Лорд Уитфилд кивнул.
— В таком местечке, как наше, люди нередко враждуют по пустякам.
— Вы правы, — сказал Люк, не зная, что еще можно выжать из этого разговора. Поколебавшись, он спросил: — А вообще, что за народ здесь живет?
Вопрос он задал, конечно, не самый удачный, но ответ не заставил себя ждать.
— По большей части вдовы, — сообщила Бриджит. — Ну еще дочери, сестры и жены священников и врачей. Примерно шесть женщин на каждого мужчину.
— Но мужчины все же имеются?
— О да. Мистер Эббот, стряпчий, и молодой доктор Томас, компаньон доктора Шмеллинга, и мистер Уэйк, приходский священник и… кого еще я забыла, Гордон? Ах да! Мистер Эллсуорта, владелец антикварной лавки, любезный до приторности! И майор Хортон со своими бульдогами.
— Мне кажется, мои друзья упоминали о ком-то еще из обитателей вашего городка… Ну да, о какой-то славной старушке, она вроде бы очень любит поговорить.
Бриджит засмеялась.
— Ваша характеристика подходит половине наших жительниц!
— Как же ее звали? А, вспомнил. Пинкертон.
— Вам решительно не везет! — сказал лорд Уитфилд с хриплым смешком. — Представьте себе, она тоже умерла. Буквально на днях попала под машину в Лондоне. Скончалась на месте.
— Похоже, у вас здесь просто мор, — небрежно заметил Люк.
— Ничего подобного, — немедленно возмутился лорд Уитфилд. — Наш городок — одно из самых здоровых мест в Англии. Несчастные случаи не в счет. От них никто не застрахован. Никто и нигде.
— А знаешь, Гордон, — задумчиво произнесла Бриджит, — в прошлом году действительно многие умерли. И постоянно кого-то хоронили.
— Чепуха, моя дорогая.
— А доктор Шмеллинг тоже умер в результате несчастного случая? — спросил Люк.
Лорд Уитфилд покачал головой.
— Нет. Шмеллинг умер от заражения крови. Такие случаи не так уж редки среди врачей. Оцарапал палец то ли ржавим гвоздем, то ли чем-то еще, не обратил внимания, и началось заражение. Через три дня человека как не бывало.
— Да, врачам часто до себя просто нет дела, — подтвердила Бриджит. — А сколько среди них заражаются инфекционными заболеваниями? Не берегутся как следует. Все это очень грустно. Его жена просто убита горем.
— Против воли Провидения мы бессильны, — развел руками лорд Уитфилд.
«Но была ли на то воля Провидения? — вопрошал себя Люк спустя некоторое время, когда переодевался к обеду. — Заражение крови? Может быть. Хотя, конечно, очень неожиданная смерть».
Ему вспомнились мимоходом сказанные слова Бриджит Конвей: «В прошлом году действительно многие умерли».
Глава 4Люк начинает действовать
Когда на следующее утро Люк спустился к завтраку, у него уже был примерный план действий и он решил немедленно приступить к его осуществлению.
Тетушки, помешанной на садоводстве, в столовой не было. Лорд Уитфилд восседал за столом, поедая почки и запивая их кофе. Бриджит Конвей уже покончила с завтраком и стояла у окна, глядя на улицу.
Поздоровавшись с хозяевами и отведав яичницу с беконом, Люк уселся поудобнее и начал:
— Мне пора приступать к работе. Вот только, боюсь, разговорить людей будет очень непросто. Сами понимаете, что я имею в виду не таких, как вы с… Бриджит. (Он едва не назвал ее «мисс Конвей», но вовремя спохватился.) Вы бы рассказали мне все, что знаете, но боюсь, о местных суевериях вам мало что известно. А меня интересуют прежде всего они. Вы не представляете, сколько их еще сохранилось в разных отдаленных уголках. Например, в одной девонширской[222] деревушке приходскому священнику пришлось убрать несколько старых гранитных менгиров[223], стоявших возле церкви. Именно пришлось, потому что всякий раз, когда кто-то умирал, его прихожане, соблюдая какой-то старинный ритуал, обходили вокруг этих столбов. Поразительно, насколько живучи языческие обряды.
— Вы совершенно правы, — согласился лорд Уитфилд. — Образование — вот что нужно людям. Я говорил вам, что подарил местной общине прекрасную библиотеку? Я купил за бесценок старый помещичий дом, и теперь там одна из прекраснейших библиотек…
Люк решительно пресек поползновения лорда Уитфилда перевести разговор на его великие деяния.
— Замечательно, — с жаром воскликнул он. — Честь вам и хвала. Вы верно уловили причину закоренелого невежества. Но мне, как вы понимаете, требуются именно такие вот неискушенные невежи. Старинные обычаи, бабушкины сказки, остатки древних ритуалов вроде… — И Люк почти дословно пересказал целую страницу из специально проштудированного им научного сборника. — Если мне что-то удастся разузнать, то скорее всего это будут ритуалы, имеющие отношение к смерти, — закончил он. — Погребальные обряды и обычаи, как правило, сохраняются дольше, чем другие. К тому же сельские жители вообще любят поговорить о смерти. Уж не знаю почему.
— Им нравятся похороны, — согласилась Бриджит, продолжавшая стоять у окна.
