Закрыв глаза, Мия впервые в жизни почувствовала настоятельную потребность рассказать все свои тайны и полностью открыться.
– Но все равно остается кое-что, чего ты не понимаешь. Да, работа для меня действительно очень много значит, но лишь потому, что чем больше я добиваюсь, тем дальше остается воспоминание о том, как меня заклеймили «дочкой экономки». Но это далеко не все.
– А как насчет Байрона?
– Там все было замечательно. – Мия почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. – Но там ты заработал настоящее потрясение. Так же как и Нина. – Она одним глотком осушила бокал. – И я не могу этого забыть.
Карлос машинально подался чуть вперед, но потом снова разлил шампанское и откинулся на спинку стула.
– Спасибо. Я уже говорила, что не хочу участвовать в ее добивании, но… Ты слишком много для меня значишь, чтобы смотреть, как ты связываешь себя с кем-то, кого по-настоящему не любишь.
– Мия…
Но она не дала ему договорить.
– А еще… – Она пристально на него посмотрела, но все же собралась с силами и продолжила: – А еще у меня огромный комплекс неполноценности. Я никогда об этом не думала, но, например, та же Хуанита такая самоуверенная. И Нина. Той ночью она была на высоте, пока ты не сказал, что мы собираемся пожениться. Но я не такая. Особенно когда ты рядом. Я никогда этого не понимала, но эта неуверенность всегда меня сдерживает.
Она потерла лицо.
– Так что, как видишь, комплексы есть далеко не у одной Нины.
Он недоверчиво на нее уставился.
– Что?
– Ты все слышал.
– Слышал, но в это сложно поверить.
– Странно, ведь именно из-за…
– Из-за меня они и начались?
– Не знаю, возможно, просто уж такой я родилась.
Карлос долго разглядывал влажные от слез ресницы, роскошные губы и божественную фигуру, как никогда, ясно понимая, что успел совершить с этой женщиной все мыслимые и немыслимые ошибки. И это его убивало. Убивало и то, что «Беллберд» значит для нее больше его самого… Но как исправить причиненный вред? Если бы он только мог сделать так, чтобы рядом с ним она смеялась… Или все гениальное просто?
– Это были самые трудные полгода моей жизни, – выдохнул он. – И я выполнил отцовскую мечту и развернул стройки по всему Сиднею.
– Поздравляю.
– Спасибо, но лучше не стало.
– Ты о чем?
– Я не стал лучше к нему относиться. Скорее еще больше разозлился. А еще есть мать.
Мия нахмурилась.
– Да. – Он покрутил в пальцах бокал. – Мысли о ней всегда полны горечи, но я уже давно смирился, что семья для нее превыше всего, и стараюсь об этом не задумываться. За исключением случая с тобой, но тут уже слишком поздно что-то менять. Но в последнее время она со своим новым муженьком успела меня достать. Оказалось, что, как ни странно, он такой же сноб, как и она.
– Повар?
– Похоже, и ты не лучше. Да. Стоит разговору зайти о еде или напитках, и его уже не остановить. Он готов с ножом в руках отстаивать правильную сервировку стола и до хрипоты спорить, что подавать к вину и как правильно готовить.
– Кошмар.
– Именно. А еще есть Хуанита. В качестве сводной сестры она мне скорее нравилась, чем нет, но, превратившись в замужнюю матрону с двумя детьми, стала просто невыносима и еще больше зазналась. Даже не представляю, как Дамиен ее терпит.
– Карлос…
Но он лишь махнул рукой.
– Подожди. А потом остается строительный бизнес в целом. У меня были определенные разногласия с отцом, но я действительно увлеченный инженер и строитель… Или, во всяком случае, был.
– Был?
– Мне плевать, даже если я никогда больше ничего не построю.
– Карлос… Не уверена, что ты сейчас говоришь на все сто процентов серьезно.
– А я уверен. И даже больше того. Не в силах получить тебя, после Байрон-Бей, я жил как монах.
Она резко вдохнула, и Карлос осторожно накрыл ее руку своей.
– Серьезно?
Он кивнул.
– А ты… ты пробовал?
Он снова кивнул.
– Пару раз. С ужасными последствиями. А ты?
– Ну, я ничего не хотела, так что мне даже пробовать в голову не приходило.
Его пальцы чуть сжались.
– Ты думаешь… это что-то значит?
– Карлос…
– Мия, я жить без тебя не могу. Это меня убивает. Убивают все допущенные ошибки. Ну а что до твоих комплексов… – он на мгновение прикрыл глаза, – лучше сразу их выбрось, для меня они ничего не значат. И пожалуйста, прими меня обратно, делай что хочешь, только не прогоняй. Иначе я не выживу. Вот тебе простая правда, а дальше поступай как знаешь.
Чувствуя, как дрожат губы, Мия не смогла побороть улыбку.
Поднявшись, Карлос осторожно обошел вокруг стола и, остановившись рядом с Мией, аккуратно взял ее за подбородок, а его глаза явно требовали ответа.
– Ладно, – прошептала она. – Не знаю почему, но, думаю, я всегда тебя любила и всегда буду любить.
– А в этом есть что-то плохое?
– Нет, больше нет. Похоже, у меня не осталось сил бороться. Мне так тебя не хватает.
Он крепко сжал ее в объятиях.
– А мне тебя еще больше. Мия, выйдешь за меня замуж?
