрыша раскрыл наш хитрый план.
Этого просто не может быть. Лорен снова предлагала ей поменяться местами.
Тори провела ладонями по вишневой деловой юбке Лорен и проследовала за Гарреттом по коридору. Если хочешь выдать себя за сестру, выгляди максимально по-деловому. Строгая белая рубашка, юбка чуть ниже, чем носишь сама, волосы убрать во французский пучок. И побольше макияжа, чтобы скрыть видимые отличия.
По пути в особняк Тори сделала контрольную проверку – заехала на несколько минут в шоу-рум. Никто из персонала не заметил подмены.
Глядя на широкую спину Гарретта, Тори максимально подделывала походку сестры. Неплохо было бы продумать, как повела бы себя Лорен в той или иной ситуации.
Гарретт проводил Тори в просторный зал. Оглядевшись, Тори в присущей сестре манере покачала головой:
– Это нам подходит. Очень удачно, что отсюда есть выход и в оранжерею, и на террасу. И места много. Учитывая количество гостей.
Особенно если убрать спортивный инвентарь и ветхую мебель. Тори открыла двери на террасу, медленно вышла.
– Милая кошка, – сказала она.
Большая серая кошка сидела на перилах, удивительно похожая на ту, что Тори видела здесь в тот злопамятный день.
– Это не моя, – ответил Гарретт как ни в чем не бывало.
Тори вошла обратно.
– Вот здесь ковер выцвел от солнца. Сколько этим коврам?
Гарретт задумался.
– Это было во времена второй мачехи, значит, им лет двадцать. Третья мачеха поменяла здесь все, кроме ковров. То есть мебели и шторам лет пятнадцать.
Он говорил это так, словно столь резкие семейные перемены прошли мимо него.
– Сколько жен было у вашего отца?
– Пять. Четвертая и пятая не хотели жить в особняке, поэтому он купил им отдельные дома.
– Однако, – проговорила Тори. – А двоюродные, троюродные братья или сестры?
Он уже говорил, что у него нет родственников. Но ведь у современного человека должен же быть хоть кто-то!