– И это не единственное, что у него хорошо развито.
Милла это проигнорировала.
– Кроме того, Эд знает аспекты организации бизнеса вдоль и поперек.
Ее неприятно удивило то, что она дословно процитировала Эда, но это было лучше, чем обсуждать его физические достоинства. Проведя с ним бок о бок еще один день, она вдоволь на них насмотрелась.
Весь день она красила оконные рамы, а Эд работал над ее бизнес-планом. У нее никак не укладывалось в голове, что нью-йоркский магнат, руководящий огромной компанией, уделяет столько внимания маленькой пекарне в австралийском захолустье.
Пока они обсуждали издержки производства и ассортимент товаров, Милла украдкой любовалась широкими плечами и густыми темными волосами Эда, сидевшего за ноутбуком.
Разумеется, это было простое эстетическое восприятие. Ничего личного. Но, к несчастью, Эд заметил, что она за ним наблюдала. Когда их взгляды встречались, по ее венам разливалась волна расплавленного огня.
– Признай это, Милла, – с улыбкой настаивала Хайди. – В тебя всегда влюблялись самые классные парни. Помнишь Хита Диксона?
При упоминании об этом человеке Миллу передернуло.
– Лучше бы не помнила.
Хайди, похоже, не заметила ее реакции.
– Самый сексуальный парень во всей школе практически умолял тебя пойти с ним на свидание.
– Разве ты не предаешь Брэда, заявляя, что какой-то другой парень в школе был самым сексуальным?
Хайди посмотрела на мужа. На ее невзрачном лице появилась нежная улыбка, отчего оно преобразилось.
– Брэд совсем не ревнивый. Он знает, как я его люблю.
Милла обнаружила, что завидует ей.
– Хит Диксон был красив и опасен, – продолжила Хайди. – Он был без ума от тебя, и каждая старшеклассница завидовала тебе. Ты никогда не рассказывала, почему пошла с Хитом на свидание, а потом дала ему от ворот поворот. Нас всех шокировала твоя безжалостность.
«Если бы вы только знали…»
Милла никогда никому не рассказывала, что произошло в тот вечер, когда она пошла на свидание с первым красавцем школы.
– Хит Диксон был подонком, – горько произнесла она.
Хайди уставилась на нее широко распахнутыми глазами:
– Расскажи мне все.
– Нет. Я бы предпочла не говорить о мужчинах. Эта тема наводит на меня скуку. В моей жизни больше нет места для мужчин. Я здесь для того, чтобы заниматься бизнесом.
– Милла, ты не можешь игнорировать мужчин. Они составляют половину мирового населения.
Милла пожала плечами:
– Мне, конечно, не удастся полностью их игнорировать, но я не собираюсь в них влюбляться. И я определенно не собираюсь больше иметь ничего общего с мужчинами по фамилии Кавено. Мне хватило катастрофических отношений с одним членом этой семейки, и я не намерена наступать дважды на одни и те же грабли.
– Думаю, это правильно, – серьезно произнесла Хайди, но мгновение спустя снова заулыбалась. – Но ты не можешь не согласиться с тем, что Эд был само очарование, когда расхваливал твой пирог с вишней. Он тебе явно симпатизирует.
– Только потому, что я напоминаю ему его бабушку.
Хайди прыснула со смеха.
– Не смейся. Это правда. Он купил мне кухонные весы и ножи для разрезания выпечки…
– Эд купил тебе ножи?
– Да. Я же сказала, что он помешан на контроле. Он хотел убедиться, что у меня будет необходимое оборудование.
– Конечно, конечно, – промурлыкала Хайди.
– Когда был ребенком, бабушка разрешала ему разрезать пирог, – пояснила Милла.
Брови Хайди взметнулись.
– Это все объясняет.
Милла была согласна, что ее слова не вяжутся с образом могущественного бизнесмена. Ее саму удивило, что Эд с таким интересом за ней наблюдал, когда она сегодня пекла пирог.
– В любом случае я очень рада, что ты взяла с собой Эда, – продолжила Хайди. – Брэд получает удовольствие от общения с ним. Похоже, они нашли общий язык.
Из любопытства Милла подошла ближе в окну и увидела Эда и Брэда, которые пили пиво, болтали и смеялись, поглядывая на мясо, жарящееся на решетке.
Ее сердце как-то странно подпрыгнуло. После того как она только что заявила, что в ее жизни больше нет места мужчинам, она чувствовала себя лицемеркой.
Этот приступ сентиментальности не что иное, как минутное помрачение ума. Наверное, всему виной была атмосфера домашнего уюта. В ухоженном саду Хайди и Брэда была зона, оборудованная для барбекю. Там стоял стол со скатертью в красно-белую клетку и толстыми желтыми свечами. В воздухе пахло дымом и жареным луком. Гирлянды из лампочек, натянутые между деревьями, покачивались на ветру.
Несмотря на холодный зимний вечер, это место выглядело теплым и уютным. А Эд выглядел спокойным и расслабленным, словно такое времяпрепровождение было для него чем-то обычным. Словно он, влиятельный бизнесмен с Манхэттена, тысячу раз бывал в этом скромном фермерском доме.
– Можно подумать, что эти двое закадычные друзья, – заметила Хайди. – Они так весело смеются.
– Это удивительно, – сказала Милла. – Обычно Эд серьезен и задумчив.
