— В этой жизни каждый развлекается как умеет, — пробормотала Бриджит и, немного помолчав, спросила: — Так зачем вы здесь, мистер Фицвильям?
Люк, конечно, знал, что она обязательно повторит этот вопрос, и, пока они разговаривали, отчаянно старался найти подходящий ответ. Подняв голову, он встретил ее взгляд, спокойный и вопрошающий.
— Пожалуй, будет лучше, — раздумчиво произнес он, — если я все расскажу вам начистоту.
— Не могу с вами не согласиться.
— Но правда выглядит так нелепо… Послушайте, а что подумали вы сами?.. Ведь вы, наверное, как-то пытались объяснить себе цель моего приезда?
Она слегка кивнула.
— И что же вам пришло в голову? Вы мне скажете? Может, мне тогда проще будет все объяснить…
— Я подумала, что вы приехали в связи со смертью этой девушки, Эми Гиббс, — невозмутимо ответила Бриджит.
— Вот оно что! Недаром каждый раз, как упоминалось ее имя, я чувствовал — что-то тут не то! Нутром чуял. Значит, решили, что я приехал из-за нее?
— А разве нет?
— В какой-то мере — да.
Он замолчал и нахмурился. Бриджит тоже молчала, словно не хотела прерывать ход его мыслей, ждала, когда он сам заговорит.
Наконец он решился.
— Я приехал сюда в погоне за химерой, из-за фантастического и, вероятно, совершенно абсурдного предположения, годного разве что для дешевой мелодрамы. Эми Гиббс — это только часть этой загадки. И мне необходимо выяснить подлинные обстоятельства ее смерти.
— Я так и подумала.
— Но, черт возьми, почему? Что в ее смерти… наг сторожило лично вас?
— Мне все время казалось, что здесь что-то не так. Поэтому я и повела вас к мисс Уэйнфлит.
— Почему именно к ней?
— Потому что она тоже так думает.
— Ага. — Теперь Люку стали понятны недомолвки проницательной старой девы. — Она тоже считает, что в смерти ее служанки есть что-то… странное?
Бриджит кивнула.
— А что именно?
— Ну, начнем с краски для шляпок.
— Что вы хотите сказать?
— Дело в том, что лет двадцать тому назад женщины действительно красили шляпки. Один сезон носили шляпку из розовой соломки, на следующий год она с помощью краски становилась темно-синей. Потом таким же образом из синей получали, скажем, черную шляпку! Но теперь шляпы довольно дешевы, и, как только они выходят из моды, их просто выбрасывают.
— Даже девушки с таким скромным достатком, как у Эми Гиббс?
— Да я и то скорее бы стала красить шляпку, чем она! Бережливость канула в прошлое. Да к тому же краска-то была красная.
— Ну и что?
— А у Эми Гиббс были ярко-рыжие волосы! Прямо-таки морковные!
— Вы хотите сказать, что эти цвета не сочетаются?
Бриджит кивнула.
— Если у тебя рыжие волосы, ты ни за что не наденешь красную шляпку. Мужчины таких вещей не понимают. Но…
Люк прервал ее и многозначительно заметил:
— Да, мужчины такого не понимают. Тогда все сходится.
— У Дяшмми есть друзья в Скотленд-Ярде, — продолжила Бриджит. — Вы не…
— Нет-нет, — поспешно возразил Люк. — Я не официальный следователь и не популярный частный детектив — вроде тех, что живут на Бейкер-стрит. Я именно тот, кем меня представил Джимми — отставной полицейский, служивший на Востоке. А делом этим занялся из-за случайного разговора в поезде.
И он вкратце изложил ей содержание своей беседы с мисс Пинкертон и последующие события, которые в конце концов привели его в Вичвуд.
— Теперь вы видите, какая это фантастическая история! — подытожил он. — И я пытаюсь здесь найти таинственного убийцу. Вполне вероятно, что это человек известный и всеми уважаемый. Если, конечно, подозрения мисс Пинкертон верны, и ваши с мисс Уэйнфлит тоже.
— Понятно.
— Полагаю, убийца мог залезть в дом с улицы?
— Думаю, да, — задумчиво сказала Бриджит, — Рид, констебль, забрался в ее комнату с крыши флигеля. Окно, к счастью, было открыто. Конечно, тут требовалась некоторая ловкость, но физически крепкий человек способен проделать это без особого напряжения.
— Ну а потом, когда предполагаемый преступник очутился в комнате?
— Он поменял местами пузырьки — на тумбочку поставил краску для шляпок, а на подоконник — микстуру.
— Рассчитывая, что она проснется и выпьет жидкость, и все подумают, что она перепутала пузырьки или же покончила с собой?
— Да.
— И во время расследования не возникло подозрений, что — как пишут в детективах — «что-то тут нечисто»?
— Нет.
— Но у вас они возникли?
— Да.
— И у мисс Уэйнфлит? Вы обсуждали это с ней?
Губы Бриджит тронула слабая улыбка.
— О нет, впрямую — никогда. Ни единым словечком на эту тему не обмолвились. Я даже не знаю, как далеко она зашла в своих подозрениях. Поначалу она была просто встревожена, но постепенно ее беспокойство все усиливалось. Мисс Уэйнфлит очень неглупа, в молодости посещала или собиралась посещать Гертон-колледж и вообще подавала большие надежды. И в голове у нее нет такой путаницы, которая царит в головах большинства здешних жителей.
