Столкновение
Все собрались на корте. Погода, к счастью, выдалась прекрасная. Лорд Уитфилд был в самом веселом расположении духа и с удовольствием изображал радушного хозяина, кстати и не кстати поминая свое скромное происхождение. Игроков было восемь. Лорд Уитфилд, Бриджит, Люк, Роза Шмеллинг, мистер Эббот, доктор Томас, майор Хортон и Этти Джонс, смешливая молодая особа, дочь управляющего банком.
Во втором сете Люк оказался в паре с Бриджит против лорда Уитфилда и Розы Шмеллинг. Роза была хорошим игроком, у нее был сильный драйв[255] справа, и она даже выступала в первенстве графства. Ей приходилось то и дело поправлять огрехи лорда Уитфилда. Бриджит и Люк играли довольно средне, а потому силы были примерно равны. После счета 3:3 на Люка вдруг снизошло вдохновение, и они с Бриджит вышли вперед. Счет стал 5:3.
И тут Люк заметил, что лорд Уитфилд начал заметно нервничать. Он оспаривал каждую их с Бриджит подачу, хотя его напарницу эти подачи вполне устраивали. В общем, вел себя как капризный ребенок. До победы оставалось всего очко… и тут Бриджит вдруг послала в сетку совсем нетрудный мяч, потом два раза подряд ошиблась на подаче. Счет сравнялся. Следующий мяч был отбит в район средней линии, и Люк уже приготовился принять его, но тут Бриджит почему-то кинулась ему наперерез. Затем она вновь дважды ошиблась на подаче, и гейм был проигран.
— Простите, я безумно устала, — извинилась Бриджит.
И это было похоже на правду. Ее удары стали беспорядочными, словно она разучилась играть. Сет закончился победой лорда Уитфилда и Розы со счетом 8:6.
После недолгой дискуссии о том, кому играть следующий сет, на корт вышли Роза Шмеллинг вместе с мистером Эбботом — против доктора Томаса и мисс Джонс.
Лорд Уитфилд, утирая лоб, сел и расплылся в самодовольной улыбке. К нему вернулось хорошее настроение. И он стал рассказывать майору Хортону о серии статей на тему «Оздоровление нации» — их должны были печатать в одной из его газет.
— Покажите мне ваш огород, — попросил Люк Бриджит.
— Зачем?
— Очень хочется взглянуть на капустные грядки.
— А зеленый горошек не подойдет?
— Тоже хорошая штука.
Они вышли к огороду. Так как была суббота, садовники отсутствовали. В солнечных лучах все выглядело благодатно-безмятежным.
— Вот ваш горошек, — сказала Бриджит.
Но Люк даже на него не взглянул.
— Почему, черт возьми, вы отдали им игру?! — прорычал он.
Бриджит изумленно вскинула брови.
— Простите. Я очень устала. И вообще, неважно играю.
— Но не настолько же! Ошибиться два раза подряд на подаче — вам бы и ребенок не поверил! А удары — каждый на полмили в аут! Каково!
— Говорю же: я никудышный игрок, — равнодушно объяснила Бриджит. — Если б я играла чуть лучше, я, наверное, смогла бы подыгрывать более натурально! А так, пытаюсь послать мяч в аут, а он летит в линию, вот и приходится изобретать что-то еще.
— Значит, вы признаетесь?
— Это же очевидно, мой дорогой Ватсон[256].
— И в чем причина?
— По-моему, она столь же очевидна. Гордон не любит проигрывать.
— А как же я? Может, я тоже обожаю выигрывать?
— Боюсь, мой дорогой Люк, для меня это не так важно.
— Не угодно ли вам пояснить свою мысль?
— Пожалуйста, если хотите. Ни к чему ссориться с тем, кто дает вам средства к существованию. Мой благодетель Гордон, а не вы.
Люк перевел дыхание и… взорвался:
— Какого черта вы собираетесь замуж за этого нелепого человечка? Зачем вам это?
— Затем, что в качестве его секретарши я получаю шесть фунтов в неделю, а став женой, буду иметь сто тысяч после его смерти, шкатулку с драгоценностями, набитую жемчугом и бриллиантами, приличное содержание и прочие преимущества замужней женщины!
— Но за несколько иные услуги!
— Стоит ли все так драматизировать? — холодно произнесла Бриджит. — Если вы вообразили, что Гордон годится на роль пылкого мужа, то совершенно напрасно! Разве вы не поняли, что он точно малое дитя, которое никак не повзрослеет. Ему нужна мать, а не жена. К сожалению, мать Гордона умерла, когда ему было всего четыре года, поэтому ему так не хватает человека, которому можно было бы похвастаться, который бы его утешал и терпеливо выслушивал его разглагольствования о собственной персоне!
— А у вас злой язычок!
— Да, я не тешу себя сказками, если вы это имеете в виду, — резко парировала Бриджит. — Да, я молода и не совсем глупа, но ни броской внешности, ни денег у меня нет. Я собираюсь всего лишь честно зарабатывать на жизнь. Моя работа в качестве жены Гордона практически ничем не будет отличаться от моей нынешней службы. Через год он едва ли будет помнить о том, что меня следует на ночь поцеловать. Единственное отличие — в оплате моих услуг.
Они сверлили друг друга взглядами, оба бледные от гнева. Бриджит язвительно сказала:
— Продолжайте, мистер Фицвильям. Вы ведь весьма старомодны, не так ли? Не пора ли произнести расхожую фразу о том, что я продаю себя за деньги!