— Именно с этого я и решил начать, — продолжал Люк. — Если мне удастся получить в церковном приходе список недавно умерших, познакомиться с их родственниками и разговорить их, я наверняка обнаружу что-нибудь любопытное. У кого можно получить такие сведения? Наверное, у местного священника?
— Мистеру Уэйку, вероятно, будет очень интересно с вами пообщаться, — сказала Бриджит. — Он славный старик и в некотором роде собиратель древностей. Полагаю, он мог бы дать вам обширный материал для исследования.
Люк немного растерялся и подумал, что ему вовсе ни к чему, чтобы священник оказался таким уж знатоком по части старины. Иначе он сразу же поймет, что сам Люк ничего в этом не смыслит.
Вслух же он с чувством произнес:
— Вот как славно. Вы-то, пожалуй, не знаете точно, кто умер в прошлом году.
— Дайте вспомнить, — пробормотала Бриджит. — Ну, конечно, Картер. Он держал отвратительную забегаловку «Семь звезд» — ниже по течению реки.
— Пьяница и негодяй, — безапелляционно заявил лорд Уитфилд. — Один из этих сквернословов-социалистов. Умер, туда ему и дорога.
— Еще миссис Роуз, прачка, — продолжила Бриджит. — И юный Томми Пирс, прегадкий, надо сказать, был мальчишка. Ну и, конечно, эта девица Эми… как там ее фамилия…
Интонация Бриджит слегка изменилась, когда она произносила последнее имя.
— Эми? — переспросил Люк.
— Эми Гиббс. Она была служанкой у нас, а потом перешла к мисс Уэйнфлит. По поводу ее смерти проводили расследование.
— Почему?
— Эта дурочка перепутала в темноте какие-то склянки, — сказал лорд Уитфилд.
— Она думала, что принимает микстуру от кашля, но в бутылочке оказалась краска для шляпок, — объяснила Бриджит.
Люк удивленно приподнял брови.
— Трагическая ошибка, — отозвался Люк.
— Поговаривали, что она сделала это нарочно, — медленно, как бы нехотя добавила Бриджит. — Из-за какой-то размолвки со своим молодым человеком.
Наступило молчание. Люк инстинктивно почувствовал, как в воздухе повисло что-то недосказанное.
«Эми Гиббс? — подумал он. — Да, это имя мисс Пинкертон тоже упоминала».
Он вспомнил, что старая леди называла и мальчишку — некоего Томми, о котором была явно невысокого мнения (как, впрочем, и Бриджит!). И — он был почти уверен в этом — фамилия Картер тогда тоже прозвучала.
Поднявшись, Люк беззаботно изрек:
— Наша беседа действует на меня довольно тягостно — как будто я только и делаю, что роюсь в могилах. Свадебные обряды интересны ничуть не меньше — правда, тут постороннего человека труднее разговорить.
— Пожалуй, вы правы, — сказала Бриджит, слегка скривив губки.
— Заклятия или сглаз — тоже весьма любопытные темы, — продолжал Люк с деланным энтузиазмом. — С ними часто сталкиваешься в таких тихих местечках. Вы не слышали, чтобы здесь кто-нибудь об этом судачил?
Лорд Уитфилд слегка покачал головой. А Бриджит Конвей пояснила:
— Слухи о таких вещах до нас вряд ли бы дошли…
— Конечно, конечно, — на лету подхватил Люк. — Чтобы про это получше разузнать, придется пообщаться с людьми не столь высокого положения в обществе. Для начала схожу-ка я к викарию[224], может, он что-нибудь расскажет. Потом, наверное, в «Семь звезд», так, кажется, вы сказали? И насчет этого шкодливого мальчишки… У него остались какие-нибудь близкие родственники?
— Миссис Пирс держит табачный и газетный киоск на Хай-стрит.
— Ее мне посылает сама судьба. Ну, я пошел.
Бриджит грациозно отошла от окна.
— Пожалуй, я составлю вам компанию, если вы не возражаете.
— Конечно нет.
Он постарался выглядеть предельно искренним, но все же опасался, что она заметила его секундную растерянность.
С престарелым священником он предпочел бы поговорить наедине, без Бриджит, которая при ее уме и проницательности, конечно, сразу поймет что к чему.
Ну что ж, придется ему сыграть свою роль как можно убедительней.
— Подождите меня минутку, Люк, я только переобуюсь.
Странное теплое чувство охватило его при звуке собственного имени, произнесенного так непринужденно. А впрочем, как еще могла она к нему обратиться? Согласившись с легкой руки Джимми изображать его кузину, она и не могла называть его «мистер Фицвильям». И вдруг он встревоженно подумал: «Интересно, что она думает обо всем этом? Господи, что у нее на уме?»
Просто удивительно, что это не беспокоило его прежде. Кузина Джимми была до сих пор для него всего лишь удобной ширмой — неким абстрактным персонажем, без плоти и крови. Он не задумывался, что она из себя представляет, просто ему удобно было воспользоваться предложением приятеля, уверенно заявившего: «Бриджит я беру на себя».
Он уже не помнил, какой он представлял себе в тот момент эту кузину, но скорее всего миниатюрной блондинкой, достаточно ловкой для того, чтобы завоевать благосклонность богатого патрона.