немного успокоилась, и теперь думала, а не вернуться ли на дачу? Я догнал ее, обнял, она сердито дернула плечами. - Наташа, все нормально, как я тебе и обещал. Работает опергруппа ФСБ, они свое дело знают. Слава Богу, мой друг не пострадал. - Ну вот иди и целуйся со своим другом. - Перестань говорить глупости! Он оставил дома жену и двух дочерей, чтобы помочь мне! Я не мог его бросить. - И дальше не бросай. - Наташа, я пришел, чтобы сказать - ты можешь вернуться на дачу. Вернее, должна вернуться, они хотят поговорить с тобой. - Я сама знаю, что должна делать, а чего не должна! Пожалуйста, оставь меня в покое. Я заплачу за все, что ты сделал. Завтра же и заплачу. - Заплатишь, конечно, заплатишь,- сказал я, чувствуя, что теряю над собой контроль. - Вот и отвали. Знаешь, Корнилов, какой твой самый главный недостаток? Ты не можешь быть только моим. У тебя то служба, то друзья, то еще какое-то дерьмо. Ну и пожалуйста! Немедленно отпусти меня! Не отпущу. - Да кто ты такой?! Да с кем ты... Я не стал ее слушать, я стал ее целовать. Она брыкалась, отбивалась, но когда мы повалились на траву, вцепилась пальцами в мои плечи и сказала, вернее - простонала: - Какой ты дурак, Андрюшка... - Это верно,- согласился я. В воздухе царил запах зелени, трава была сырой, и от земли тянуло сыростью. Но я не помню более прекрасных мгновений, чем те, которые пережил на опушке ночного березового леса... Они сверкнули, как ослепительная вспышка, как молния и остались в памяти навсегда, я не сомневался в этом. Но не могу с уверенностью сказать, что Наташа думала так же. Когда она поправила одежду и вскочила на ноги, это была уже не моя любимая женщина, а глава солидной фирмы. - Значит, там уже ФСБ? Отлично. Пойдем, я им все расскажу, А завтра уволю к чертовой бабушке все среднее звено фирмы, которое подчинялось этому Полякову!сказала она.- Всех заменю, и службу безопасности тоже. - Пойдем,согласился я. - Кстати, Андрей, а ты не хотел бы... - Не хотел бы,- резко сказал я. Это называется - "поговорили". Мгновения - они потому так называются, что слишком быстро кончаются, Но я не думал о секундах свысока.
За окном уже рассвело. Серые тучи растаяли вместе с ночной мглой, и между белыми облаками проглядывало синее летнее небо. Гена записал на диктофон показания Сырника, с него он начал, пока я бегал за Наташей, потом показания Наташи, потом дошла очередь и до меня. Я не только честно рассказал обо всем, что со мной стряслось, начиная с убийства Мирзоева и кончая убийством Полякова, но и сам узнал кое-что весьма интересное. Оказывается, мои бывшие коллеги подозревали Мирзоева в наркоторговле, но дальше подозрений дело не двинулось. Тут и возник на горизонте Андрей Корнилов, подозреваемый в убийстве Мирзоева. Естественно, Гена охотно встретился со мной, быстро предоставил нужные мне сведения. Чужими руками проще загребать грязь, чужой жизнью не страшно рисковать. Но я не обижался на Гену, все-таки, помог, спасибо и за то. Его коллега занимался допросом задержанных. Если добавить ко всему этому откровения Полякова, записанные на мой диктофон, картина была вполне ясная. Гена мог рапортовать о раскрытии серьезного