– Да, да и еще раз да, – выдохнула она, понимая, что даже при желании не может перестать улыбаться.
– Твои ямочки вернулись.
– Это потому, что ты вернулся.
– Вот и замечательно. – С этими словами Карлос принялся ее целовать.
Они лежали в обнимку на диване и любовались грозой за окном.
– Я же говорила, что обещают дождь, – объявила она, потершись носом о плечо Карлоса.
Он нежно погладил ее по голове.
– Хуанита расстроится, что не в силах указывать погоде.
– Какой ты злой, – усмехнулась Мия. – Не может же она быть настолько вредной? Или может?
Пожав плечами, он провел пальцем по ее губам.
– У нее сейчас всего две заботы. Дамиен и близнецы.
– Расскажи мне о них. Я знаю только, что это мальчик и девочка.
– Верно. – Карлос продолжал неторопливо ее поглаживать. – Хуанита хочет назвать их Шарлотта и Генри, но, если это не попытка примазаться к аристократии, я не знаю, как еще это назвать. А Дамиен хочет, чтобы их звали Барбара и Банджо. Барбара – это в честь любимой бабушки, а откуда он взял Банджо, я не знаю. Разве что вслед за поэтом Банджо Петерсоном. Когда я вчера их видел, они как раз спорили, но что в итоге решили, я не знаю.
Мия снова усмехнулась:
– Они затянули до последнего.
– Хм… – Его пальцы взялись за верхнюю пуговицу ее блузки. – Я, кстати, буду их крестным. Думаю, тебе придется мне немного с этим помочь.
Но стоило ему справиться с пуговицей и взяться за застежку ее бюстгальтера, как она разом забыла о близнецах.
Судорожно вдохнув, она помогла снять с себя ставшую лишней одежду.
– Давай переберемся в кровать, – предложил Карлос.
– Отличная идея. – У нее на щеках вновь появились ямочки. – Должны же вы, мистер О’Коннер, все-таки оценить спальню.
– С удовольствием, говори, куда идти.
С этими словами Карлос поднялся и подхватил ее на руки.
– Мать честная! – с восхищением выдохнул Карлос, оглядывая спальню для новобрачных в бело-зеленых тонах, с огромной кроватью посредине, пушистым ковром, изысканно расписанными стенами и хрустальной люстрой.
Мия тихо рассмеялась:
– Думаешь, я слишком увлеклась?
– Вовсе нет. – Карлос положил ее на кровать, и они вместе сбросили с нее целую гору подушек, вслед за которыми последовала и одежда, и очень скоро Мия убедилась, как сильно он по ней изголодался.
А когда они наконец вернулись с небес на землю, Карлос еще долго гладил и ласкал Мию, и в конце концов она едва слышно выдохнула:
– С тобой я себя чувствую так, словно наконец вернулась домой.
Он прижал ее к себе еще крепче.
– С тобой я чувствую то же самое. Когда мы поженимся?
– Как только получится.
Он потер подбородок:
– Завтра эти чертовы крестины, не думаю, что смогу от них отвертеться.
– Даже не думай! Да и в любом случае не можем же мы прямо завтра жениться? Или можем?
– Я не знаю, сколько времени нужно на такие вещи. – Карлос отбросил ей с лица несколько непослушных прядок. – Пойдешь со мной на крестины?
– Я их устраиваю, – напомнила она.
– Нет, пусть ими займутся Гейл с матерью или кто угодно другой, Билл, Люси, ты же уже так делала. Мне же нужно, чтобы ты была рядом со мной. Иначе родственники могут вынудить меня… проявить недружелюбие или грубость по отношению к ним.
Мия рассмеялась, но быстро взяла себя в руки:
– Твоя мать будет в бешенстве. Думаю, что крестины не лучшее время, чтобы сообщить ей новость.
– В последнее время она стала куда меньше лезть в чужие дела, но в любом случае я не собираюсь ни от кого тебя прятать.
Мия задумалась:
– Ладно, но сперва нужно предупредить Гейл. Наверняка она уже всю голову сломала, гадая, куда я делась.
Карлос лениво почесался, всем своим видом говоря, что не хочет никуда идти.
– Возможно, она даже пойдет меня искать, – настаивала Мия, – а мы дверь не заперли.
Тихо выругавшись, Карлос вздохнул:
– Ладно, я понял. А душ-то мы хотя бы можем вместе принять?
– С удовольствием, – улыбнулась Мия, – готова поспорить, такой ванны ты еще ни разу не видел.
– Вот ты где! – воскликнула Гейл, когда Мия вернулась к себе в офис и обнаружила помощницу с телефоном в руке. – Я тебя искала. А… – Увидев Карлоса, она оборвала себя и выдохнула: – Только не ты.
Чуть заметно вздрогнув, Карлос улыбнулся:
– Извини, не знал, что я у тебя в черном списке. А за что?
Мия уже хотела было вмешаться, но Гейл ее опередила:
– За что? Мистер О’Коннер, вы приходите и уходите, а я потом собираю осколки.
– Гейл! – возмутилась Мия.
Помощница резко развернулась:
– Но это правда. Каждый раз после его ухода ты полностью опустошена и…
– Гейл… – На этот раз ее прервал Карлос, а потом взял Мию за руку. – Этого больше не будет. Мия согласилась стать моей женой, мы безумно друг друга любим и наконец-то решили все проблемы, и я хочу поблагодарить тебя за то, что ты была ей такой хорошей подругой.