Он слегка улыбнулся воображаемой сцене и подумал:
«Интересно, откуда у них эти фантазии? Пожалуй, виновата смертная деревенская скука. И как протест — неосознанное стремление все драматизировать. Говорят, некоторым старым дамам то и дело мерещится, что им в пищу подсыпают отраву».
Тонкий голосок оторвал его от размышлений:
— Знаете, я припоминаю, как однажды прочла в газете — кажется, о деле Аберкромби — он отравил довольно много людей, прежде чем возникли какие-либо подозрения. Так о чем я? Ах да, так вот, кто-то сказал, что Аберкромби как-то по-особому смотрел на свои жертвы — посмотрит, и очень скоро тот человек заболевает. Тогда я не поверила, но ведь это правда!
— Что именно?
— Да вот такой особый взгляд…
Люк удивленно поднял на нее глаза. Она слегка дрожала, ее розовые щечки немного побледнели.
— Сперва я увидела, как тот человек, о ком я думаю, смотрит на Эми Гиббс — и она умерла. А потом был Картер. И Томми Пирс. Но теперь, то есть вчера, так посмотрели на доктора Шмеллинга, а он такой хороший человек, такой славный. Картер, тот, конечно, выпивал. Томми Пирс был ужасно нахальный мальчишка — приставал к малышам, щипал их, крутил им руки. Картера и Томми мне не было так уж жалко, но доктор Шмеллинг… Его надо спасти во что бы то ни стало. А самое ужасное — если б я пошла и все ему рассказала, он бы мне не поверил! Он поднял бы меня на смех! И Джон Рид тоже не поверил бы. Но в Скотленд-Ярде с пониманием отнесутся к моим опасениям. Ведь им там постоянно приходится иметь дело с преступлениями!
Она посмотрела в окно.
— О Господи, мы вот-вот приедем.
И она суетливо принялась что-то искать в сумке и укладывать зонтик.
— Спасибо, большое вам спасибо. — Это относилось к Люку, уже во второй раз поднявшему упавший зонтик. — Для меня такое облегчение поговорить с вами. Очень мило, что вы меня выслушали. И я рада, что вы одобрили мое решение.
— Уверен, что в Скотленд-Ярде вам дадут дельный совет.
— Я так вам признательна. — Она снова сунула руку в сумку. — Вот моя визитная карточка — надо же, у меня с собой только одна — и я должна сохранить ее для Скотленд-Ярда…
— Конечно, конечно…
— Моя фамилия Пинкертон[210].
— Она вам очень подходит, мисс Пинкертон, — улыбнулся Люк и поспешил добавить, увидев на ее лице смущение: — Меня зовут Люк Фицвильям.
Когда поезд подошел к платформе, он спросил:
— Может, вызвать для вас такси?
— О нет, благодарю вас. — Мисс Пинкертон явно была шокирована его предложением. — Я поеду на метро. Оно довезет меня до Трафальгарской площади[211], а там я пешком доберусь до Уайтхолла[212].
— Счастливого пути и удачи вам.
Мисс Пинкертон с чувством пожала ему руку.
— Очень мило с вашей стороны, — снова пробормотала она. — Знаете, в первый момент мне показалось, что вы мне не верите.
При этих словах Люк покраснел.
— Столько убийств! Стольких убить и выйти сухим из воды. Непросто, а?
Мисс Пинкертон покачала головой.
— Нет, нет, молодой человек, вот тут вы не правы. Убить очень легко — пока вас никто не подозревает. Видите ли, человек, о котором идет речь, как раз из тех, кого никто и никогда не заподозрит!
— Что ж, все равно удачи вам.
Мисс Пинкертон скрылась в толпе. А Люк отправился на поиски своего багажа, размышляя:
«Она немного не в себе? Нет, не думаю. Слишком живое воображение, вот и все. Надеюсь, они отнесутся к ней с пониманием. Такая славная старушка!»
Глава 2Некролог
Джимми Лоример был одним из самых старинных друзей Люка. Само собой разумеется, у него он и остановился по прибытии в Лондон. В тот же вечер они вместе отправились на поиски развлечений. А наутро Люк с раскалывающейся головой пил кофе и почему-то даже не отозвался на голос Джимми, вчитываясь в неприметное сообщение в утренней газете.
— Прости, Джимми, — сказал он, придя в себя.
— Что тебя так увлекло — неужели какой-нибудь политический скандал?
Люк усмехнулся.
— Нет-нет. Не бойся. Странное дело — старушка, с которой я вчера ехал в поезде, попала под машину.
— Наверное, понадеялась на фонарь Белиши[213]. А откуда ты знаешь, что это она?
— Конечно, возможно, это просто совпадение. Но у погибшей та же фамилия — Пинкертон. Ее сбила машина, когда она переходила Уайтхолл. Водитель даже не остановился.
— Скверная история.
— Да, бедная старушенция. Жаль ее. Она напомнила мне мою тетю Милдред.
— Водитель ответит за это. Ему, вероятно, предъявят обвинение в непредумышленном убийстве. Да что там, я и сам сегодня до смерти боюсь садиться за руль.
— А какая у тебя сейчас машина?
— «Форд». Восьмая модель. Говорю тебе, дружище…
Разговор становился все более специфическим. Вдруг Джимми спросил:
— Что ты там все время мурлычешь, черт возьми?