и запутанного дела и надеяться на благодарность и денежную премию. Его (а некогда и мой) начальник, полковник Алентьев тоже мог рапортовать и надеяться. Мне рапортовать было некому, да и незачем, но надеяться я мог - вернуться поскорее домой, пообщаться с малышом и завалиться спать. В своей квартире, на своем диване, зная, что мой малыш сыт и накормлен, и не будет обделен вниманием. Вот и все, что я заслужил право жить так, как я жил до этой скверной истории. Заслужил, да, но мне еще не вернули это право. Наташа ушла спать, а Сырник дремал в кресле, ожидая меня. Право вернуться домой и жить, не опасаясь ареста, могли вернуть не скоро, у нас бюрократов до хрена и больше. Значит, нужно было потребовать. И я знал, как это сделать. О последних словах Полякова насчет дачи Буконина я еще не сказал Басинскому. Наташе эта информация не повредит, дача Буконина не имеет отношения к фирме, а бывшим коллегам поможет. - Ну что, Гена?- спросил я, когда он выключил диктофон.Договоримся, или как? - Андрей, ты отлично знаешь, что сокрытие фактов является уголовно-наказуемым... - Ты кому это говоришь? - Вот и я о том же. Так что ты утаил от следствия? - Допустим... Дай-ка мне твой диктофон,- я взял японский аппарат, вытащил микрокассету, так надежнее.Это всего лишь предположение, но допустим, я знаю, где Поляков хранил наркотики. И скажу об этом лишь после того, как меня перестанут преследовать. Затянешь решение проблемы - наркота может исчезнуть бесследно. - Себе, что ль, возьмешь? - Почему бы и нет? Предположим, товара там на миллион долларов, это же целое состояние. - Представляю себе Корнилова на Киевском рынке с лотком в руках: а вот героин, кому героинчик? Афганский опиум недорого, налетай, покупай... Шучу. - Шути, шути, а время-то идет. - Завтра все сделаю, обещаю тебе. Составлю докладную, шеф обратиться к прокурору и он отдаст распоряжение прекратить преследование... - Что мне завтра?!- заорал я, нервы были на пределе.- Я хочу немедленно вернуться домой, хочу точно знать, что меня не задержат в подъезде и не отправят в КПЗ, и днем, когда выйду в магазин, не задержат, и завтра, и послезавтра! То же самое касается и Сырника! Ты знаешь, что я не убивал Мирзоева, тебе свидетели показали, ну так давай, отменяй постановление об аресте. - Соображаешь, который теперь час? - Ни хрена я не соображаю! Звони прокурору, который ведет дело об убийстве Мирзоева, звони оперативному дежурному, пусть свяжется с ментами, давай, работай! - Мне проще задержать тебя. - Тогда задерживай, и кончим разговор. - Черт бы тебя побрал, Корнилов! Ну, хорошо, я дам человека, он отвезет тебя домой, проводит до квартиры. Никто не тронет, гарантирую. А когда отоспишься - все будет решено. Клянусь! - А Сырника пусть отвезут в Дерюгино к его машине. Дорогу от покажет. - Я могу взять ихнюю "Тойоту",- подал голос Сырник.- Она здесь, и браткам все равно не понадобится. Ты, Басинский, только бумагу выдай, что машину я честно заработал в жестокой схватке с нарушителями закона. - Может, тебе и дачу Полякова отдать?- язвительно спросил Гена.Она ему тоже не понадобится. Скажи спасибо, что отпускаю. Ладно, отвезут тебя в Дерюгино.