– Полагаю, Эду понравилась твоя идея с открытием пекарни, – предположила Хайди, закончив мешать салат.
– Он считает это безумием, но его заинтриговал план по спасению города.
– Брэд просто одержим этим. Город будет жить, пока открыта школа. Теперь, когда Томас пошел в первый класс, Брэд постоянно интересуется делами школы. Наверное, он уже все уши об этом прожужжал бедному Эду.
– Даже если и так, тот, похоже, не возражает, – улыбнулась Милла.
– Все готово, так что мы можем присоединиться к ним. Захвати хлеб, соль и перец, а я попытаюсь оторвать детей от мультиков. Томас! Люси! – крикнула она. – Ужин готов!
– Я хочу сидеть рядом с дядей, – заявила маленькая светловолосая девчушка, глядя на Эда большими карими глазами.
– А где волшебное слово? – спросила Хайди. – Дядю зовут Эд.
– Я хочу сидеть рядом с ним, – произнесла малышка тоном, не терпящим возражений.
Ее мать застонала:
– Я когда-нибудь услышу от тебя слово «пожалуйста»?
Люси шаловливо улыбнулась Эду:
– Пожалуйста, дядя.
– Надо же как мне повезло, – произнес он дружелюбным тоном, передвинувшись на край деревянной скамейки. – Мне тебя поднять?
– Нет, я большая девочка. Я сама могу. – Приложив некоторые усилия, малышка забралась на сиденье и, откинув с глаз золотистые кудряшки, торжествующе посмотрела на него: – Вот видишь? Я залезла.
– Ты молодец, – ответил Эд, не в силах сдержать улыбку.
– Я буду сосиску с хлебом и кетчупом, – важно заявила малышка.
– И салат, – сказала ей Хайди.
Ее дочка выпятила нижнюю губу:
– Я не люблю салат.
– Если не съешь салат, не получишь сосиску. – С этими словами Хайди положила ей в тарелку немного овощного салата.
Эд ожидал услышал вопль протеста, но вместо этого девочка серьезно уставилась на него своими большими карими глазами:
– Дядя, ты любишь салат?
– Люблю, – ответил он.
Как только Хайди переключила свое внимание на старшего брата Люси, девочка встала на скамейку, наклонилась к Эду и прошептала ему на ухо:
– Я разрешаю тебе съесть мой салат. Только не говори маме.
Она тут же снова опустилась на скамейку и сидела с невинным видом, пока ее отец не положил ей на тарелку поджаристую сосиску.
– Кетчуп будешь, солнышко?
– Да, пожалуйста, папочка.
Эд с трудом удержался от смеха. Он даже не подозревал, что женщины прибегают к уловкам уже в столь раннем возрасте. Он обнаружил, что происходящее доставляет ему огромное удовольствие. Откуда ни возьмись появилась мысль о том, что было бы, если бы у него была такая же прелестная малышка.
До сих пор он не думал об отцовстве. Этот вечер действовал на него странным образом. С того момента, как он приехал в дом Хайди и Брэда, он чувствовал себя так, словно переместился в прошлое. Нельзя утверждать, что друзья Миллы отстали от времени. Они были в курсе последних мировых событий и пользовались техническими новинками, но в их доме царила атмосфера уюта и умиротворения, которая напоминала ему о семейных встречах на ферме его бабушки и дедушки в Мичигане.
В последний раз молодое и старшее поколение собрались там на День благодарения, когда Эду было пятнадцать. Под «старшим поколением» он, разумеется, имел в виду бабушку и дедушку, а не родителей.
Эд даже не помнил, чтобы его отец и мать ужинали вместе. Они развелись, когда ему было пять лет. После этого всякий раз, когда он приезжал в отцовский дом, отец допоздна задерживался на работе и уделял сыну очень мало времени.
Что касается матери Эда, когда он утром уходил в школу, она еще спала. Вечера она проводила на диване перед телевизором, и, когда целовала Эда перед сном, от нее пахло виски. Своим воспитанием он был обязан няням, которые сменяли одна другую быстрее, чем он успевал к ним привыкнуть.
Сейчас, сидя за столом, покрытым клетчатой скатертью, Эд делал вид, будто не замечает кусочки овощей, появляющиеся на краю его тарелки, слушал звонкий смех Миллы и чувствовал себя счастливым.
Ему пришлось напомнить себе, что, как бы хорошо и комфортно ему ни было, он здесь чужой. «Кавено Энтерпрайзис» находится совсем в другом мире, у обитателей которого вместо сердца калькуляторы.
Сегодняшнее беспретенциозное барбекю в саду разительно отличалось от шикарной вечеринки по случаю дня рождения Гарри, на которую он пригласил Миллу. Теперь он понял, почему она так легко позволила роскоши ослепить ее.
Также он понял, почему она вернулась домой сразу, как только шоры, наконец, упали с ее глаз.
Глава 7
Пару часов спустя Эд вел свой пикап по пустой проселочной дороге мимо пастбищ и эвкалиптовых рощиц, освещенных полной луной, проглядывающей сквозь рваное облачко.
Он не помнил, когда последний раз видел такой безмятежный, почти мистический лунный пейзаж, и пребывал в приподнятом настроении.
Милла молча сидела рядом и смотрела перед собой. Ее лицо, окутанное серебристым светом, было задумчивым.