Люк тихонечко напевал:
— Тра-ля-ля, тра-ля-ля, муха вышла за шмеля.
Он извинился:
— Это стишок, который я выучил еще в детстве. Сам не пойму, и чего это он ко мне прицепился.
Спустя неделю с лишним Люк, беззаботно просматривая первую страницу «Таймс», вдруг изумленно воскликнул:
— Черт меня побери!
— Что случилось? — спросил Лоример.
Люк не ответил, таращась на чью-то фамилию в газетной колонке.
Джимми снова спросил, в чем дело.
Люк поднял голову — лицо его было очень странным.
— Да что с тобой? Ты как будто увидел привидение.
Тот долго молчал, потом бросил газету и прошелся к окну, затем обратно. Джимми наблюдал за ним с растущим удивлением.
Люк опустился в кресло и подался вперед.
— Джимми, дружище, помнишь, я говорил про одну старушку, с которой вместе ехал в Лондон в день моего возвращения?
— Про ту, что напомнила тебе твою тетю Милдред? Потом ее еще сбила машина?
— Да-да. Послушай, Джимми. Она нагородила мне тогда кучу всякого вздора… и сказала, что едет в Скотленд-Ярд, чтобы поведать об убийствах. По ее словам, по их деревне спокойненько разгуливает убийца, который довольно ловко расправляется со своими жертвами.
— Ты не говорил мне, что она со странностями.
— Я так и не думал.
— Брось, старина, массовые убийства…
Люк нетерпеливо прервал его:
— Да нет, она вполне нормальный человек. Просто мне показалось, что у нее уж слишком богатое воображение, как это иногда бывает у старых дам.
— Ну, возможно, ты и прав. Но вероятно, она все же была немного не в себе… самую малость.
— Думай что хочешь, Джимми. Только выслушай, что я тебе сейчас скажу.
— Ладно, ладно. Валяй дальше.
— Рассказ ее был довольно подробным, она упомянула имя одной или двух жертв, а затем сказала, что знает, кто будет следующим и что от этого ей очень не по себе.
— Ну и?
— Иногда непонятно почему в голову западает какое-то имя или фамилия. Среди тех, которые она назвала, одна прямо-таки врезалась мне в память… наверное, из-за той детской песенки, которую мне часто пели, когда я был ребенком. «Тра-ля-ля, тра-ля-ля, муха вышла за шмеля».
— Ты уже исполнял мне эту арию, ну и что дальше, при чем тут эти насекомые?
— А при том, мой любезный ослик, что фамилия человека была Шмеллинг, доктор Шмеллинг. Моя дама утверждала, что следующей жертвой будет доктор Шмеллинг, и это очень ее расстраивало, потому что он, сказала она, «такой славный человек».
— Ну и что?
— А теперь посмотри сюда.
Люк ткнул пальцем в колонку некрологов.
Шмеллинг. 13 июня в своем доме в Вичвуд-ан-дер-Эше скоропостижно скончался Джон Эдвард Шмеллинг, доктор медицины, горячо любимый супруг Джесси Роуз Шмеллинг. Похороны состоятся в пятницу. Просьба не приносить цветы.
— Понимаешь, Джимми? Все совпадает — и фамилия, и название деревни, и то, что он врач. Что ты на это скажешь?
Джимми довольно долго молчал.
— Полагаю, тут просто какое-то чертовски странное совпадение, — наконец неуверенно заметил он, но в голосе его явно слышалась тревога. — Разве нет?
— Просто совпадение? — Люк снова принялся расхаживать по комнате.
— А что еще может быть?
Внезапно Люк обернулся.
— Что? Ну а если каждое слово этой милой старой овечки — правда? И все ее невероятные россказни вовсе не выдумка?
— Э, брось, старина! Это было бы чересчур! Такого не бывает.
— А как насчет дела Аберкромби? Который ухитрился прикончить столько людей?
— Их было даже больше, чем удалось установить. Тамошний коронер — кузен моего приятеля. И я от него кое-что слышал. Аберкромби арестовали за то, что он отравил местного ветеринара — мышьяком. Потом они откопали его жену — она оказалась буквально напичкана этим же ядом. Весьма вероятно, что его шурина постигла та же участь. И это еще далеко не все. Мой приятель сказал, что, по неофициальной версии, Аберкромби в разное время прикончил по меньшей мере пятнадцать человек. Пятнадцать!
— Вот видишь! Значит, такие истории все-таки случаются!
— Да, но очень редко.
— Откуда ты знаешь? Возможно, они происходят гораздо чаще, чем ты думаешь.
— В тебе говорит коп![214] Все не можешь забыть, что ты полицейский? Ты же теперь в отставке!
— Полицейский он и есть полицейский. Хоть и в отставке. А теперь выслушай меня, Джимми. Предположим, что до того, как Аберкромби настолько обнаглел, что стал убивать людей чуть ли не под самым носом у полиции, какая-нибудь симпатичная разговорчивая старая дева догадалась о его фокусах и поспешила поделиться своими соображениями с кем-нибудь из власть предержащих. Как по-твоему, ее стали бы слушать?
Джимми ухмыльнулся.
— Едва ли!
— Вот именно. Они бы решили, что она не в своем уме. Совсем так, как подумал ты! Или что у нее чересчур богатое воображение. И что ей попросту нечем заняться. Я же вот подумал! Нет, с мозгами у нее было все в порядке, и с воображением — тоже.