Вот и все. Гена вернул мне ключи от квартиры, и мужик по фамилии Матвеев повез меня на бандитской "Тойоте" домой. Он тоже выглядел уставшим, но согласился остановиться на пять минут у дома на Можайке. Я сказал, что только покажусь девушке, чтобы знала - я жив-здоров, и назад. На самом деле я хотел отпустить Вадима, хватит ему сидеть в ванне, намылся уже, небось вдоволь. Вадим сидел не в ванне, а на краю ванны, увидев меня, вскочил на ноги, но сказать ничего не успел. Открывая дверь, я освободил проводки, клеммы разъединились, индикатор погас. Шли секунды, а я не собирался нажимать кнопку на взрывном устройстве, чтобы предотвратить взрыв. - Не бойся,- сказал я. Вадим вскрикнул и прыгнул в ванну, лег на дно, прикрыв свободной рукой затылок. Видимо, он решил, что хотим его кончить, то есть, взорвать в ванной. - Вставай, это муляж,- сказал я, снимая круглую коробочку.- Все, кончились твои мучения, свободен. Вадим поднял голову, убедился, что я не ушел, и коробочка не взорвалась, выбрался из ванны с намерением разорвать меня своими руками. На дне ванны была вода, и джинсы его были как-то неприлично мокрыми. - Слушай внимательно!- резко сказал я.Тебе сильно повезло, что сидел здесь. Поляков убит, его жена в реанимации, Буконин убит, Ланжерок остался без глаза. Альберт и его бойцы за решеткой, и не скоро оттуда выйдут. Несколько человек убито. Завтра все это узнаешь от Наташи. Перечень знакомых имен произвел на него должное впечатление. Нервно облизнув пересохшие губы, Вадим спросил: - А Наташа? - Она свободна и намеревается править фирмой. К тебе претензий не имеет, будешь и дальше ее охранять. А если скажешь, что помогал Андрею Корнилову, предположим, сидел тут на связи, возможно, и повысит в должности. Я подтвержу, что ты помогал, Наташа это обязательно оценит. Но можешь ничего не говорить, и я не скажу. - Выходит, надо мной тут издевались, угрожали, а я теперь должен молчать, да? - Ты ничего не должен. Делай, что хочешь, я тебя предупредил. И еще - извини. Я снял наручники, пристегнул их к поясу под курткой. Пока Вадим разминал затекшие руки, добавил: - Выходишь из квартиры, идешь вверх по лестнице. - А почему вверх? - Я запру дверь, когда выйду из подъезда и сяду в машину - свободен. Доберешься до своей Поймы. И никогда больше не пытайся меня ударить. Лады? Вадим судорожно сглотнул и закивал. Он до сих пор не знал, как себя вести. С одной стороны хочется башку набок свернуть, а с другой - такие дела!.. Я подтолкнул Вадима к двери, а когда он пошел вверх по лестнице, быстро запер дверь и помчался вниз. Матвеев с понимаем отнесся к этой задержке. В принципе, ему выгодно было сопровождать меня. После этого - едет домой и отдыхает. А то - до сих пор бы возился на даче Буконина в Дерюгино! Он даже согласился остановиться у ночного магазинчика, где я купил пару бутылок водки и еды для себя и для Борьки. Собственно, специально для малыша я ничего не покупал, он любил то же, что любил и я, но не всегда позволял себе. Однако, сегодня мог позволить. Матвеев проводил меня до двери квартиры и даже постоял на лестничной площадке, пока я проверял, нет ли в квартире незваных гостей. - Хочешь выпить?- спросил я. Почему бы и нет?- ответил он.- После такого дела сам Бог велел. Я дал ему пакет с продуктами. - Иди на кухню, наливай, доставай закуску, какая по душе, а я пойду к малышу, он соскучился по мне. Борька уже вскарабкался под потолок своей клетки, просунул длинный нос сквозь прутья и радостно махал мне розовой лапкой. А когда я подошел к клетке, он тут же спустился вниз, схватил лапками дверцу и стал трясти ее, подсказывая: здесь выход, нужно немедленно его открыть. - Привет малыш. привет, мой хороший! Никто не выпускал тебя из клетки? Ну ничего, вот я вернулся, теперь все будет нормально. Выходи, малыш. Я открыл дверцу и сел возле клетки. Борька тут же вскарабкался ко мне на колени, потом на плечо, встал на задние лапки и принялся что-то "шептать" на ухо, наверное, рассказывал, как ему скучно тут было без меня. - Попугай в клетке?- крикнул из кухни Матвеев. - Да нет,ответил я. Борька перебежал на другое плечо, потом спустился вниз, на мои колени. Он довольно пофыркивал, но на пол не спрыгивал. Встал на задние лапки, вытянул