— Боюсь, мисс Пинкертон относилась именно к их числу. Вот почему поначалу я весьма скептически отнесся к ее откровениям.
— А я всегда считала ее довольно проницательной. Многие пожилые дамы, особенно те, которым нечем себя занять, очень наблюдательны. Вы сказали, она упоминала еще кого-то?
Люк кивнул.
— Да. Этого парнишку, Томми Пирса. Я сразу вспомнил, что она называла его имя. И я почти уверен, кого-то по фамилии Картер.
— Картер, Томми Пирс, Эми Гиббс, доктор Шмеллинг, — задумчиво перечислила Бриджит. — Слишком уж невероятно, чтобы это было правдой!.. Кому и зачем понадобилось бы убивать всех этих людей? Они такие разные!
— Кому помешала Эми Гиббс? У вас есть хоть какое-то объяснение?
Бриджит покачала головой.
— Никакого.
— А относительно Картера? Кстати, как он умер?
— Свалился в речку и утонул. Возвращался вечером домой, как обычно, совершенно пьяный. А в тот день был сильный туман. Мостки через речку огорожены перилами только с одной стороны. Естественно, подумали, что он оступился.
— Но кто-то мог его столкнуть?
— Вполне.
— И еще этот кто-то вполне мог дать пинка сорванцу Томми, когда тот мыл окно?
— Мог, конечно.
— Вот и получается, что устранить этих трех человек, не возбудив ничьих подозрений, было бы и впрямь очень легко.
— Но ведь мисс Пинкертон что-то определенно подозревала, — напомнила Бриджит.
— Да, благослови ее Господь. Ее не заботило, что ее сочтут просто экзальтированной старушкой, которой повсюду мерещатся всякие ужасы.
— Она часто говорила мне, что мир — вместилище порока.
— А вы, полагаю, снисходительно улыбались?
— Да, с чувством собственного превосходства!
— Недаром говорят, что выигрывает тот, кто способен до завтрака поверить в шесть невероятных сообщений.
Бриджит кивнула.
— Наверное, бессмысленно спрашивать, — продолжал Люк, — нет ли у вас на примете какого-нибудь конкретного человека? При виде которого вас бросает в дрожь… Кого-нибудь со странным тусклым взглядом или леденящим душу смехом.
— Все мои здешние знакомые — чрезвычайно респектабельные люди, за которыми не водится никаких странностей.
— Так я и думал.
— А вы считаете, что у этого человека непременно имеются какие-то психические отклонения?
— Несомненно. Типичный псих, только очень хитрый. Умеет притворяться. На такого никогда не подумаешь. Не удивлюсь, если им окажется кто-то из местных столпов общества, вроде управляющего банком.
— Мистера Джонса? Ну, нет, не могу представить, что этот почтенный господин способен на массовые убийства.
— В таком случае весьма вероятно, что он как раз тот самый человек, которого мы ищем.
— Им может оказаться кто угодно. Мясник, булочник, зеленщик, фермер, дорожный мастер, развозчик молока[235].
— Согласен, но все же думаю, что круг подозреваемых следует немного ограничить.
— Каким образом?
— Мисс Пинкертон говорила об особом выражении его лица, когда он намечал очередную жертву. Знаете, у меня создалось впечатление, что речь идет о ком-то из ее круга. Конечно, не исключено, что я заблуждаюсь.
— Вероятно, ваши догадки верны! Некоторые нюансы в разговоре описать просто невозможно, но как раз в таких вещах ошибаешься редко.
— Знаете, теперь, когда вам все известно, у меня с души словно камень свалился.
— И я уже не буду стеснять вас и, возможно, в чем-то даже смогу помочь.
— Ваша помощь будет просто неоценима. Вы действительно хотите докопаться до истины?
— Конечно.
— Ну а… лорд Уитфилд? — немного смутившись спросил Люк. — Вы уверены…
— Само собой, Гордону мы ничего не скажем! — поспешно сказала Бриджит.
— Думаете, он нам не поверит?
— О, разумеется, поверит! Гордон способен поверить во что угодно! Скорее всего он будет в полном восторге и станет настаивать на том, чтобы с полдюжины его «блестящих молодых людей» принялись прочесывать окрестности! Это в его духе… Ему только дай волю!
— Тогда, пожалуй, нам лучше обойтись без его услуг, — согласился Люк.
— Да, боюсь, мы не можем позволить ему этой маленькой радости.
Люк взглянул на нее. Он собрался было что-то сказать, но передумал. И посмотрел на часы.
— Да, нам пора домой, — сказала Бриджит, поднимаясь.
Между ними вдруг возникла какая-то напряженность — будто не сказанные Люком слова неловко повисли в воздухе.
Возвращались они молча.
Глава 7Предположения
Люк сидел в своей спальне. Во время ленча он терпеливо выдержал допрос миссис Энструтер, долго выяснявшей, что росло у него в саду в Малайе. Затем она ему сообщила, какие цветы могли бы там хорошо приняться. Он также прослушал продолжение «Бесед с молодыми людьми о собственной персоне» в исполнении лорда Уитфилда.
К счастью, хотя бы здесь, в отведенной ему комнате, Люк был предоставлен самому себе.