— Разбирающийся в пробирках, — ввернула Бриджит, состроив серьезную мину.
— Мне там понравилось, — продолжал лорд Уитфилд. — Веллерман, конечно, сам мне все показал. Я просил его не беспокоиться и послать со мной кого-то из подчиненных, но он настоял.
— Вполне естественно, — вставил Люк.
Лорд Уитфилд был польщен.
— И он мне все толково объяснил — основную идею их открытия и что такое штамм[257], сыворотка и прочие тонкости. И даже согласился написать первую из серии статей.
— Я слышала, они используют для опытов морских свинок, — пробормотала миссис Энструтер. — Какое бессердечие! Хотя, конечно, лучше их, чем собак или кошек.
— Людишек, которые используют таким образом собак, стрелять надо, — прохрипел майор Хортон.
— Мне кажется, Хортон, — произнес мистер Эббот, — что вы собачью жизнь ставите выше человеческой.
— Разумеется! В отличие от людей, собаки не способны на вероломство. И они никогда не наговорят вам всяких гадостей.
— Зато они могут вцепиться вам в ногу своими ужасными зубищами, а, Хортон?
— Собаки хорошо чувствуют, в кого следует вцепиться.
— На прошлой неделе одна из ваших чувствительных тварей чуть меня не цапнула. Что скажете на это, Хортон?
— Только то, что уже сказал!
— Как насчет очередного сета? — поспешила вмешаться Бриджит.
Была сыграна еще пара сетов. Когда Роза Шмеллинг уже прощалась, к ней подошел Люк.
— Я провожу вас, — предложил он. — Помогу донести ракетку. Вы ведь без машины?
— Да, но я живу рядом.
— Я с удовольствием пройдусь. — Он взял у нее из рук ракетку и туфли, и они пошли по подъездной аллее. Сначала оба молчали, потом Роза задала ему несколько вопросов — так, ни о чем — просто чтобы поддержать беседу. Люк был очень мрачен и отвечал односложно, но девушка, по-видимому, не обратила на это внимания.
И только когда они свернули к ее дому, лицо Люка прояснилось.
— Теперь мне лучше, — признался он.
— А раньше вам было плохо?
— Вы умница — сделали вид, что ничего не заметили.
Однако вам удалось разогнать хандру вашего невежливого кавалера. Забавно, но мне кажется, будто я из мрака вышел на солнце.
— Так и есть. Когда мы покинули Мэнор, солнце закрывала туча, а теперь ее нет.
— Вот видите, какое замечательное совпадение, мир, в сущности, прекрасен.
— Я тоже так считаю.
— Мисс Шмеллинг, вы позволите сказать вам одну дерзость?
— Разве вы на такое способны?
— Сейчас сами в этом убедитесь. Я хотел сказать, что доктор Томас очень везучий человек.
Роза вспыхнула от смущения и улыбнулась.
— Так вы уже слышали?
— А вы держали это в секрете? Извините, ради Бога.
— О! В нашем городке невозможно иметь секреты.
— Значит, вы действительно помолвлены?
Роза кивнула.
— Только… пока… мы не объявили об этом официально. Понимаете, папа был против, и нам кажется… нехорошо… оглашать это сразу после его смерти.
— Отец не одобрял ваш выбор?
— Не то чтобы не одобрял. Хотя, пожалуй, вы правы.
— Он считал, что вы еще слишком молоды? — мягко спросил Люк.
— Да, он так говорил.
— Но вы полагаете, его смущало и что-то еще, — проницательно заметил Люк.
Роза нехотя кивнула головой.
— Да… боюсь, дело было в том, что папе… в сущности, не нравился Джеффри.
— Они недолюбливали друг друга?
— Иногда мне казалось, что… так оно и есть… Конечно, папа был уже человек пожилой… со своими предрассудками.
— И очевидно, очень вас любил и не мог даже представить, что вы его покинете.
Роза согласилась, но как-то неуверенно.
— Или все обстояло еще серьезнее? Он категорически не хотел, чтобы вашим мужем стал Томас?
— Да. Понимаете ли… папа и Джеффри — они такие разные, и у них постоянно бывали споры. Джеффри старался быть покладистым, но он чувствовал, что папа не любит его… и все больше замыкался в себе… и… очень робел перед ним. Из-за этого папа так толком его и не узнал.
— Бороться с предубеждениями очень трудно.
— Папина неприязнь была совершенно необоснованна!
— И он ничем ее не мотивировал?
— О нет. Это было невозможно. То есть он не мог сказать ничего плохого о Джеффри, кроме того, что просто не любит его.
— «Ты мне противен, доктор Фелл,
Но до сих пор не знаю чем»[258].
— Именно так.
— Ну а более веские причины? Может быть, ваш Джеффри пьет или играет на скачках?
— О нет. Мне кажется, Джеффри даже не знает, кто выиграл дерби.
— Занятно. Могу поклясться, что видел вашего доктора Томаса в Эпсоме на скачках, — бессовестно соврал Люк и тут же забеспокоился, не говорил ли он ей, что в тот день только прибыл в Англию.
Но Роза ответила сразу, ничего не заподозрив.
— Джеффри — на дерби? О нет, вам показалось. Он никак не мог быть на дерби, он тогда весь день провел в Эшволде — принимал трудные роды.
— Ну и память у вас!