— Вы бесчувственная маленькая фурия!
— Это лучше, чем быть маленькой пылкой дурочкой!
— Разве?
— Да, это я точно знаю.
Люк насмешливо улыбнулся.
— И что же вы знаете?
— Я знаю, что такое любить мужчину! Вам не доводилось встречаться с Джонни Конишом? Я три года была с ним помолвлена. Я обожала его до беспамятства — до боли! А в итоге он бросил меня и женился на пышной вдовушке с северо-английским выговором, тройным подбородком и с тридцатью тысячами годового дохода! Такие уроки хорошо излечивают от романтических склонностей, правда?
— Да, пожалуй. — Люк с тяжелым вздохом отвернулся.
— Ну, вот я и излечилась…
Нависло тягостное молчание. Наконец Бриджит нарушила его.
— Надеюсь, вы понимаете, — начала она несколько неуверенно, — что, живя в доме Гордона, вы не имеете ни малейшего права говорить со мной подобным образом. Это очень дурной тон!
Люк уже успел овладеть собой.
— Кажется, вы тоже грешите избитыми фразами? — с любезной улыбочкой осведомился он.
Бриджит вспыхнула.
— В любом случае то, что я сказала, верно!
— Вовсе нет! И я имею право.
— Чепуха!
Люк посмотрел на нее. Его лицо покрывала странная бледность, как будто ему было очень больно.
— Я имею право. Потому что люблю вас… Как вы только что сказали? Люблю до боли! Именно так!
Она слегка подалась назад.
— Вы…
— Смешно, правда? Что же вы не хохочете! Я приехал сюда по важному делу, а вы… вы заворожили меня! Да, да… с первой же минуты! Я помню, как вы появились из-за угла этого дома, и я словно попал в сказочный мир! Вы колдунья! Мне кажется, стоит вам приказать: «Обернись лягушкой!» — я тут же послушно запрыгаю прочь, хлопая вылезшими из орбит глазами!
Он подошел чуть ближе.
— Я безумно люблю вас, Бриджит Конвей. Поэтому не надейтесь, что я буду ликовать по поводу того, что вы собираетесь замуж за пузатенького напыщенного коротышку, который выходит из себя, когда проигрывает партию в теннис.
— И что же мне, по-вашему, делать?
— Выходите лучше за меня! Но мое предложение, конечно, вызовет у вас только веселый смех.
— Да, это действительно очень смешно.
— Я в этом и не сомневался. Что ж, по крайней мере, мы выяснили отношения. Вернемся на корт? Может быть, теперь вы подыщете мне партнера, который способен выигрывать!
— Так вы тоже не любите проигрывать? Совсем как Гордон!
Люк, не выдержав, схватил ее за плечи.
— У вас ужасный язык, Бриджит!
— Боюсь, я вам не слишком по нраву, Люк, несмотря на всю вашу пылкую страсть!
— Совсем не по нраву.
— Вы ведь собирались по возвращении с Востока жениться и завести свой дом, не так ли? — спросила Бриджит, пристально на него посмотрев.
— Да.
— Но ваша избранница представлялась вам совершенно не такой, как я.
— Вы угадали. Абсолютно не такой.
— Конечно, я представляю, каков идеал мужчин вашего типа. Хорошо представляю.
— Вы вообще очень проницательны, дорогая Бриджит.
— Вы мечтали о славной девушке — настоящей англичанке, которая любит природу и обожает собак… Вероятно, вы не раз рисовали в своем воображении, как стоит она в своей твидовой юбке у камина и кончиком туфли подталкивает в огонь веточку.
— Какая прелестная картинка!
— Восхитительная! Ну что ж, вернемся на корт? Вы можете играть с Розой Шмеллинг. Она здорово играет, и вы почти наверняка выиграете.
— Я, как человек «весьма старомодный», оставляю последнее слово за вами…
Снова наступила пауза. Люк медленно убрал руки с ее плеч. Оба стояли в какой-то нерешительности, как будто между ними оставалось еще что-то невысказанное.
Наконец Бриджит резко развернулась и пошла по дорожке к корту…
Второй сет как раз заканчивался. Однако Роза больше играть не хотела.
— Я и так уже сыграла два сета подряд.
Но Бриджит настаивала.
— Я очень устала. Составьте пару мистеру Фицвильяму — против мисс Джонс и майора Хортона.
Однако Розу уговорить не удалось, и в конечном итоге на корт вышли одни мужчины. Потом все отправились пить чай.
Лорд Уитфилд беседовал с доктором Томасом, подробно и с большим апломбом описывая свой визит в исследовательскую лабораторию Веллермана Крейца.
— Я хотел уяснить себе направление последних научных изысканий, — важно заявил он. — Я ведь несу ответственность за то, что печатают мои газеты. Чувство долга — оно ведет меня нужной стезей. Мы живем в эпоху расцвета науки. И надо уметь преподносить ее так, чтобы она легко усваивалась массами.
— Наука предназначена для узкого круга, для дилетантов она может быть даже опасна, — сказал доктор Томас, слегка пожав плечами.
— Наука в домашнем кругу — вот к чему мы должны стремиться, — безапелляционно заявил лорд Уитфилд, будто его не слыша. — Человек, интересующийся наукой…