Роза засмеялась.
— Я запомнила потому, что тому младенцу родители в честь этого дня даже дали прозвище «Джуджуб» — ведь эта лошадь пришла первой.
Люк рассеянно кивнул.
— А вообще, — продолжала Роза, — Джеффри никогда не ездит на скачки. Ему там было бы смертельно скучно. — И добавила уже другим тоном: — Может быть, зайдете? Я думаю, мама была бы рада познакомиться с вами.
— Вы в этом уверены?
Роза провела его в комнату, где царил печальный полумрак. В кресле, с отсутствующим взглядом и вся сгорбившись, сидела женщина.
— Мама, это мистер Фицвильям.
Миссис Шмеллинг очнулась и пожала гостю руку.
Роза тихо вышла из комнаты.
— Рада с вами познакомиться, мистер Фицвильям. Роза сказала, что ваши друзья знали моего мужа много лет назад.
— Да, миссис Шмеллинг. — Люку было очень неловко лгать женщине, потерявшей мужа, но ничего другого не оставалось.
— Жаль, что вы с ним не встречались. Он был прекрасный человек и замечательный врач. Поставил на ноги многих безнадежных больных — только благодаря силе своего характера.
— Я много слышал о нем с тех пор, как приехал сюда, — мягко сказал Люк. — И понял, что его здесь очень и очень ценили.
Он не мог как следует видеть лицо миссис Шмеллинг. Ее голос звучал довольно монотонно, но эта нарочитая бесстрастность выдавала, как трудно ей себя сдерживать.
Неожиданно она сказала:
— Мистер Фицвильям, известно ли вам, что мир полон зла?
— Да, да, конечно, — с готовностью согласился он, удивленный этой странной фразой.
— Так известно или нет? — снова спросила она. — А если нет, знайте: вокруг столько зла… И надо быть готовым к борьбе с ним! Джон знал — и боролся. Он был на стороне добра!
— Конечно, конечно, — поспешил согласиться Люк.
— Он столкнулся со злом здесь. Он знал…
Миссис Шмеллинг вдруг разрыдалась.
— Мне так жаль… — пробормотал Люк и осекся.
Она так же внезапно овладела собой.
— Прошу меня простить. — Она протянула руку, и он пожал ее. — Заходите к нам еще. Роза будет рада. Вы ей очень понравились.
— И она мне понравилась. Я давно уже не встречал таких славных девушек.
— Она очень добра ко мне.
— Доктору Томасу несказанно повезло.
— Да. — Голос миссис Шмеллинг снова стал безжизненным — она лишь нервно сплетала и расплетала пальцы. — Не знаю, не знаю — все так сложно.
Люк тихо вышел, оставив ее в этом полумраке.
По дороге домой он вспоминал детали их разговора.
В день скачек доктора Томаса не было в Вичвуде значительную часть дня. Он уезжал на машине. Вичвуд в тридцати пяти милях от Лондона. Предположительно, доктор принимал роды. Пока это известно только с его слов. Но, вероятно, можно будет проверить. Люк вспомнил слова миссис Шмеллинг.
Что она хотела сказать, настойчиво повторяя: «Вокруг столько зла…»?
Что скрывалось за этой фразой — крик измученной горем души, нервный срыв или что-то еще?
Может, она что-то знает? Может, доктор ей что-то сказал перед смертью?
«Так или иначе придется продолжить расследование», — подумал Люк, отчаянно пытаясь отвлечься от того их разговора с Бриджит.
Глава 13Беседа с мисс Уэйнфлит
На следующее утро Люк принял важное решение. Он понял, что косвенные расспросы больше ничего ему не дадут. Днем позже, днем раньше, ему неизбежно придется открыться.
Что ж, хватит изображать из себя чудака, помешанного на суевериях, пора признаться, что он приехал в Вичвуд с совершенно иной миссией.
Для начала он решил посетить Гонорию Уэйнфлит. Рассудительность и несомненная проницательность старой девы произвели на него приятное впечатление. К тому же он надеялся, что у нее найдется полезная для него информация. Она рассказала ему то, что знала наверняка. Теперь он хотел вытянуть из нее то, о чем она, возможно, догадывалась. Эти ее догадки вполне могут и подтвердиться.
Люк пришел к ней сразу же после церковной службы. Мисс Уэйнфлит приняла его без церемоний, ничуть не удивившись его визиту. Когда она уселась, аккуратно сложив руки и устремив на него умный взгляд своих козьих глаз, Люк с места в карьер перешел к делу.
— Мисс Уэйнфлит, вы, наверное, уже догадались, что я приехал сюда вовсе не за тем, чтобы писать книгу? — спросил он.
Пожилая дама молча кивнула, ожидая продолжения.
Люк не решился рассказать ей все, что ему было известно. Правда, на болтушку она вроде бы не походила, однако рассчитывать на то, что старая дева устоит перед соблазном поделиться волнующей новостью с парочкой «надежных» подруг, было опасно. Люк выбрал золотую середину.
— Я здесь для того, чтобы расследовать обстоятельства смерти бедной Эми Гиббс.
— Вы хотите сказать, что вы из полиции?
— О нет. Я не переодетый сыщик. — И шутливо добавил: — Я персонаж гораздо более известный — во всяком случае, в криминальных романах. Я — частный детектив.